Глеб Соколов - Ужасы перистальтики
– Я думаю, в этом все дело... Вам нужно устроится на работу!.. Неудовлетворенность собственным положением в обществе – вот что вас больше всего беспокоит. Вам нужны деньги...
– Опять та же чушь!.. – вскричал Замелькацкий.
– Но почему?!.. – врач приблизил к нему свое лицо. – Почему?..
– Потому что мне нужны конкретные рекомендации... Я же говорю вам: я в ужасном положении, я не могу ничего нормально делать!.. Мне нужно ходить на свидания, в театр, на собеседования, но я думаю только об этом!.. Скажите же, что мне делать сегодня! Не вообще! А сейчас, сию минуту, через час!.. Я уверен, эти жуткие состояния повторятся!.. Это она!.. – он почувствовал, как в кармане завибрировал, задергался мобильный телефон.
– Алло, вы могли бы подойти для встречи с нашим руководителем, – это была та самая барышня из фирмы, которая звонила не так давно. Он и забыл, что в порыве яростного желания найти работу как можно скорей, указал в резюме и номер своего мобильного. – Если вы свободны, то можно было бы прямо завтра с утра или даже сегодня вечером...
– Не знаю, вечером я может быть пойду в театр, хотя...
– Если вы согласны, то я уточню с директором и перезвоню вам...
Замелькацкий схлопнул мобильный.
– Я уверен, корень всего – ваша глубокая неудовлетворенность. В вашем голосе звучат нотки отчаяния. Если бы вы знали, насколько это типично! Милый мой молодой человек! Знали бы вы, как много сейчас повсюду молодых людей, недовольных своим общественным, материальным – это сейчас практически одно и то же – положением... Всем нужны деньги! Много денег!.. Вот что, никакой немедленной рекомендации! Я конечно выпишу вам успокоительное... Помочь могут только сеансы психоанализа. Я... – он протянул свою визитную карточку (еще одна!) – член ассоциации психоаналитиков. Позвоните мне, скажем, завтра после обеда – раньше никак не получится. Я буду знать свое расписание. Сейчас и здесь, к сожалению нет возможности этим заняться... Приходите в мой кабинет в другом месте – тогда да!..
Замелькацкий вышел от этого психоаналитика в подавленном состоянии. Ни на какие сеансы он ходить, конечно же, не собирался. «Возможно, я просто неразвитый человек и чего-то в этом не понимаю, но так можно дойти и до колдунов и до бабушек Степанид – потомственных целительниц и ворожей!.. Ну колдунья-то у меня есть своя!.. Ариелла! Она говорила что-то про колдунью...»
Мобильный опять завибрировал... «Это поход в театр!» – с тоской подумал он.
Оказалось, поход на собеседование!
– Вы знаете что, а вы могли бы сегодня вечером?.. А то завтра директор может уехать, а он хотел бы переговорить с вами не откладывая. Да, в самом конце дня.
– Я не знаю... Возможно... Возможно я и буду свободен сегодня вечером.
«Что за ерундовая контора?!» – недоумевал Замелькацкий. Почему собеседование сразу с директором?!
Но с другой стороны, он был в таком положении, что нельзя отказываться. И потом: ни черта он не понимает в этих конторах! Ерундовая, не ерундовая – не умеет определить!.. Это выяснилось недавно, когда он получил предложение сходить на собеседование в фирму Н.
– Я уточню с директором... Он все же очень занят сегодня... И перезвоню вам...
– Да, да, это лучше!..
Замелькацкий схлопнул трубку.
«Там будет видно... – рассуждал он. – Если Ариелла все же не пригласит его сегодня в театр...»
Едва подумав о театре, он опять испытал приступ.
«Если этот директор все же соизволит его принять... – думал Замелькацкий, перемогая нервные схватки в животе. – Почему бы не сходить на собеседование?»
По дороге домой он вынул из кармана пиджака таблетки, – по одной из разных коробочек, – отправил в рот. С трудом, – запить было нечем, – проглотил. Приступа головокружения после этого не произошло, но особого успокоения тоже не наступило...
Едва он вошел в квартиру, раздался звонок. Барышня из конторы звонила ему теперь только на мобильный. На ее вопрос, сможет ли Замелькацкий в течение часа, максимум – полутора приехать к ним в офис, ответил утвердительно.
Едва же он дошел до метро, как, конечно же, с ним произошло предсказуемое: атаки, паника... Напор был отчаянно силен. Как всегда, стоило Замелькацкому почувствовать, что перемочь атаки и обуздать панику не удастся, – капитулировал. Уже вернувшись домой, – старуха по-прежнему где-то ходила, – сидя в известном месте, думал: ведь с самого начала было ясно, что это произойдет!.. Нет, впрочем, не с самого начала... В том-то и беда: до сих пор он на что-то надеялся, глотал таблетки... А надеяться не на что. Надо было трезво и рационально продумать тактику в борьбе с «неожиданностью». «Вот что... – думал он. – Во время второго захода надо будет с самого начала убалтывать атаки: пообщаться с воображаемым Боней, постараться убедить себя в том, что можно вернуться с полдороги домой и никуда не ехать, потому что собеседование – так себе, и фирма – так... Ведь перед первым собеседованием мне удалось же уболтать атаки!.. Все я себе подмигивал, подтрунивал, поминал Наполеона Бонапарта – и в результате нормально доехал до офиса, не опоздал! Прибыл, как положено!..»
