KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Алексей Алёхин - Голыми глазами (сборник)

Алексей Алёхин - Голыми глазами (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Алексей Алёхин, "Голыми глазами (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Вероятно, вносили жаровни. Но это как согреться спичкой в колоннаде Казанского собора.

В несильные пекинские холода пустеют парки и делаются особенно хороши для прогулок. Текучая зимняя вода ленточных прудов отражает рукастые деревья и склоны в седой прошлогодней траве.

Но улица не сдается.

Прохожие кутаются в многослойные вязаные одежки. Темнолицые парни из окрестных деревень исправно привозят товар. Разложив неведомые овощи, похожие на большие грязные члены, прячут покрасневшие пальцы в рукава зеленых шинелей, разводят для сугрева огонь в железных бочонках и торгуют, торгуют, торгуют.

Поднебесная, 99-й день

Письмо пятое

с размышлениями о древности китайской нации, о белых островитянах, а также о том, мешает ли игра на флейте

Тебе будет интересно узнать, мой друг, что жители Поднебесной ощущают себя древними китайцами. Не потомками, а младшими братьями всех этих философов, императоров и каллиграфов, обратившихся в прах тысячелетия назад.

Они культивируют это чувство. Вся учеба, да и просто застольный разговор густо замешаны на местной античности. Постройка Великой стены – все еще свежая новость: газеты радуются ей так живо. И малышей в детском саду учат складывать из мозаик павильоны династии имярек. Лишь такт переводчиков, подозреваю, заставляет их выпускать оборот «у нас в Древнем Китае…» из речей ораторов.

Величие прошлого тут прямо обращено в будущее, минуя сегодняшний день.

Китай не имеет аналогий в «нашем» мире.

Он не страна, он – ойкумена. Как если б два тысячелетия назад на Западе, соединенные чьей-то силой, слились на веки вечные в одну цивилизации Средиземноморья.

В 221 году до нашей эры первый император Цинь Шихуан сделал то, чего не удалось ни Александру Македонскому, ни Риму. Объединил все царства и обитаемые земли раз и навсегда.

Ему помог иероглиф, безразличный к устному разноязычию, и меньшее несходство культур. А еще, вероятно, то, что ровно посередке здешней замкнутой обширности вызрел сильный народ бассейна Хуанхэ, у нас же то место пусто – там море, из которого Господь вовремя убрал Платонову Атлантиду.

Единственная завершенная постройкой империя мира пережила все исторические эпохи, пишу тебе из нее.

Самодостаточность и монолитность придали ей такую живучесть. Но не они ли определили и вековой, если не тысячелетний застой на лишенном многообразия пространстве?

Сколь не похожи Малая Азия и Балканы, Греция и Рим, даже Флоренция с Генуей, не говоря о северных народах! Их разноликость стала пружиной, сообщившей Старому Свету движение.

Великолепно устроенная китайская цивилизация очень рано достигла идеала и застыла.

Только ли невежество мешает мне отличить древний императорский стиль от нового фасада гостиницы?

Они ведь не имитируют старину, а работают по тем же рецептам. Столь же изысканно или столь же примитивно, но точь-в-точь как сто, триста, тысячу лет назад.

Ты только представь, мой пытливый друг, это совершеннейшее из государств.

Великая стена отгородила страну от северных кочевников. Великий канал соединил ее всю с севера до юга. Охраняющая покой подданных императорская машина приносила изумительные плоды.

Я сбился, коллекционируя китайские приоритеты. Бумага, шелк, порох, фарфор, десятичные дроби, чай, компас, бумажные деньги, наборный шрифт, воздушные змеи… А еще утонченный церемониал, каллиграфия, дивные сады, ослепительная архитектура. Дороги и постоялые дворы, приспособленные для дальних путешествий так, как в Англии тысячелетием позже. Императорские экзамены для чиновников на знание трудов Конфуция и владение стихом. Настораживает только, что уже и тогда за учителей почитали исключительно древних.

Да, в Китае не было Возрождения – ибо так и не кончилась античность.

Зато какой блеск! Неудивительно, что Сыны Неба, которым формулы вежливости в посланиях европейских государей услужливо переводили как знаки верноподданничества, всерьез полагали себя владыками вселенной и долго пребывали в этом приятном заблуждении. Когда в конце XIX века французы с англичанами решили пощипать одряхлевшую империю, в императорском указе они были поименованы «взбунтовавшимися варварами».

