Глеб Соколов - Ужасы перистальтики
Царила мертвая тишина...
Через некоторое время, вымыв руки, он вышел из заведения, подошел к двери, дернул ручку, – она не открывалась. Как он занервничал!..
Замелькацкий посмотрел вниз: короткая лесенка спускалась от холла к подъезду, – между дверями в предбаннике были навалены какие-то коробки, ясно, что подъездом давно не пользовались. На всякий случай, спустился, подергал ручки – конечно же заперто. Вплотную к подъезду стоял, закрывая обзор, ободранный немецкий микроавтобус со спущенными шинами... Еще больше занервничав, Замелькацкий взбежал вверх. Еще одна дверь, выходившая в маленький холл у лестницы была глухой и тоже закрыта. Перед ней стояла пепельница на ножке, забитая окурками. Чертово здание!.. Он еще раз с отчаянием подергал дверь!..
Так, спокойно!.. Вытащил из кармана телефон. Да ведь у него же нет телефона этой фирмы!.. Час от часу не легче!.. От нервов у него так скрутило живот, что пришлось еще раз идти в кабинку. По крайней мере с заведением проблем теперь не было никаких...
Он еще раз подошел к двери, начал долбиться, кричать: «Эй, кто-нибудь!..» Тишина. Учитывая длину коридора, который он миновал, пару поворотов, – вряд ли его кто-либо мог услышать. Вот же, черт побери, да что же это такое! В отчаянии он забарабанил в дверь... Подошел к закрытой глухой двери, забарабанил в нее, спустился вниз, к подъезду, побарабанил... Оставалось только ждать...
Надо подождать... Никто его не хватится. Может быть, сюда, в это заведение никто и не ходит, может быть где-то есть еще другое. Секретарь, наверняка, решила, что он устал ждать и ушел. Куртка его на нем... Конечно же!.. Что же делать?!.. Звонить в милицию, в службу спасения!.. На посту охраны есть человек. Его выручат!..
Сперва подождать, надо подождать... Быть может, что-то произойдет. Некоторое время он стоял перед дверью, то и дело барабаня и крича. Все оказалось тщетно... Прошло уже минут двадцать, как он оказался здесь. Вдруг он подумал, что совершает ошибку: немедленно надо звонить в милицию. Они могут связаться с охраной и та просто позвонит в офис и секретарь выйдет к нему. Сложнее будет, если все уйдут. В офисе не окажется никого... Но он все медлил, не решаясь набрать милицию. Так прошло еще какое-то время... Его опять скрутило...
Когда он выходил из кабинки, взгляд его упал на окно – в стене туалетной комнаты было огромное окно с матовым стеклом.
Не долго думая, он подошел к нему, ухватившись за задвижку забрался на батарею... Задвижки легко повернулись, окно подалось и бесшумно отворилось. Свежий воздух рванулся ему навстречу. Едва удерживаясь на батарее, он раскрыл его. Перед ним был забор, за забором – какой-то дом. Между окном и забором шел узкий полуметровый пенал, с обоих сторон заканчивавшийся тупиками – с этой стороны идти было некуда, надо перебираться на ту. Ни мгновения не задумываясь, – невыносимо и думать о возвращении в офисный мешок, – он, хватаясь за раму, вскарабкался на подоконник, оперся о забор, до которого можно было дотянуться рукой, распрямился, повис на заборе.
Забор был невысокий и он бы мог, повиснув на руках, ничем не рискуя, спуститься с него и так, но на его счастье, с другой стороны стоял какой-то плоский железный ящик, похожий на багажный контейнер и изрядно проржавевший.
Замелькацкий перекинулся на другую сторону и ловко спрыгнул на ящик. Глухой звук, раздавшийся при этом, был не очень сильным. Он на свободе! Но куда он попал?!..
Неприятный холодок пробежал у него по спине: ведь он же, почти наверняка, на территории того посольства!.. Конечно же!.. Сейчас он объяснит им, они все поймут, у него с собой документы!.. Он ничего не украл, не сделал ничего плохого, его просто заперли... Сейчас к нему подойдут. Наверняка, здесь камеры слежения, надо стоять на месте, – это подтвердит отсутствие дурных намерений... Никто не подходил...
Он медленно двинулся вперед, завернул за угол и с ужасом обнаружил, что находится во внутреннем глухом дворе. Единственным выходом из него была дверь в полукруглой ротонде шагах в пяти от Замелькацкого. Окно ротонды было ярко освещено. Делать было нечего. Представляя, какое впечатление он произведет на тех, кто находится внутри, он шагнул к двери. Только бы они хорошо понимали по-русски!..
А впрочем... Он не будет открывать. Он постучит... Он принялся стучать... Несколько минут он стоял, но дверь не открывалась. В желудке у него возникла ужасная тяжесть. Подгоняемый скорее ею, чем здравым смыслом, он дернул за ручку. Дверь отворилась и он быстро вошел внутрь. «Сейчас это произойдет!» – понял он, ощущая нестерпимый, чудовищный приступ...
