Станислав Новицкий - Запуск разрешаю! (Сборник)
— А-а, — разочарованно сказал Виктор, — я думал…
Барбара пригласила в дом. Показала, где вымыть руки.
Предложила ужин. «Все остывает. Я приготовила салат и курицу». Хозяйка, как водится, скромничала. В огромной гостиной был накрыт праздничный стол. На нем никогда не виданные «живьем» закуски вроде тунца, устриц, крабов. В центре стола большая ваза с фруктами. Ананас, бананы и еще что-то незнакомое. Возможно, киви и авокадо. Майкл включил джаз, подмигнул нам и достал из бара спиртное:
— Какой виски ты предпочитаешь, Виктор? — улыбнувшись, он предложил сделать выбор между бутылкой и собакой, лежавшей рядом с холодильником. Виски с лапами оскалился. Мы по-прежнему не внушали ему доверия. Виктор уверенно показал на красочную этикетку. Потом засуетился, вскочил и достал из своего чемодана две бутылки с чернобелыми наклейками. На них крупно одно рекламное слово: СПИРТ. Горлышко заделано сургучом.
— Презент, — сказал Виктор, — для тебя и Барбары. — Шлейкин, как было заведено в наших очередях, сунул по бутылке в одни руки. — Это настоящая русская водка. Из Амдермы. Наркомовские запасы.
— Что такое Амдерма? — спросил Майкл.
— Долго объяснять. Сибирь знаешь? Лена, переведи.
— Сибирь знаю.
— А это еще хуже.
— Что значит хуже, — сказала Лена, — я всякую ерунду переводить не буду.
— Ну, в смысле холода, — уточнил Виктор. — Скажи, эту водку пьют белые медведи.
Лена перевела. Майкл не поверил.
— Переведи, что я пошутил. Майкл, хочешь попробовать? Ее надо пить залпом. Сейчас покажу как.
Виктор ножом сбил над раковиной сургуч. Распечатал бутылку. Вернулся к столу. Налил Майклу до краев. Все поднялись, чуть отодвинув стулья. Чокнулись.
— За мир!
— Дружбу!
— И знакомство!
— Welcome! — Майкл опрокинул рюмку и бросился в ванную. Через несколько минут вернулся бледный и испуганный. Спросил, правда ли, что это пьют в России. Виктор не долго думая налил полфужера спирта и выпил. Я поддержал компанию. Майклу стали разводить. Барбара только вздыхала. Посидели. За Леной приехали ее «хозяева». Пожилая чета. Гай Теннот, высокий джентльмен с военной выправкой, и его супруга Патриция, чем-то напоминавшая артистку Ольгу Аросеву. Они долго извинялись за то, что не встретили Лену в аэропорту. Благодарили Майкла за помощь. «Путь не близкий. Да и лишние расходы на бензин». Они не стеснялись об этом говорить. Наши, думаю, ни за что бы не признались. Пока Лена собиралась, Тенноты деликатно ожидали у двери. Потом вышли на крыльцо.
— Заходите в дом, — широким жестом приглашал их несколько раз Виктор. Тенноты вежливо отказывались.
— Заходите по-соседски. Что вы как неродные! — настаивал Виктор.
Гости упорно не соглашались. Майкл и Барбара не вмешивались.
— У них не принято без приглашения, — вынося чемодан, сказала Лена.
— Это напрасно. А то бы посидели. Поговорили.
— Что хочет Виктор? — спросил Майкл.
Лена перевела.
— Они будут у нас завтра.
— Мы их пригласили, — сказала Барбара.
Лена уехала к Теннотам, помахав нам из серебристого «форда». Майкл предложил осмотреть дом. Мы двинулись за ним, прихватив бутылку виски и стаканы. Возникла хорошая идея — поднять по рюмке во всех комнатах. Кажется, погорячились. Выпивать за каждой дверью было абсолютно нереально. Договорились «принимать объект» поэтажно. Начали с подвала. Чего там только не было. Артезианская скважина, насосы, компрессоры, автоматы управления, газовая колонка. А еще — помещения для стирки и сушки белья, мастерская, тренажерный зал, сауна с крохотным бассейном и отдельным туалетом. На втором этаже — кухня, столовая, гостиная, кабинеты Майкла и Барбары, две спальни. На третьем — две комнаты и, разумеется, отдельный санузел для гостей.
— Майкл, хочешь, я угадаю твою фамилию? — спросил Виктор.
Я перевел.
— Давай.
— Твоя фамилия Рокфеллер.
Майкл улыбнулся:
— Да, это я, основатель банковской династии. К сожалению, дела мои пошли хуже. Я обнищал и разорился. Теперь у нас с Барбарой всего лишь один дом. Только две машины. Нам приходится ежедневно работать и ютиться в этой скромной хижине.
— Хижине?! — возмутился Шлейкин. — Да вы просто заелись! Майкл, ты знаешь Трелепнева? Ну, наш первый секретарь обкома. Так вот, Майкл. Я тебе скажу по секрету. Даже у него нет такого дома.
