Дороти Л. Сэйерс - Человек, рожденный на Царство. Статьи и эссе
К а й я ф а. Иосиф и Никодим, разрешите вам кое‑что сказать. Иудеям и так конец. Прошло время малых наций. Сейчас — пора империй. Мы только и делали, что хлопали дверью, огораживали свой сад. Как же, мы — избранный народ, иной, особый, Божий! Но дверь открылась. Кто ее открыл?
Н и к о д и м. Гиркан обратился к Риму, когда сыновья Александра не могли столковаться.
К а й я ф а. Вот именно. Так получили мы великого Ирода, римского ставленника, который тридцать лет держал нас железной рукой. Он умер — и что же? Опять раздоры, страна поделена, римлянин правит Иудеей. При Ироде мы были едины, теперь у нас — три провинции. Каждый раз, что мы поссоримся, Рим откусывает часть, скоро ничего не останется… Хорошо, я убил Иисуса, но вместо одного самозванца встанет пятьдесят… Рано или поздно зилоты поднимут меч на кесаря, Иерусалим охватит кольцо огня и железа, шаг легионов отдастся в сердце святилища. Вот и я стал пророком.
Иосиф (потрясен). Что же нам делать?
К а й я ф а. Принять неизбежное. Приспособиться к Риму. С нашим народом плохо то, что мы никак не научимся гражданской жизни. Мы не умеем править и не умеем подчиняться. Какой же может быть порядок? Согласимся же с будущим, пока еще можно, иначе в мире не будет уголка, куда вправе ступить еврей.
И о с и ф. Как странно… Ты повторяешь Его пророчества. Правда, Он скорее расширил бы Израиль, включил в него весь мир. Он говорил:"Придут с Востока и с Запада и возлягут в Царстве Божьем". Самаряне, римляне, греки — Он никого не отталкивал. Может быть, Он видел то, что ты видишь? Может быть, Он распахивал дверь, но у Него не Израиль терялся в Риме, а Рим — в Израиле?
Н и к о д и м. Нет! Израиль не знается с язычниками. Только безумный…
К а й я ф а (сухо). Именно, безумный. Мы, государственные люди, не вправе попускать безумия или, скажем так, мечтаний. Они опасны. Безопасность, порядок, мир — от Рима, и цену диктует он.
Иосиф (мрачно). Что ж, путь Иисуса мы отклонили. Вероятно, примем твой.
К а й я ф а. Меня вы тоже отвергнете… Что ж, враг мой Иисус, и я проживу впустую.
3. У Креста.
Шум толпы, голоса..
Голоса. Кто обещал разрушить храм?.. Храм вроде цел. Ты вот крест разрушь! Что Тебе стоит! Ну‑ка, ну‑ка, чудотворец! Яви Свою силу!
М а р и я М а г д а л и н а. Что Он вам сделал?
Голоса. Мессией Себя называл? Называл. А Царем? То‑то! Сын Давидов!.. Больше Соломона!.. Израиль не берет Царей из плотницкой!.. Да, да, и из тюрьмы!.. Эй, Царь Иудейский, хорош у Тебя трон?
М а р и я М а г д а л и н а. Он ввел бы вас в Царство Божье, а вы увенчали Его тернием!
Голоса. Где это Царство?.. Других спасал, а Себя спасти не может!.. Эй, Ты, целитель, исцели Свои раны!.. Если Ты Божий Сын, сойди!
М а р и я М а г д а л и н а. Он укрепил ваши руки, утвердил ваши ноги, а вы Его руки и ноги прибили к кресту!
Голоса. Есть хочешь?.. Пить хочешь?.. Где небесный хлеб?.. Где живая вода?.. Вынь‑ка рыбку!.. Не можешь? (Смех.) Хлеб и рыба!.. Хлеб и рыба!..
М а р и я М а г д а л и н а. Он кормил и поил вас, а вы Его поите уксусом!