Все же во второй раз он вышел из квартиры с твердым намерением обязательно добраться до места (как бы ни была плоха фирма)... И непременно вовремя!.. Времени еще был час – достаточно, насколько он представлял себе ее местонахождение.
«Последний врач сказал, что все мои проблемы происходят от того, что мне не хватает денег!.. Чушь!.. Атаки... Нет, только не думать о них!.. А впрочем, я только и делаю, что волей-неволей думаю о них. Если вообразить, что я жажду денег, то наоборот мое состояние по дороге на фирму должно улучшаться – ведь иду к деньгам».
Он усмехнулся. Как глупы были все эти предположения врача!.. Уж о чем, о чем, а о деньгах он не думал вовсе. Тоесть он думал о них, но вовсе не они были в его жизни главным!..
Он принялся размышлять о том, что же, все-таки, его больше всего интересовало в жизни и рассуждения эти так увлекли его, что атаки оставили в покое.
«А вдруг, это все же подействовали таблетки?..» – надежда охватывала его... А ведь и правда – он принимает их с утра, прошло некоторое время, стало быть, если для результата необходимо некоторое время, то какой-то самый первый результат уже, наверное, может появиться?.. Неужели, и вправду, лечение подействовало?!.. И все расходы были не зря!
«Опять о деньгах!» – усмехнулся он над самим собой. – «Может быть, прав был последний врач?»
Фирма, в которую пригласили Замелькацкого, располагалась в районе, почти сплошь занятым посольствами. От станции метро, находившейся рядом с большим вокзалом, надо было ехать на троллейбусе. Улицу перегородили столкнувшиеся машины, возникла пробка. Троллейбус полз еле-еле. Замелькацкий, который и так имел времени, чтобы добраться – впритык, теперь уже начал опаздывать.
Он ужасно боялся нервничать из-за этого, – нервозность могла спровоцировать атаки. А потому изо всех сил старался сконцентрироваться на прежних своих мыслях – чего же ему все-таки нужно?
Хотелось ему чего-то неуловимого, неопределенного, неконкретного. Хотелось шикарную машину, чтобы лихо подкатить в ней к ресторану на той оживленной дальней улице. Но совсем не хотелось ему торчать в этой машине вот в таких вот пробках... Зачем тогда машина, если двигаться с черепашьей скоростью?.. Значит, сказать с определенностью, нужна ему машина или нет, он не мог...
Будь у него много денег, он бы мог купить себе большой красивый дом. Но что он станет в нем делать?.. В такой дом хорошо пригласить много гостей, но где они, его приятели?!.. Им не до него. Да и он как-то перестал интересоваться ими. Его закрутили совсем другие, неожиданные вихри. Значит, и дом выглядел целью не очень очевидной – толи нужен, толи нет.
Троллейбус открыл двери и он выскочил на улицу – уж лучше идти пешком!.. Быстрее доберется.
Быстрая ходьба и свежий воздух как-то очень активизировали его мысли: нужна ему прежде всего Ариелла! И понадобится дом, и шикарная машина не окажется лишней!..
Но прежде всего Ариелла!..
Впереди застряло еще несколько унылых троллейбусов, они открыли двери. Народ повалил по улице: уставшие, измученные за рабочий день люди... «Ни в коем случае не оказаться одним из этой толпы! Прочь от нее, прочь от этой унылой, угрюмой повседневности!.. Ему бы вон туда, за заборы этих посольств, где должно быть течет какая-то неведомая, необыкновенная жизнь! Должна же она где-то быть: неведомая и необыкновенная?!.. Если ее не существует, какой смысл мучиться?!.. На сук! В петлю!..»
Обгоняя толпу, он прибавил шагу. Смотрел теперь только туда, где сквозь наступавшие сумерки пробивались яркие огни посольств.
«Нет, жить! Жить! Должна быть иная, необыкновенная жизнь!.. То, что ее не было до сих пор, еще ничего не доказывает!.. Хотя, почему же не было? А в театре на премьере? А в ресторане С.?.. Только вот ужас: вместе с иной необыкновенной жизнью в его мир ворвались и все эти непрерывные атаки, коловращения, подпирания, непрерывная нервозность, волшебные комнатки, в которые он врывался, сдерживаясь из последнего терпения... Вот уж воистину: бог, если отнимет, то и даст, если даст, то и отнимет! А полного счастья нет нигде.»
