Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 12 2012)
22
А. Марьямов — В. Шкловскому
Дорогие!
Рыл ящики, перебирал папки с газетными вырезками, увидел гигантское количество суесловных своих писаний, оказывается, то писал на Ермилова, то на Симонова1, редкий абзац «на себя», — и, спуская эти килограммы в мусоропровод, взвыл от тоски и отвращения.
Тут бы самое время уйти в скит, принять схиму, — я вдруг ясно понял, отчего это в прежнее время бывало: конечно, не бегство от «мирской суеты», а неотступная потребность усовестить самого себя.
Но из кооперативного скита, из двухкомнатной пустыньки — никуда не денешься. В ней достраиваются коридорные полки, то-сё вешается, прибивается, — надо добывать на столяров, на электромонтеров и на сортирных дел мастеров. Есть инерция, и надо забыть то, что ухнуло в мусоропровод и на что ухлопано тридцать пять лет дурацкой жизни.
Утешаюсь редакционным самотеком.
Немного, — скажем одна рукопись на пятьдесят — семьдесят, — но зато очень интересно. Молодые ребята (в самом деле, чаще всего молодые, — им и тридцати еще нет) оглядываются лет на сорок назад, перехватывают жизнь, историю общества там, где литература была от нее отторгнута, ищут новых ответов, пишут не скованно, не стерто, очень удивляются, — почему редакционные сидельцы перед ними виляют облезлыми хвостами и не печатают. «Разве нельзя?» Литература жива, — дай только выход, и будет так живо и разно, и, в конце концов, весело, как было в двадцатых. Это подспудное течение очень сильно, и я думаю, что оно — факт жизни не только художественной.
Интересно, что истоки уходят чаще всего к Достоевскому.
Завтра будет месяц, как вы уехали.
Как Вам живется? Как ведет себя гаспринский житель — граф Лев Николаевич? Как здоровье?
Кутька стал весельчаком, — ему в мусоропровод спускать нечего, и пятнадцать лет, которые он прожил, пахнут пестро и не угнетающе. Мне всегда кажется, что в свое прошлое он внюхивается, сравнивает запахи и остается доволен.
Ваш Саша.
<1962>
1 Ермилов Владимир Владимирович (1904 — 1965) — критик, редактор «Литературной газеты» в 1946 — 1950 гг. Симонов Константин Михайлович — редактор «Литературной газеты» в 1950 — 1954 гг., редактор журнала «Новый мир» в 1954 — 1958 гг. А. Марьямов работал в «Литературной газете» с 1946 года, а в 1954-м перешел в «Новый мир».
23
А. Марьямов — В. Шкловскому
Дорогие Симочка и Виктор Борисович
Вы меня попрекаете, будто я не отвечаю на письма.
Это несправедливо. Вот уже четвертое письмо, а от Вас я получил только одно (и открытку).
Только что вернулся с прелестной выставки: приехал из Праги Адольф Гофмейстер1 (по-моему, вы должны его знать и помнить; он бывал в Москве лет тридцать назад, а в двадцатых был связан с ЛЕФом2, рисовал Маяковского и Третьякова3, печатался в чешских левых журналах). Выставку он открыл на Кузнецком. Очень разнообразно, с великолепным озорством, и всегда интересно. Грузинские пейзажи, сделанные из газет с грузинским шрифтом, необыкновенно хороши. И портреты превосходны. Есть Татлин и Шагал и много Пикассо и Незвала4. И есть еще дивный карандашный Фадеев5 (тоже 30-х годов), — и просто чудо, как сумел Гофмейстер через внешность передать нутро, самое подспудное и не каждому видное, — с заботой, каким он дойдет до потомства, с кокетством и небрезгливостью, с обаянием и жестокостью, с цинизмом и сентиментальностью, — царедворец прежде всего, а все-таки немного художник.
ЛЕФом на этой выставке пахнуло так, будто консервную банку открыли.
И сам Гофмейстер оказался очень хорош — мушкетерские усы, мушкетерская грудь, живой, как гасконец, деловитый, как немец. И вместе — очень чех. И тут же его жена из американских миллионерш (женился, пока бегал от Гитлера), и очень, к тому же милая, вполне демократическая миллионерша. И сын — гимназистик с фотоаппаратом. Тоже вполне юный чех, но без всякого д’артаньянства, а с немецкой аккуратной прилизанностью. Д’Артаньянство, — оно, наверно, только у художников и осталось, почему-то именно у них. Ведь и Кончаловский был мушкетер, и Жоржик Нисский, и у Дейнеки6 это есть тоже.
