Мила Иванцова - Живые книги
Засыпая, она вовсе не была уверена, что стоит соглашаться на эту экскурсию, вообще поддерживать отношения и впускать кого-то в душу со всеми последствиями.
Утром, около девяти, Амалия проснулась от ощущения, что кто-то на нее смотрит. Открыла глаза. Напротив кровати, на пирамиде из двух коробок, сидела Сильва и будто сканировала ее. Женщина улыбнулась и ей, а кошка, кажется, улыбнулась в ответ.
Но немой их разговор прервал звонок в дверь. Амалия вздрогнула от неожиданности и подумала, не дворник ли снова пришел с каким-то сюрпризом. Она накинула халат и тихо подошла к двери. Попробовала рассмотреть в разбитый глазок, кому это она утром понадобилась. Различила только мужскую фигуру.
Звонок повторился. Затем постучали в дверь кулаком. И только когда «гость» подал голос, она узнала его, и все ее нутро сжалось, как битый пес при виде палки.
— Амалия! Ты дома? Это я, слышишь? Ты там жива? Амалия!
Артур еще несколько минут звонил и стучал в дверь, потом постоял тихо, наконец развернулся и пошел к лифту.
Она стояла босая в темном коридорчике, и ее била дрожь. Щелкали зубы, а мускулы подергивало — на ногах, на плечах, снова на ногах, даже коленные чашечки нервно танцевали сами собой, будто ей и не принадлежали.
Загудел лифт. Воцарилась тишина.
Сильва замерла рядом с немым вопросом в глазах.
Выглядывать с балкона не было ни сил, ни смысла.
Амалия тяжело дошла до кухни.
Выдавила пакетик кошачьей еды в миску.
Вернулась в комнату. Закрыла шторы.
Легла в постель, не в силах побороть волну эмоций.
Свернулась эмбрионом под одеялом и замерла.
Вдруг рядом с подушкой заиграл мобильный.
Она не ответила. Ей не до экскурсий.
43
Амалия проигнорировала три его звонка, и Виктор заволновался. Он набрал Женю, и когда та сказала, что она в больнице и не может сейчас говорить, у него похолодело внутри.
— Амалия? — выдохнул он.
— Нет, господи боже ж мой! Нет! — прошептала в трубку девушка. — У моей квартирной хозяйки гипертонический криз. А что опять с Амалией?
— Договаривались сегодня о встрече, а она не отвечает на звонки, я волнуюсь.
— Я наберу ее. Перезвоню вам позже, извините, не могу сейчас говорить.
— Хорошо-хорошо, извини.
Виктор не знал, что делать и думать, но творческая фантазия услужливо подбрасывала ему невеселые картинки, которые могли бы объяснить отсутствие связи с Амалией.
На звонок Женьки та тоже не ответила. Не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Неожиданный и непонятный визит бывшего мужа вновь отбросил ее назад, в уже хорошо обжитую пещеру депрессии, создав новую пробоину, из которой выплеснулись ее силы, хотя и так их было немного. И разводить разговоры по телефону, а тем более с кем-то встречаться и имитировать спокойствие, не хотелось и не моглось.
Но надо было знать Женьку! Через несколько минут после звонка без ответа мобильный Амалии запикал, извещая о пришедшем сообщении.
«Ты жива? Если не ответишь, вызову на твой адрес ментов и „скорую“!»
Амалия улыбнулась уголками припухших губ, прерывисто вдохнула, глаза ее снова стали влажными: все-таки кому-то в этом мире не безразлично, жива она или нет!
«Согласно расписке, еще пять дней можешь не волноваться», — написала она.
«Не видела ты настоящего горя! Наберу потом».
Амалия снова вздохнула, сгребла в охапку Сильву, как раз мостившуюся возле нее на одеяле, прижала ее к груди, как дети обнимают на ночь плюшевого мишку, и провалилась в сон.
Виктор получил от Женьки короткую эсэмэску: «Жива». Это успокоило, и какая-то часть «страшных сюжетов» в его воображении отсеялась. Но объяснений такому поведению женщины, с которой вчера договорился о встрече, он не находил, поэтому волновался.
Лучшее, что смог после этого придумать, — поехать в кафе и побыть там, сколько высидит, возможно, Амалия тоже заглянет туда, или он попросит девушек набрать со служебного мобильного ее новый номер… Теперь уж как карта ляжет.
Вчера ночью он снова с былым азартом купался в словах и фразах, лепил из них своих героев, наделял их характерами и судьбами, сердце колотилось то ли от творческого восторга, то ли от крепкого ночного кофе, пальцы колотили по клавиатуре, как когда-то по тугим клавишам печатной машинки «Москва», доставшейся ему в молодости прощальным подарком от знакомого журналиста, теперешнего таксиста в Нью-Йорке.
