Джессика Андерсон - Лицедеи
Гай поцеловал мать. — Гарри не побоялся заразиться проказой и подвез меня от станции.
— Гай, куда ты делся после похорон?
— Не помню. — Гай смотрел в глаза Стюарту. — Ты, кажется, забрел на чужую территорию, верно я говорю, Стюарт?
— Верно, — с удовольствием согласился Стюарт. — По-моему, Гай, каждый должен оставаться на своей территории.
Розамонда проводила Стюарта до двери: — Хорошо, Стюарт, что ты не пожалел времени, приехал и сам поговорил с мамой.
— Не хочу вводить тебя в заблуждение, Розамонда. У меня здесь было еще одно дело, но не выгорело.
— У меня такое чувство, что выгорит. Но даже одно дело из двух — тоже не так плохо.
— Ты никогда не работала машинисткой, Рози?
— Кем я только не работала! — закатила глаза Розамонда.
— Почему бы тебе немного не подучиться?
— Господи, помоги мне! Наверное, стоит подучиться. Хотя сейчас, куда ни глянь, всюду компьютеры.
— У компьютеров есть свои недостатки.
Молли и Кен сидели в конторе Кейта Бертеншоу. На Молли было то же платье, что на похоронах, и шляпка поменьше, но Кену хотелось показать, что он не придает значения этому визиту, поэтому он надел шорты, рубашку с короткими рукавами и сандалии. Молли заявила, что, одевшись таким образом, он ставит ее в смешное положение, на что Кен ответил, что наряд Молли ставит в смешное положение его. В поезде они не сказали друг другу ни слова, но, сидя в двух одинаковых креслах, в одинаково застывших позах и глядя через стол на Кейта Бертеншоу, Молли и Кен стали союзниками.
— В настоящее время, — сказал Кейт Бертеншоу, — получится даже больше. За последние несколько месяцев проценты возросли… Простите…
Пока Кейт говорил по телефону, Молли наклонилась и шепнула Кену, чтобы он спросил, когда начнут поступать деньги. Он не ответил, и, прежде чем Молли успела повторить свою просьбу, Кейт Бертеншоу положил трубку.
Кен протянул руку через стол: — Можно еще разок проглядеть эту бумагу?
— Пожалуйста, — Кейт Бертеншоу передал завещание Кену. — Я приготовил копию, вы сможете взять ее с собой, — сказал он.
Кен просматривал завещание, Молли достала из сумочки очки, надела, наклонилась к Кену и, казалось, тоже погрузилась в чтение.
— А что с мебелью? — спросил наконец Кен.
— Я как раз собирался об этом поговорить.
— Здесь сказано «Дом», а не «Дом с обстановкой». Кому перейдет обстановка?
Молли сняла очки и нетерпеливо вздохнула.
— Миссис Корнок совершенно убеждена, что мебель принадлежит ей, — сказал Кейт Бертеншоу.
— У нее нет для этого никаких оснований, — возразил Кен. — Что говорится на этот счет в завещании?
Кейт Бертеншоу взял завещание из рук Кена и положил перед Молли.
— Вы совершенно правы. Я хотел, чтобы миссис Фиддис внимательно прочла завещание, а потом, если у нее возникнут вопросы, я с удовольствием на них отвечу.
Молли снова надела очки, протянула руку в перчатке, поджала губы и наклонилась над бумагой, ее глаза забегали по строчкам. Кен скрестил руки и положил ногу на ногу.
— Она не понимает юридических терминов, — доверительно шепнул он Кейту Бертеншоу. Кейт Бертеншоу взял первую попавшуюся бумагу и сделал вид, что читает. Молли положила завещание и сняла очки.
— Пусть эта несчастная женщина оставит мебель себе.
— Несчастная женщина! — Кен снова уперся в пол обеими ногами и наклонился над столом. — Ей достался дом, а это целое состояние.
— Вполне хороший дом, — раздраженно пробормотал Кейт Бертеншоу. — Миссис Фиддис, — обратился он к Молли, — скажите, пожалуйста, есть ли в этой бумаге, — Кейт Бертеншоу указал на завещание, — что-нибудь, требующее моих объяснений?
Молли подвинула завещание к Кейту Бертеншоу: — Вы уже все объяснили.
— Но не про мебель, — вмешался Кен.
— Мы не становимся моложе, Кен, — сказала Молли. — Я не хочу ее обижать, она может передумать и опротестовать завещание.
— Должен вам сказать, — вмешался Кейт Бертеншоу, — что миссис Корнок твердо решила не опротестовывать завещание.
— Вот видишь! — закричал Кен.
— Мне это безразлично, — заявила Молли. — У меня есть предчувствие.
— Ты с ума сошла, — не унимался Кен.
— Стоит только затеять этот спор, Кен, и ему не будет конца. Я слышала про такие тяжбы, они тянутся годами. Мы не станем моложе, Кен.