Слишком величественное прошлое не прошло бесследно. Унижения позднего времени лишь усугубили национальное чувство. На фоне упавшего в правление Великого кормчего культурного уровня это особенно заметно.

Начавшееся теперь движение к Западу ничего общего с нашим западничеством не имеет.

И даже отъезды, особенно в Америку, вокруг которых все время вертятся разговоры молодежи, своеобразны. Едущие вовсе не собираются становиться американцами. Заветная их мечта – перейти в «соотечественники за рубежом».

Ну а мы, положа руку на сердце, полезные и дружественные, но не владеющие ни искусством каллиграфии, ни конфуцианской мудростью «белые варвары», хуже тех древних южан с Янцзы, что жили в свайных домах и поклонялись Пятицветной собаке. Те все-таки были свои.

Не зря чужестранцы чувствуют себя тут островитянами. И обиталища их выглядят как острова.

Наша посольская резервация на территории бывшей Русской миссии считается из лучших. Там и правда прекрасный парк с каналами, беседками и прудами.

Колониальная архитектура выдержана в здоровом стиле Великой эпохи. Гулкий мраморный холл, обшитые светлым полированным деревом коридоры, да и сами обитатели холодноватых кабинетов за пахнущими лаком дверьми так знакомы, что, кажется, толкнешь одну из них – и выйдешь на 14-м или 21-м этаже Смоленской высотки.

Впрочем, посольства все и всюду такие.

Занятнее наша вольная белая деревня, куда заботливо собраны пристроенные к делу искатели экзотики. Встречаясь на пешеходных дорожках по пути в бассейн или лавку, они, в соответствии с сельским этикетом, неизменно раскланиваются, даже не будучи знакомы.

Похоже, где-то и впрямь потерпел крушение пароход, выбросивший на берег всех этих путешественников.

Несерьезного, напевающего немца. Страшненькую молодую француженку, пытающую счастье уже во второй раз. Жизнерадостного итальянца, влюбленного в китайскую кухню. Каких-то американских старух, прибывших с гуманитарной миссией. Долговязого, с молодой яйцевидной лысиной, любознательного англичанина, не расстающегося с велосипедом. Живописных латиноамериканцев, поселившихся целыми гнездами в ожидании конца своих революций. Смешливого негра, занятого своей очаровательной смешливой женой и, кажется, не замечающего, куда их занесло. Толстого, не окончившего курса американца, который год кочующего по миру в поисках самого себя.

Что привело их сюда? Любопытство? Неустроенная личная судьба? Дешевизна жизни? Приверженность китайской философии? Неурядицы на родине? Кого что.

И вот живут. Растят детей, пишут книги, путешествуют поднакопив денег, едят палочками, собираются попить пива и потанцевать, учатся играть на флейте, чинят во дворе велосипеды…

Внутри этого замкнутого мирка, наподобие известной китайской игрушки – один в другом, и мой собственный. С зеленоверхим столом, похожим на бильярд, по которому я катаю легкие шары слов.

Поначалу мне казалось, что моему кабинету недостает внутренней тишины. Позже понял, что ее избыток.

Теперь мне легче: откуда-то из глубин дома доносится звук флейты, разучивающей мелодию.

Он появляется не всякий день, и я его жду, глядя в окно, куда углом заходит зеленый фарфоровый завиток соседней крыши.

В вазочке стоит одинокая продолговатая роза в оранжевых подпалинах, похожая на крупную «императорскую» креветку.

И я, уподобившись старым китайским поэтам, стираю кисти до лысины, переделывая по тыще раз эти письма, чтобы и ты, далекая собеседница моя, услышала это беззвучие флейты.

Поднебесная, 123-й день

Письмо шестое,

приглашающее полюбоваться драконом и кончающееся по лунному календарю

Искусство Китая, мой мудрый друг, напоминает большого праздничного дракона.

Кстати, в здешнем восприятии это вполне жизнелюбивое и заслуживающее восхищения животное, к тому же обремененное кучей диковинных детей. Не то что у нас.

Играющий киноварью и позолотой, пританцовывающий сотней пар ног, он слишком велик, чтобы охватить взглядом. Вдобавок время от времени проглатывает излишне любопытных – а легко ли описывать дракона, сидя внутри него!

Мои познания ничтожны. Вот хотя бы каллиграфия. Китайцы замирают, шевеля губами, у заботливо окантованных образчиков, вывешенных где можно на парадных местах. Или перед единственным, похожим на квадратного паука иероглифом, выбитым на плоском валуне в глухом ущелье, – поглядеть на него специально взбираются в горы приехавшие издалека любители.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*