Несовершенства - Мейерсон Эми

— Из Вены.

— Давненько я не слышал это имя. — Старик тяжело вздыхает. — Нам очень повезло. Хотя временами мне так не казалось. К счастью, я приехал с сестрой. Не знаю, как остальные пережили это в одиночестве.

Мистер Франкель достает из заднего кармана платок. Джейк боится, что старик заплачет, но тот только вытирает пот со лба.

— Что Хелен рассказывала вам о нашем вояже?

Так и сказал, «вояж», словно речь шла об увеселительной прогулке. Вероятно, Гольдштайны и родители так объясняли эту поездку детям.

— Ничего. Даже не упоминала о нем, — признает Джейк. — Она делилась только счастливыми воспоминаниями о детстве в Вене.

— Люди реагируют на такие события двумя способами. Мы в семье обсуждали это, нам так было легче. Нас с сестрой вывезли вместе, а родителям удалось эмигрировать после войны. Хелен же спаслась одна. Нам разговоры помогали, но я понимаю, почему они обременяли других.

— Мне жаль, что она не рассказала нам об этом. Может, мы могли бы ей помочь.

Мистер Франкель хлопает Джейка по колену.

— Вы помогаете ей теперь, — произносит он ровным голосом, словно читает сказку на ночь. — Мне было восемь, один из самых маленьких в группе. Был еще мальчик пяти лет и шестилетняя девочка. Остальным — около десяти. А вот Хелен, если я не ошибаюсь, четырнадцать.

Джейк кивает.

— Уф, ваша бабушка была та еще заноза. Любого могла поставить на место вот так. — Мистер Франкель щелкает пальцами.

— Уж мне ли не знать! — смеется Джейк. В компании этого человека он жалеет, что у него нет дедушки. Сестры сказали ему, что пытаются отыскать отца Деборы, но до сей минуты он не придавал этому большого значения.

— Ко мне и моей сестре она всегда была очень добра, но другие дети… Был там один маленький засранец. — Мистер Франкель вытягивает губы трубочкой, пытаясь вспомнить имя мальчика.

— Эдмунд Шнайдер? — догадывается Джейк.

Этот ребенок упоминается в книге «Моя бабушка и 49 других детей». Проказник менял ключи от кают и воровал из чемоданов девочек нижнее белье. Последние двадцать лет жизни он провел в тюрьме в Северной Каролине.

— Да, именно он. Все время бедокурил. Как я понимаю, залез в чемодан вашей бабушки. У нее была кукла в фартуке, с которой она не расставалась, и Эдмунд однажды стащил кусок селедки и сунул кукле в карман фартука. Ваша бабушка не заметила этого, пока рыба не завоняла, а когда обнаружила — у-у-у! — пришла в ярость. Затем она тоже припрятала селедку, подождала, пока она испортится, и однажды разбудила Эдмунда среди ночи, села на него и заставила съесть тухлую рыбину до последнего кусочка. Негодник, конечно же, побежал в слезах жаловаться Гольдштайнам. Они поругались с вашей бабушкой, но после того Эдмунд больше ни над кем не шутил. — Мистер Франкель накрывает коробку с конфетами крышкой и ставит рядом на скамейку.

— Поэтому Гольдштайны не ладили с Хелен? — Эшли рассказывала Джейку о том, как Хелен сцепилась с Ирвином Гольдштайном.

Мистер Франкель качает головой.

— Это, конечно, не улучшило их отношений, но нелады начались из-за какого-то бриллианта — я помню, как о нем говорили, когда мы заходили в английский порт.

Джейк выпрямляет спину.

— Всего я не знаю. У Хелен был квадратный бриллиант, который отдала ей мать. Во время остановки в Англии отец кого-то из детей, высланный туда, поднялся на борт, чтобы увидеться с сыном, и Хелен пыталась всучить ему бриллиант, умоляя помочь ее матери бежать. Когда мистер Гольдштайн узнал об этом, он ужасно рассердился.

— Как же нацисты не нашли у нее бриллианта? — спрашивает Джейк.

Мистер Франкель пожимает плечами.

