Борис Карлов - Плагиат (Исповедь ненормального)
— Я люблю вас, я не шучу.
— Если любишь, женись.
Сказала так, понимать надо так: «А жениться слабо? Все вы только на словах женихи».
— Я вас люблю и прошу вашей руки, — Гусев отодвинул корзину и встал на колени.
А теперь шутки в сторону. Надо решать свою судьбу… на ближайшие месяцы… или годы…
— А ты точно не псих? И не больной?.. Я согласна. Свадьба через неделю.
Гусев обнял и поцеловал невесту. Расстегнул то, другое, сбросил с неё влажное от пота концертное платье.
— Погоди, — слабо засопротивлялась она, — я не могу так, без душа.
— А я могу. Так ещё лучше, возбуждает.
Возбуждать дальше уже рискованно: эрекция — как у Буратины. Голубой ромбик заморской таблетки оказался реально действенным. Даже слишком.
Гусев стащил с Аллы трусы, приподнял её и усадил на гримёрный столик. На пол полетели краски, пузырьки и баллончики. И вот, в отражении зеркал, всё вокруг заходило ходуном. Алла расстегнула пуговицы его рубашки и обняла за шею. Ещё минуту спустя она вскрикнула и в кровь оцарапала ему плечи. Гусев вскинул голову, как взнузданный конь, замер и несколько раз конвульсивно дёрнулся.
Всё в порядке, это случилось. Он доказал, что может быть не только безумным, но и страстным. Как мало надо женщине: теперь она смотрит на него совершенно по-другому.
Вскоре они вышли из «России» и, поцеловались перед камерами. Толпа поклонников обмерла. Залезая в лимузин, Алла крикнула:
— Скоро свадьба!
Толпа взорвалась.
— Приходите все! — добавил от себя Гусев, залезая в машину следом. Он понимал, что слова утонут в шуме, но его выигрышный жест и улыбка появятся на обложках глянцевых журналов.
Напоследок в окно постучал, а затем просунул голову директор «России»:
— Может у нас? Организуем на уровне. Вас ведь Президент будет поздравлять. Подключим к подготовке различные ведомства, лучшие рестораны. У меня как специально окно на следующие выходные.
— А… — начал прикидывать Гусев.
— Сторгуемся. Не пожалеете.
На этот раз поехали к жениху. Уставшая после сольного концерта, выпив десяток бокалов шампанского натощак, Алла танцевала и падала, пока не опрокинула музыкальный центр, и Гусев стал её укладывать в постель. Он терпеливо стаскивал с неё вещи, а она хохотала и дрыгала ногами. А потом она заснула, едва оказавшись под одеялом. Неугомонная таблетка продолжала действовать, и Гусев, отчаявшись будить и слышать «сейчас, сейчас… ещё минуточку…», два раза поимел свою невесту спящей.
14
Свадьба состоялась через две недели, 26 августа. Как положено — с венчанием, регистрацией, концертом звёзд и письменным поздравлением Президента. Свидетелем был, естественно, я. Свидетельницей — сестра Аллы, дама обыкновенная, нигде не засветившаяся. Рядом находились моя беременная жена и дочка Аллы со своим мужем.
Мы с Гусевым начали «по напёрстку» с самого утра, поэтому казались себе элегантными, умными, красивыми и острыми на язык. Ко мне то и дело подходили с просьбой подписать книгу. А гости, все как один, были непростые. Я подписывал, не задумываясь. С некоторых пор я носил в кармане заготовленную на досуге шпаргалку с шаблонами возможных оригинальных дарственных надписей. По возможности одинаковые надписи не должны были попадать к людям, между собой знакомым. Глядя на Гусева, входившего теперь в мощный пугачёвский клан, я думал, кто же из нас двоих добился, вернее смухлевал в новой жизни большего?..
Перед концертом на сцену вышли Кристина с Володей Пресняковым и дуэтом спели специально сочинённую песенку-поздравление. Гусев был знаком с Кристиной по концертам, они были на «ты». Хорошо ещё, не более того. А ведь, бывали во время гастролей ситуации, что на грани…
— Теперь я буду вас папой называть? — сказала Кристина.
— Почему папой? Отцом.
— Ты уже, между прочим, не просто отец, ты уже дед.
— Пора уже.
— В тридцать четыре?
— Год за два!
— Слушай, Гусев, как у тебя, вообще-то дела идут? Ты мне помогать собираешься? С деньгами, с раскруткой… Мог бы для начала машину подарить.
— Будешь хамить отцу, полетишь быстрее звука. С растопыренными руками. Без машины и без раскрутки. Да, вот ещё что. Имей в виду: бросишь Володьку Преснякова — чем породил, тем тебя и убью. Ты должна его так любить, чтобы у него глаза светились. Без водки и кокаина.
