Диана Чемберлен - Папина дочка, или Исповедь хорошего отца
Я ошибалась, думая, что мое новое сердце полностью лишено старых эмоций. При упоминании Тревиса — всего лишь от двух слогов его имени — сердце у меня сжалось от тоски по нему. «У нее будет любовь отца», — подумала я. Может быть, у нее не будет собственного телевизора или дорогого компьютера, но если говорить о любви, то лучше Тревиса для нее никого не может быть.
Я не сказала ни слова. Отец пристально смотрел на меня.
— Ты в порядке? — спросил он. — Социальный работник думает…
— Мне нужно с ним поговорить, — сказала я.
— Нет! — Он энергично тряхнул головой. — Даже и не думай об этом.
— Я не хочу принимать участия в ее воспитании или что-то еще в этом роде. — Это была чистая правда, у меня не было к девочке никакой привязанности. — Я просто хочу сказать ему, что я знаю, что она у него, и не возражаю. — В сущности, я даже была этому рада. Чем больше я об этом думала, тем правильнее мне это казалось.
— Ты не обязана ему ничего говорить, — сказал папа. — Ты ему вообще ничем не обязана.
— Хорошо, — согласилась я. Я решила не вступать с отцом в борьбу. Я напишу Тревису. Отцу и не нужно об этом знать.
— Серьезно, Робин, выброси это из головы.
— Я же сказала, хорошо.
Несколько секунд он помолчал. Я знала, он не верит, что я так легко откажусь от своего намерения.
— Ты так и не смогла понять, что он с тобой сделал. Как бессердечно он с тобой обошелся. Когда ты написала ему, что ему не в чем себя обвинять, это были слова наивной девочки. А я обвиняю его, он…
— Что? — нахмурилась я. — Откуда ты знаешь, что я ему писала?
Он запустил руку в волосы.
— Не имеет значения, — сказал он.
— Как ты мог об этом узнать?
— Тебе было так плохо…
— Ты залез в мой компьютер?
Он вздохнул и устало прислонился к двери.
— Ради твоего же блага.
Я не верила своим ушам.
— Ты за мной шпионил?
— Когда у тебя будут свои дети, ты поймешь. Ты была в таком уязвимом положении в тот момент, Робин. — Он зашагал взад-вперед по комнате. — Я должен был тебя защитить. Я делал все, что только мог придумать, чтобы сохранить твое здоровье, а ты мешала мне на каждом шагу. Этот парень… этот идиот… ты думаешь, он любил тебя? Он думал только о себе и о том, что нужно ему, а не о том, что нужно тебе. Меня нисколько не удивляет, что он не подумал об интересах ребенка. Я не собирался позволить ему уничтожить тебя, и поэтому, да, я заблокировал твою почту.
Я была в ярости.
— Это несправедливо! — закричала я. — Это жестоко!
— Ш-ш-ш! Тишина и покой.
— Как ты мог так поступить со мной?
— Оставь это, — сказал он. — У тебя с ним кончено, слава богу. Теперь у тебя новое сердце, и ты…
Я попыталась ударить его, но он схватил меня за руки и заключил в объятия, из которых я не могла вырваться. Я никогда еще не была в таком бешенстве и не знала, что мне с этим делать.
— Поэтому я и не хотел тебе говорить, — вздохнул он. — Я знал, что это только расстроит тебя. Ты так хорошо поправлялась, но социальный работник…
Я вырвалась наконец из его рук.
— Знаешь что, папа? Я в любое время могу пользоваться здесь компьютером, и не в твоей власти проконтролировать, с кем и когда я общаюсь.
— Он женат, Робин.
— Что? — Весь мой боевой задор исчез, мои руки бессильно упали.
— Он женат. Он встретил другую девушку сразу после того, как вы расстались. И если ты хоть сколько-нибудь беспокоишься о ребенке, оставь их в покое. Пусть у них будет семья. Я надеюсь только, что у той, на ком он женился, больше здравого смысла, чем у него.
Он женат? Пока я была так больна и мне было ни до чего, он встретил другую девушку. Я отвернулась от отца: не хотела, чтобы он видел, как меня ранило то, что Тревис так легко забыл меня. Теперь, когда я знала, что он не получал моих электронных писем, разве я могла винить его? Был ли у этой девушки отец, который пренебрег общественным положением Тревиса и поддержал их отношения, вместо того чтобы разорвать их?
— Ты должна жить своей жизнью, предоставь Тревису идти своим путем, — сказал отец.
Я должна отнестись к этому как взрослый человек. Для ребенка лучше иметь обоих родителей, говорила я себе. Хорошо, что девочка осталась со своим биологическим отцом, и мне хотелось надеяться, что он встретил кого-то, кто принял ребенка как своего. Я буду рассуждать так. Может быть, со временем я и сама в это поверю.
— Я устала, — сказала я, откидывая на постели покрывало. — Ты иди, пап, а я немного подремлю.
— Отличная мысль, детка. — Отец подошел и положил руку мне на голову. — Я знаю, тебе тяжело было это услышать, но ты сильная, и я уверен, что у тебя все будет хорошо.
— Конечно, — вздохнула я, легла и повернулась к нему спиной.
— Завтра увидимся, — сказал он.
«Уходи, — думала я. — Пожалуйста, уходи». Мне хотелось остаться наедине со своей болью. И с одиночеством. И с той частью моей жизни, которой у меня не было.
Глава 25 Эрин
Роли
Почти целый час проискав фургон Тревиса на парковке, мы с Беллой вернулись в кофейню.
— Мы подождем его здесь, — сказала я, садясь на диван рядом с Беллой. — Я уверена, что через несколько минут он вернется.
— Может быть, он поехал его наполнять? — сказала Белла, не отрывая глаз от двери.
— Наполнять? Ты хочешь сказать, заправляться?
Белла кивнула.
— Моби Дику нужно много бензина.
— Вероятно, так оно и есть, — сказала я. Но Тревис меня разочаровал и рассердил. И встревожил. Не случилось ли с ним чего по дороге к фургону? Но тогда фургон оставался бы на месте! Ничего не понимаю..
— Ты еще не выпила сок, — напомнила я, отлепила от упаковки соломинку, развернула ее и вставила в картонку.
— Почитай мне еще эту книжку, пожалуйста, — попросила она.
— Мне нравятся твои манеры.
— А что такое «манеры»?
— Когда ты говоришь «пожалуйста» и «спасибо». Это хорошие манеры.
Она наклонилась, чтобы поднять книжку со столика. Я открыла книжку и начала читать, но уже без прежнего энтузиазма. Со все возрастающим беспокойством я следила за дверью.
Всю главу я прочитала за десять минут, и, когда я закончила, Белла допила сок и заерзала. Она слезла с моих колен, побежала к двери и, вглядываясь, прижалась ручонками и лбом к стеклу.
— Белла, — позвала я, — побудь около меня, детка.
Она вернулась к дивану и села.
— Где папа его наполняет?
— Я не знаю. — Я не хотела произносить эти пустые слова «он скоро вернется», потому что со страхом сознавала, что это было бы ложью. — Я думаю, его что-то отвлекло.