А у писателей мушкетерство хилое и мнимое. У актеров — конечно наигранное. Это очень видно было сейчас на выставке — по Ливанову, он был с Гофмейстером неразлучен и старался играть Д’Артаньяна, но играл по-мхатовски, плохо.
Я еще ни черта не работаю.
Весь в мелких репьях.
Идет снег с дождем или дождь со снегом.
Плохо с Всеволодом Ивановым7. Он в больнице, и у него оказался рак почки. Будут ли его оперировать, еще не решено. Ему говорят, что это не рак, а камни.
Оба наши дома шлют Вам множество приветов, а мне без Вас худо.
Ваш Саша.
20. Х. 62.
1 Адольф Гофмейстер (1902 — 1973) — чешский художник, писатель.
2 ЛЕФ (Левый фронт), в 1922 — 1928 годах центр литературно-художественного авангарда.
3 Третьяков Сергей Михайлович (1892 — 1939 (?)) — писатель, драматург. Вместе с Маяковским возглавлял ЛЕФ.
4 Витезслав Незвал (1900 — 1958) — чешский поэт и драматург.
5 Фадеев Александр Александрович (1901 — 1956) — писатель, занимал посты генерального секретаря и председателя правления Союза писателей СССР.
6 Кончаловский Петр Петрович (1876 — 1956), Нисский Григорий Григорьевич (1903 — 1987), Дейнека Александр Александрович (1899 — 1969) — известные художники.
7 Иванов Всеволод Вячеславович (1895 — 1963) — писатель, драматург, одно время близкий товарищ и соавтор Шкловского.
24
А. Марьямов — В. Шкловскому
Дорогие Симочка и В. Б. Ш.!
О наших журнальных новостях вы, конечно, уже знаете. Новости распространяются телепатически, и никакой авиапочте за ними не поспеть. Итак, Солженицына1 мы печатаем в 11-м номере, и это несомненно изменит весь литературный климат.
Конечно, литература всегда была литературой, и главное в ней не изменилось. Но это знали Вы, и может быть еще 2 — 3 человека. Остальные привыкли к тому, что «пульса нет»; что правд много, и все разные; что правда флюгера — и есть главная правда. К команде «Поворот все вдруг» литература наша привыкла больше, чем флотские капитаны, и команда эта подавалась ежегодно. А то и чаще. И повороты, ею требуемые, совершались, как перестроение на параде, — «отчетливенько», — ни один взводный не придерется. Нынешняя перемена тем и отличается от прежних, что она не по ветру. Она ставит литературу на место, как вывихнутый сустав. Пульс есть. Правда одна. Литература — это литература.
Тот, кто попытается при этой ситуации совершить привычный поворот с изящным пируэтом, — покажет вдруг зрителям на параде голую задницу. Перемена климата в том и состоит, что на этот раз требуется хлеб искусства, а не его заменители.
Ставлю книжки. Вывожу Кутьку. Очень поглупел.
Начал снова писать книгу. То, что поглупел — помогает.
Очень хочу Вас видеть.
Ваш Саша.
2. 11. 62.
1 Повесть Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» вышла в «Новом мире», 1962, № 11.
25
В. Шкловский — А. Марьямову
Дорогой Саша!
Пишу после работы и буду краток. Работа многих из нас ушла с дымом или была пролита в писсуар. Я не писал десять лет. Многое написал не в полную силу. Одним словом
и на Шипке
все признают свои ошибки1.
Да простят нам наши дети. Жаловаться на себя не надо. Надо писать книги. Книгу о Севере2. В полную правду и силу. Пишу о Толстом. Боюсь, конечно, его. Боюсь фрейдизм и другой стороны прямого повторения формул3. Уже стыкнул, однако, метраж4. Резче дал причины успеха Черткова5 вне всякой патологии.
Ты был одинок
Как единый глаз
У идущего к слепым человека6
Кажется так. Ищу и соединяю концы и противоречия. Кланяюсь всем. Все у тебя будет хорошо. Не бойся. Ты нашел стиль.
Виктор Шкловский.
Здесь был Пристли7. Надменный, усталый и завистливый старик. Мы крепче.