— Нет, это не реально.
— Тогда нос свой береги.
— Нос? Почему?
— Потому что однажды возьмут за шкирку и потыкают как следует в это самое… — Гусев показал, как щенка тыкают носом в какашки.
— Дурак. Это тебя потыкают.
* * *Дальше всё развивалось так, как запланировал мудрый авантюрист Гоша Кварцхава. Алла забеременела, сделалась немного рассеянной и мечтательной, а Гусев подмял под себя весь эстрадно-телевизионный бизнес на трёх каналах. Директор ОРТ Константин Эрнст был доволен происходящим и за возлияниями предлагал Гусеву место своего заместителя. Но Гусев уже перерос место заместителя. Август 98-го был не за горами. Следовало подумать о сборе средств для грандиозной ставку в короткой игре, результат которой в подробностях просчитывался заранее. Не соросовского масштаба, конечно, но достаточную для того, чтобы сделаться олигархом при Ельцине и наладить отношения с будущим президентом.
Тем не менее, подготовка к «Рождественским встречам с Виктором Гусевым» началась в октябре, с невиданным для российского телевидения размахом. «Новый год в Останкине» и «Старые песни о главном» сделались частью одного большого проекта. Кобзона, Лещенко, Леонтьева и даже многих молодых, вроде Агутина, Варум, Апиной и Газманова, плавно оттеснили на дециметровые каналы. Лицом музыкального вещания ОРТ сделались всевозможные гусевские «Звёздочки», «Блёстки», «Мультфильмы», «Страшилки» и «Бегемотики». Телевизионный экран помолодел и повеселел.
В то время как Алла думала только о будущем ребёнке и проводила время исключительно с моей ещё более беременной женой, Кристина начала рвать и метать. По счастью, она не успела объявить отчиму боевые действия, потому что Гоша Кварцхава дал Гусеву очередной мудрый совет. «Дай ей всё, что она хочет. Поверь, Витёк, она сама этого не знает. Дай ей полную власть, и она захлебнётся.»
Так и случилось. Получив в подарок пятьдесят один процент акций «Золотого гуся» и декоративную должность арт-директора ОРТ, Кристина вдруг поняла, что власть ей не нужна. Власть не дала ей ничего, кроме головной боли. И она протянула Гусеву руку дружбы:
— Слушай, отец, давай вернём всё как было. Я хочу два хита в год, два клипа и один хороший концерт в месяц для тонуса. Всё остальное — моя личная, моя собственная жизнь. Корячьтесь со своим бизнесом без меня.
— Я не буду управлять твоими акциями.
— Да засунь ты их себе… Нужны мне на хрен твои акции… Песенку давай, хорошую, хитовую, модную.
— Такая подойдёт?
Гусев вынул из кармана и развернул лист бумаги. Сел за рояль и бойко напел с листа «Не виновата я» — стопроцентный хит, купленный неделю назад у Матецкого и содержавшийся в секрете.
С первых же строчек Кристина начала улыбаться, затем подошла к роялю и заглянула в листок через плечо отчима. Со второго куплета они уже пели вместе.
Съёмки клипа назначили на декабрь, как только будет готов сценарий и фонограмма. Затраты — сколько потребуется.
15
В начале декабря одна за другой посыпались катастрофы.
Сначала Владимир Сорокин подал на меня в суд за плагиат. Потом из Европы и Америки стали приходить отчёты от нанятых мною литературных агентов. Все как один писали, что романы о колдуне Гарри Поттере несомненно представляют интерес для определённой части публики, однако, к сожалению, ни одно издательство не смогло оценить их по достоинству. «Возможно, — писал один из наиболее авторитетных американских агентов, — стоит предложить эти труды некоторым влиятельным сектам, имеющим свои собственные издательства и заинтересованные в публикации подобных произведений, адаптированных для успешного детского восприятия». Я взбесился: почему же они не сказали это Джоан Роулинг?! Почему и как они сделали эту унылую белиберду самой продаваемой книгой после Библии?!! Бог с ними, мой международный триумф тихо провалился, о неудаче никто не узнает. Надо было думать о том, что под грохот барабанов и звон фанфар происходит со мной здесь, на родине.
Выпустив с нарастающим успехом в короткий строк сорокинско-пелевинские «Лёд», «Чапаев и Пустота», «Дженирейшн Пи» и «Голубое сало», я ощутил головокружение от успехов и потерял бдительность. Большим отрывком в журнале «НЛО» я анонсировал «Сердца четырёх» — и промазал. Оригинал романа уже существовал в рукописи, и Сорокин предоставил суду тетрадки с черновиками.