После осмотра жилища нам выделили большую комнату на третьем этаже. С двумя широкими кроватями и огромным телевизором, прикрепленным к стене. Под ним тумба с видеомагнитофоном. Майкл достал с полки несколько кассет. Положил на крышку. Извинился: «Надо вымыть посуду».
Я принял душ. Виктор быстро прокручивал кассеты. Оказалось, на всех пленках — документальные ленты и мультики. Шлейкин расстроился. Вышел на лестницу и громко позвал Майкла. Учитель бегом поднялся на наш этаж.
— Ду ю хев секс на видео? — спросил Виктор.
Майкл замахал руками. Боже сохрани.
— Это плохо. Бед!
— Плохо? — переспросил Майкл.
— Мне нужно посмотреть.
Майкл не понимал.
— Cepera, переведи.
— Успокойся, — говорю. — Они этого не любят.
— Понимаешь, — начал объяснять Виктор, — я милиционер. Полицейский, по-вашему, — Виктор отработанным до автоматизма движением плеснул в стакан нужную дозу виски себе и Майклу. Залпом выпил. — Мне надо смотреть порно. Это необходимо для работы.
— Ты полицейский?
— Cepera, скажи.
— Да, — говорю, — это рашен полисмен.
Майкл отказывался верить.
— Ван момент! — Виктор открыл чемодан. Достал милицейскую форму. Начал переодеваться. Натянул форменные брюки, рубашку, галстук, китель, фуражку. Достал со дна чемодана милицейский черно-белый жезл. Бойко выпрямился, стукнув голыми пятками.
Майкл пришел в восторг. Он громко позвал Барбару. Та не отвечала. Наверное, уснула, объяснил Майкл.
Виктор снова порылся в чемодане и вытащил свисток. Обнявшись, они пошли искать Барбару. Виктор свистел. Майкл стучал по перилам лестницы милицейским жезлом. В окнах соседей зажгли свет.
Увидев Виктора, Барбара всплеснула руками. Бросилась в свою комнату. Притащила фотоаппарат. Они с Майклом попросили немедленно сфотографировать их вместе с русским полицейским. Я сделал несколько кадров. На фото Виктор улыбался. Он обнимал Майкла и Барбару, не выпуская из рук стакан и бутылку.
Потом Барбара ушла готовить десерт. Виктор снова пристал к Майклу.
— Что он хочет?
— Он требует порно.
— Но для чего?
— Для работы.
Майкл не понимал.
— Серж, объясни еще раз.
Я попытался. Запаса обычных слов не хватало. Виктор требовал, чтобы я вначале обрисовал неутешительную картину роста оргпреступности в СССР. Переговоры зашли в тупик. Шлейкин решил звонить Лене. Уезжая, она оставила телефон своих хозяев. Там долго не брали трубку. Время позднее. То есть раннее. Практически утро. Наконец хозяева недовольно ответили.
— Позовите Ленку, — сказал Виктор.
Тенноты не поняли.
Майкл, двадцать раз извинившись, попросил к телефону русскую мисс. Подошла заспанная Лена.
— Имейте совесть. Вы не в России, — привычно напомнила она.
Виктор долго ей объяснял, что порнография, о которой он много слышал, — огромное зло. Оно захлестнуло Америку. Так им рассказывали в высшей школе милиции. Беда может прийти в СССР. С этим необходимо бороться. А чтобы победить, надо знать тему досконально.
— Поэтому я и хочу. Изучить проблему.
— Прямо сейчас?
— А чего откладывать?
— О господи, помоги мне объяснить этот бред, — вздыхала Лена.
Майкл брал трубку, слушал перевод и недоверчиво качал головой.
— Ты скажи, скажи ему, что это для работы, — выхватывая трубку, горячился Виктор.
Кончилось тем, что нетрезвый Майкл с початой бутылкой спирта в кармане и Виктор ушли в ночную темень. Искать нужные Шлейкину кассеты. Майкл разбудил всех знакомых. Выглядело это примерно так. Громкий стук в дверь. Недовольный голос хозяина:
— Кто там?
— Это Майкл, учитель географии.
— Доброй ночи, Майкл. Что случилось?
— Я извиняюсь. Ко мне приехал русский полицейский. Он просит кассеты с порнофильмами.
— Зачем?
— Не знаю. Говорит, для работы.
Во время переговоров Виктор скрывался в тени. Майкл предупредил, если увидят нетрезвого русского в форме, их точно заберет полиция.
— Это действительно ты, Майкл?
— А как же.
— У нас нет кассет с порно.
— О’кей!
Снова удары в дверь:
— Может, хотите водки? Это настоящая чертовски крепкая водка. Прямо огонь.
— Ее тоже привез русский полицейский?
— Разумеется.
Проснулись ближе к обеду.
— Серж, ты когда-нибудь смешивал спирт и виски? — с трудом произнес Шлейкин. — Не делай этого больше. Ни-ког-да.