— Миссис Корнок отказалась от всех притязаний на машину. Не очень охотно, — добавил Кейт Бертеншоу.
— Вот видишь, Кен!
— Я вижу только одно… — многозначительно начал Кен. Но продолжил свою фразу, только когда они вышли на улицу и направились к Уин-ярду. — Я вижу только одно: половина юристов — мошенники.
— Ох, перестань! — проворчала Молли. — Давай посидим, Кен.
— Мне незачем сидеть.
— А мне есть зачем.
— Все из-за этих туфель.
Они сели на полукруглую пластиковую скамью в негустой тени тополей.
— Ты так и не спросил, Кен, когда начнут поступать деньги.
— Сама слышала: он сказал, что позвонит тебе.
— Надо было напомнить, что нам очень нужны деньги.
Кен скрестил руки на груди и крепко обхватил себя за плечи.
— Вся эта катавасия — несчастье. Добрался он до меня, старик Корнок, все равно добрался, не мытьем, так катаньем.
— Хочешь, зайдем в магазин и купим все эти электрические штуки для твоей мастерской?
— Какие электрические штуки? — с презрением спросил Кен.
— Откуда я знаю какие. Тебе лучше знать.
— Не нужны мне никакие электрические штуки!
— Дело твое. Все равно ты без конца кому-нибудь их одалживаешь, такой ты у нас добряк, ничего своего тебе не жалко.
— А зачем тогда жить, если никому не можешь помочь? — спросил Кен.
Молли так и не удалось завлечь Кена в магазин. Они снова пошли к Уин-ярду. Когда Кен останавливался у газетного киоска, Молли дожидалась его, когда она останавливалась у витрины, Кен шел вперед. На станции Кен оказался раньше Молли, но так как оба билета были у него, перед контролером ему пришлось ее подождать: Кен стоял, уперев руки в бока, и сердито смотрел, как Молли неторопливо ковыляет по наклонному туннелю. На третьей платформе, дожидаясь поезда, они сели на скамейку.
— Тебе хочется поскорее получить деньги, чтобы отправиться на скачки с этим проходимцем, — сказал Кен.
— Зря ты его так называешь, Кен, мы все-таки почти родственники. Почему я не могу немножко порадоваться? Ты по субботам ходишь в бар, а я буду ходить на скачки. Я не хочу тебя прижимать, Кен. Я сказала: всеми деньгами будешь распоряжаться ты. Я оставлю себе только сто долларов в неделю.
— Сто долларов, — застонал Кен. — Целых сто долларов, черт возьми!
— В наши дни это не очень-то много.
— Если уж ты такая дура, что собираешься давать деньги букмекерам, почему не ходить на скачки с той дамочкой? Почему?
— Потому, вот и все. С подругами на скачки не ходят.
— Молоденький мальчишка! Сколько ему там лет! Да еще бандит, сама говорила, что бандит.
— Я знаю только одно: мы с ним поладили. С той самой минуты, когда он подошел и предложил зонтик, очень вежливо предложил.
— Дура ты несчастная. Стал бы он с тобой цацкаться, если б не твои деньги? Сама подумай.
— Ну и пусть, деньги всегда имеют значение, не так, что ли? Женился бы ты на мне, если бы у меня не было дома, раз уж на то пошло? Я ведь записала дом на нас двоих, как только мы поженились.
— А я этот дом тут же принялся приводить в порядок, ни сил, ни времени не жалел! — взорвался Кен.
— Да, ты внес свою долю, знаю. Посмотри-ка на ту девушку, Кен. Эти миленькие цветастые юбочки снова вошли в моду, а ведь столько лет носили одни только проклятые джинсы.
— Завела любовника, так и скажи.
— Ты совсем спятил, — засмеялась Молли.
Но ее визгливый смех сменился таким ласковым, удовлетворенным мурлыканьем, что Кен с возмущением вскочил и, пока не подошел поезд, стоял у самого края платформы спиной к Молли.
8
Розамонда увлекалась гороскопами и часто произносила слово «суждено».
— Так все-таки легче, — говорила она. — Если мне все равно суждено стать машинисткой, к чему противиться?
Розамонда взяла напрокат электрическую пишущую машинку и печатала по шесть часов в день. Огромный дом медленно пустел, шаги Греты и Розамонды отчетливо слышались на голом полу, хотя они старались ступать осторожно и держаться как можно дальше друг от друга.
В предсказаниях Розамонды чувствовалось знакомство с популярной астрологией, но она утверждала, что черпает сведения из других источников.
— Уран пересекает мои знаки зодиака, — говорила она Гарри и Сильвии. — За три недели до рождества появятся исключительные возможности продвижения по службе для Рыб. Какие-то люди от Стюарта приходили смотреть дом. Мама сказала вам? Мин и Стивен нашли в Террамерре что-то не очень безобразное. А у вас уже есть своя квартира. Одна я осталась ни с чем. Но со мной все образуется. Мне так суждено. К тому же когда мама расстанется с этим домом…