Голоса. Шарлатан!.. Колдун!.. Ах, расхвастался!..
М а р и я М а г д а л и н а. Иоанн, подойдем поближе! Все ж Ему будет лучше, когда Он нас увидит.
И о а н н. Не знаю, пропустят ли солдаты. Что ж, спросим.
С о т н и к. Отойдите! Отойдите! Эй, ты, отойди, прохода нет!
И о а н н. Пропусти нас, сотник! Мы — друзья Иисуса Назареянина.
С о т н и к. Тогда уведи ты этих женщин. Нечего им тут делать.
М а р и я. Господин мой, Я — Его мать. Пусти Меня к Нему, прошу тебя.
С о т н и к. Прости, госпожа, нельзя. (Кричит.) ЭЙ,
Корв, да отгони ты их! (Тише.) А ты, госпожа, иди домой.
М а р и я М а г д а л и н а. Марцелл, ты меня не узнаешь?
С о т н и к. Нет. В жизни не видел.
М а р и я М а г д а л и н а. Значит, изменилась с горя. Мария! И ты, Мария! Быстро! Распустите мне волосы! Погляди, Марцелл, у кого еще в Иерусалиме такая рыжая грива?
С о т н и к. Магдалина!
С о л д а т ы. Мария! Рыжая Мария! Где ты пропадала?
М а р и я М а г д а л и н а. Ради моих песен, ради моих плясок, ради моей красоты — пусти меня, Марцелл!
Марцелл. Красота — для живых. Зачем она Ему? Он сейчас умрет.
М а р и я М а г д а л и н а. Я жива только Им, а вы Его убили. (Солдаты смеются.) Смейтесь… думайте, что хотите… только дайте мне пройти!
1–й с о л д а т. А чем заплатишь?
2–й с о л д а т. Спой, как бывало, а?
С о л д а т ы. Верно! Верно! Спой! Мы посмеемся, мы и поплачем. Спой, Магдалина!
М а р и я М а г д а л и н а (растерянно). Я все перезабыла… Нет, нет… Постойте, сейчас… Что вам спеть:"Розы Сарона"?"Красотку Дину"?"Что загрустил, солдат"?
С о л д а т ы."Солдата"!"Солдата"! Вы, тихо!
Солдаты и толпа притихают.
Мария Магдалина.
Что загрустил, солдат?
Дома цветы цветут
Дома ручей журчит,
Дома девушка ждет.
Дальше — вместе с солдатами.
Эй, пошагай, пошагай, пошагай!
Скоро — отбой, скоро — домой,
Там ни побудки, ни крика"Стой!",
Там настоящий рай, br>Истинный рай, радостный край
, Дверь не запирай,
Свету и ветру лицо подставляй,
С девушкой гуляй…
Нет, не могу…
С о т н и к. Ладно, Мария… Пустим ее, ребята… и мамашу с другом… Вот так, хватит… О–той–ди!.. Что там, Публий?
4–й с о л д а т. Да вот одежка…
С о т н и к. Верно, берите себе добычу. Всем, по справедливости.
С о л д а т ы. Сандалий — три пары… Не получается! Нам бы еще Варавву, ха–ха! Кому плащ? Мне!.. Мне!.. Не хапай, делим поровну. Давай, по шву! Рубаха… Гестас, морда, она у тебя вся дырявая!
Гестас. Жаль, не ядовитая, римский пес.
1–й с о л д а т. Ну, ты, потише.
Солдат. А вот это — вещь! Назареянин‑то поприличней.
4–й с о л д а т. Прямо рвать жалко. Да и швов нету…
2–й с о л д а т. Тогда разыграем.
3–й с о л д а т. Кости есть?
1–й с о л д а т. Да, вот.
2–й с о л д а т. Ну, помоги Венера… (Бросает кости, смех.) Тьфу ты! Давай, Публий! (Стук костей.)