Сегодня, несмотря на переживания об Амалии, ему тоже хотелось работать, поэтому Виктор, выезжая из дому, прихватил с собой ноутбук, и, только выходя из машины, понял, что слепой с ноутбуком в кафе — не очень реальный персонаж… Поэтому «средство производства» писателя было спрятано под сиденье машины, очки, телескопическая палочка и сумка-барсетка дополнили его образ, хорошо знакомый и персоналу, и некоторым посетителям кафе.
Заканчивалось обеденное время, сотрудники ближайших офисов уже справились со своим бизнес-ланчем, и столики заведения постепенно освобождались. Виктор тоже заказал обед — волнение обычно провоцировало у него большой аппетит. Книжница Катя принесла грибной суп-пюре, салат «Оливье», порцию вареников с мясом и компот в придачу. Он устроился за тем столиком у перил на третьем ярусе, где обычно сидела Амалия, и вел себя в выбранной две недели назад манере, то есть все еще не решился выйти из образа. Даже попросил Катю, когда та будет свободна, почитать ему картотеку, может, еще кто-то интересный записался в эту игру.
Они перекинулись парой фраз об акции, Катя сообщила, что директор заказала еще и календарики с рекламой этого экспериментального мероприятия, и люди интересуются. Рассказала также, что появились и новые Читатели, и даже не обошлось без курьеза: во время своих выходных пришла и записалась в Читательницы их книжница Аня, чем изрядно удивила всех сотрудников. Но ведь правила не запрещают, так почему бы и нет?
— И кого же она выбрала себе «почитать»? — удивился Виктор неожиданному повороту событий.
— А где-то среди самых первых записался один студент, родом из Карпат, обещал кучу интересных историй.
— Ааа! Вот оно что! — расплылся в улыбке Виктор. — Ну, тогда понятно! И что, она его уже «почитала»?
— Конечно! Вчера сидели здесь больше часа вечером, он рассказывал и руками размахивал, а потом, кажется, гулять пошли вместе!
— Молодец студент! И кофе с пирожным даром, и девушка красивая досталась!
— Это еще кто у нас молодец! За свое пирожное он сам заплатил — по-мужски! И за Анин заказ тоже! — прыснула смехом Катя и осторожно оглянулась.
— Видите, какое вы дело закрутили! Респект руководству! И кафе живет интересной жизнью, и люди так неожиданно полезно проводят свое время, да еще и с перспективой!
Виктор улыбнулся, осознав, что и сам недавно надеялся на определенные перспективы, хотя сегодняшнее молчание Амалии показало, что не все так выходит, как хотелось бы…
Катя пошла обслуживать других клиентов, а он занялся обедом, пытаясь вести себя согласно выбранной роли.
Когда Виктор покончил с супом, сзади что-то ударилось об пол и зазвенело. Он вздрогнул и автоматически оглянулся. Круглолицый мужчина за соседним столиком наклонился, чтобы поднять свою вилку.
Время шло. Настенные часы отбивали его ритм. Кофейня почти опустела. Играла тихая музыка. Амалия не появилась. Виктор уже допивал компот, как за его стол подсел тот упитанный мужчина, который обедал за столиком позади.
— Приятного аппетита! — неожиданно тихо сказал он, бросив взгляд на лицо Виктора.
— Спасибо! — ответил тот, и чашка замерла в его руке.
— Я был на войне, — еще более неожиданно сказал мужчина.
— Бывает, — серьезно отреагировал Виктор, допил компот залпом и осторожно поставил стакан на стол.
— Я с четырнадцати лет занимался восточными единоборствами, — после небольшой паузы произнес неожиданный сосед по столику. — Когда призвали в армию, попал в разведроту Затем с еще одним моим товарищем, поменяв несколько воинских частей, мы попали на Кавказ.
Виктор снова использовал свой «метод»: повернул голову на несколько градусов в сторону, не напрямую лицом к собеседнику, а чуть наискосок, но при этом наблюдал за ним из-под очков. Почему этот человек решил завязать с ним беседу, пока было непонятно. Выглядел он трезвым, говорил негромко и сдержанно, а к чему вел — неизвестно. Может, услышал об акции и решил выговориться вот так, без лишних условностей?
— Это было как раз в то время, как разваливался Советский Союз, а между Арменией и Азербайджаном разгорался конфликт за Нагорный Карабах. К тому же, спешно выводя войска из отделившихся стран Закавказья, военное командование просто забыло о нашем подразделении.