Перед ним был длинный темноватый коридор. Будь что будет!.. Ничего не соображая, он пошел по нему, повернул за угол... Откуда-то доносилась ритмичная музыка.
Обливаясь холодным потом он понял, что и на этот раз самого ужасного удалось избежать – невероятное давление начало резко уменьшаться. Он увидел, что дальним своим концом коридор, имевший несколько ответвлений, выходит в узкий длинный холл. Там были высокие стеклянные двери, за которыми виднелась улица, ворота, край милицейской будки. Замелькацкий тут же узнал это место: каменные кадки с деревцами, ступеньки... Ему было видно большую часть холла и он был пуст. «Выйти, да и дело с концом!» – пронеслась лихорадочная мысль. – «В такой час здесь тоже пусто!.. Но откуда музыка?! Кто-то есть!..»
Он двинулся по коридору... Вдруг, в открытой двери слева Замелькацкий увидел двух плотно сбитых, очень темных людей в джинсах и ярких кофтах – толи мулатов, то ли арабов... Они валялись на полосатом матрасе прямо на полу и играли в нарды, бросая кости и о чем-то громко болтая. Один курил, размахивая сигаретой и разбрасывая повсюду пепел, другой ковырял в зубах. Его не замечали. Стоявший в ногах у одного из них музыкальный центр играл ритмичную национальную мелодию. Куривший заунывно подпевал... У стены стоял самый настоящий автомат Калашникова!..
Их грубые, совершенно бандитские лица произвели на Замелькацкого такое впечатление, что он, как завороженный, проплыл мимо... Обратиться к ним и заговорить было невозможно!..
«Вот же попал в обезьянник!» – пронеслось у него в голове. – «Они тут сейчас съедят меня живьем и никто не узнает. У них же право экстерриториальности!.. Замучают, запытают!..»
Теперь уже ему стало по-настоящему страшно, словно и не в Москве он находился, а занесло его в один миг за тридевять земель в чужую враждебную страну.
«Да это ж дипломатический скандал! Скажут, шпион, потребуют наказать!.. До чего довели атаки!»
Вдруг незнакомые, сильные запахи ударили ему в нос: смесь каких-то пряностей, незнакомой еды!..
Как ни жутко было, а в эти секунды он смотрел по сторонам с невероятным интересом: все здесь было каким-то странным, незнакомым, чужим – запахи, вот эта людоедская маска на стене...
«Вырваться наружу, к будке! Там милиционер! Свой! Русский! Коль объясняться, то с ним!..» – все пронеслось у него в голове за мгновение. Он успел сделать еще несколько шагов...
Вдруг сзади раздался какой-то скрип, хлопок. Музыка смолкла... Не соображая, что делает, запаниковав (куда уж больше?!), он шагнул направо – в какой-то проход, сделал еще несколько шагов и оказался то ли на маленькой кухоньке, то ли в комнате отдыха – стоял холодильник, раковинка, узкий восточный диванчик... Кто-то прошел по коридорчику мимо, туда, где только что был Замелькацкий, – послышались быстрые шаги.
И в этот момент у Замелькацкого завибрировал, заиграл в кармане мобильный телефон. Звук его в теперешней тишине разорвал Замелькацкому душу. «Вот так я пропал!.. Таки эта болезнь сгубила меня!»
Он сунул руку в карман, но было поздно – шаги замерли и тут же стали приближаться.
Очередной нервный приступ атак охватил Замелькацкого, он двинулся из кухоньки прочь и зачем-то раскрыл телефон, приложил его к уху, произнес «Алло!» Хотел показать: «Я не скрываюсь!»
Нос к носу он столкнулся с невысоким очень темнокожим человеком с жесткими курчавыми волосами – тем, что ковырял в зубах.
– Алло, Артем... – это была Ариелла!..
– Слушай, все! Мне конец!.. Я влип!..
Вдруг темнокожий что-то произнес и схватил Замелькацкого за локоть. Непривычный чужой запах ударил Замелькацкому в нос.
– Влип?! Куда?!.. Что с тобой!..
– Я в посольстве... Какое – не знаю!.. Улица... (он назвал улицу) Ищи меня! Позвони отцу!..
– Как?!.. Не знаю номера!..
– Своему отцу! Выручите меня!..
– Где ты?!..
Замелькацкий схлопнул телефон.
Темнокожий подталкивал его в направлении, противоположном от узкого холла и двери на улицу. Из комнатки уже выскочил второй...
Тараща глаза, Замелькацкий подчинялся. Его толкнули в какую-то узкую дверь, в темноту, дверь закрылась, тут же зажегся свет.
Он был в туалете!..
От страха и неожиданности его охватил невероятный, нестерпимый приступ. Он понял, что на этот раз не отпустит... Впрочем, не нужно было – с грохотом он влетел в кабинку...