3–й солдат (напевает)."Эй, пошагай, пошагай, пошагай…"
М а р и я. Иисус, Сынок, Я тут — Мария, Твоя Матерь. Потерпи, потерпи, скоро будет легче!
М а р и я М а г д а л и н а. Иисус, Раввуни, я тут — Мария, грешница. Я поцелую Тебе ноги, как тогда… вот так, чтобы не было больно.
И о а н н. Иисус, Господь мой, я тут, Иоанн Зеведеев, Твой ученик. Мы бросили Тебя. Мы отказались от чаши, справа и слева — не мы, а они, разбойники.
Г е с т а с. Да ладно вы там! И без вас плохо! Хнычут, хнычут… Скажи, чтоб заткнулись, слышишь?
Д и с м а с. Оставь ты их, Гестас. Что тебе, жалко? Мы‑то с тобой заслужили, а этот бедняга — не виноват. У–ух, сил нет, больно!
Гестас. Допрыгался, Царь? Ах–ах–ах, Он — Мессия! Врагов прощать, да? Я бы им горло перегрыз, Тебе первому!
Д и с м а с. Да чокнутый Он! Мессия — и ладно, может, Ему так полегче… Как, терпишь, друг? Вроде бы, да. Ничего, скоро пройдет. Это, знаешь, вроде как сон. Придешь к ним на облаке, то‑то удивятся!
Гестас. Х–ха!
Д и с м а с. Улыбнулся! Любит, чтобы с Ним так говорили… (Подсмеиваясь над безобидным безумцем.) Меня‑то не забудешь, когда в Царство придешь?
И и с у с. Истинно, истинно говорю тебе, сегодня будешь со Мной в раю.
Д и с м а с (после долгой паузы). Да Ты не сумасшедший! Ты… Я плохой, плохой… очень плохой… не смотри на меня так! Ты и не знаешь, какой я… нет, знаешь. Ты все знаешь. У Иордана… я оттуда… вода, прохладная вода… Далеко… но Ты меня не бросишь… Не бросай меня, не бросай, смотри на меня! Нет, прости, Тебе больно… а я о себе думаю… Пусть мне будет больно, я заслужил… отдай мне Свою боль… Вижу, Ты взял мою! Как‑то взял… ноги
Не горят… вода, Иордан… (Речь его переходит в тихий бред.)
4. Римская казарма.
X и л и а р х. Ну, Басе, что у тебя? Новый приказ?
А д ъ ю т а н т. Нет, господин мой. Роспись спортивных соревнований.
Х и л и а р х. А! Я посмотрю.
А д ъ ю т а н т. Да, господин мой, а не пора сменить их на Голгофе?
Х и л и а р х. Э? Да, конечно! Сколько они там?
А д ъ ю т а н т. С шести часов утра.
Х и л и а р х. Хм–м… Сотник у нас есть? Кого пошлем?
А д ъ ю т а н т. Есть, господин мой, — старый Прокл.
Х и л и а р х. Прокл?
А д ъ ю т а н т. Из Капернаума. Прислали сюда, на праздники. Очень надежный человек.
Х и л и а р х. Ладно. Пошли его ко мне.
А д ъ ю т а н т. Слушаюсь. (В дверях.) Прокла к хилиарху! (Вернулся.) Борцы у нас хорошие. Я бы поставил на Тигра Бальба.
Х и л и а р х. Форсу много, а стиля нет. Помпилий уложит его в шесть раундов… Вижу, тяжеловес у тебя — Флавоний. Я бы… А, Прокл! Возьми четверых, иди к крестам, смени Марцелла. И смотри, чтобы сторонники Иисуса чего не натворили!
Прокл (теряя воинскую выправку). Господин мой… Я… Я.. — (Берет себя в руки.) Слушаюсь.
X и л и а р х. Что с тобой?
П р о к л. Прости, господин мой. Я Его знаю.
X и л и а р х. Кого, Иисуса?
П р о к л. Да. Он мне помог, слугу вылечил.