— Таможенники проверяли багаж. Гольдштайны ясно сказали нам, что мы не можем взять с собой ничего, кроме ничтожной суммы. Малейшая оплошность — и нацисты передумают и не отпустят нас. Я так и не решил, как расценивать этот поступок Хелен — как глупость или как храбрость.

— Вероятно, и то и другое, — отвечает Джейк, и мистер Франкель согласно кивает. — А вы уверены, что камень был именно квадратным? Нам по наследству достался желтый бриллиант в форме яйца. Я пытаюсь выяснить, его ли вы имеете в виду, то есть не привезла ли его Хелен из Вены.

Мистер Франкель снова открывает коробку с конфетами.

— Я помню квадратный камень, и он был не желтым, а напоминал кусок стекла. Не помню, почему все так суетились вокруг него.

Внезапно обнаружив, что съел уже половину конфет, старик закрывает крышку и отодвигает коробку на край скамьи.

Бриллиант, который он описывает, не похож на «Флорентийца». Кроме того, обнаружь его мистер Гольдштайн, разразился бы настоящий скандал. И все-таки Джейк трепещет от важности этого открытия. Выходит, Хелен привезла с собой бриллиант в Соединенные Штаты. А там, где есть один бриллиант, могли быть и другие.

Медсестра находит собеседников в саду и хмурится при виде коробки конфет. Мистер Франкель моргает, глядя на нее.

— Пора ужинать. Ваш друг присоединится к нам?

Джейк хочет отказаться, но старик просит остаться — он будет очень рад.

— Как я уже говорил, здесь для вас много отличного материала, — шепчет он, опираясь на руку Джейка. — Таких характеров не придумаешь.

— Не волнуйтесь, я не стану писать о ваших друзьях, — заверяет его Джейк.

Мистер Франкель останавливается, все еще не отпуская руку Джейка.

— О, напрасно. Если не рассказывать истории, они уходят в небытие. Вы должны написать обо всем. Сохранить память о нас для потомков.

Дома Джейк обнаруживает Кристи на диване. Телевизор включен. На кофейном столике лежит закрытая книга. Свет от настольной лампы очерчивает профиль ее взволнованного лица.

— Извини, что так поздно, — говорит Джейк, целуя ее в щеку. Он оставил ей записку и послал сообщение, но он не пытается оправдываться.

На столике около детектива стоит его открытый ноутбук с черным экраном. Джейк не помнит, чтобы оставлял его здесь. Он закрывает крышку и садится на диван рядом с Кристи. Она не смотрит на него, даже когда он берет ее ногу и начинает массировать стопу. Джейк мысленно перебирает причины ее недовольства. Следующий визит к врачу еще только через две недели. Сегодня не день ее рождения и не годовщина их встречи.

Продолжая массаж, он старается вести себя как обычно, хотя сердце бешено колотится. Наверно, она узнала об увольнении, о том, что он лжет ей уже полтора месяца. Что он может сказать? Он не хотел врать, просто так получилось? Да, оправдание хреновое. Извиняет ли его то, что он нашел материал, по крайней мере некоторую часть, для следующего сценария? После разговора с мистером Франкелем он знает подробности о переезде Хелен в США, и теперь, когда он живо представляет себе этот путь, то может написать целую сцену. Смягчает ли его вину то, что через полгода он совершенно точно закончит сценарий и даже сможет его продать и, когда это случится, супермаркет и человек в кожаной куртке станут давними воспоминаниями, возможно даже смешным анекдотом?

Кристи морщится, когда он ненароком давит большим пальцем слишком сильно, и выдергивает ногу из его рук.

— Я не собиралась ничего разнюхивать, — говорит она виноватым тоном, словно это она должна извиняться.

— Кристи, я могу объяснить. Я не хотел…

Она перебивает его:

— Мой компьютер отрубился, а мне очень нужно было заплатить кредиткой, и я воспользовалась твоим. Я не шпионила за тобой.

Рэнди ему написал, что ли? Или кто-то из прежних сотрудников интересуется, как он держится?

— Ты же знаешь, ты можешь брать мой компьютер, когда хочешь. Это я провинился, а не ты.

Внутри у Кристи словно что-то щелкает.

— Я просила тебя этого не делать. Просила не писать о моей матери.

Джейк не сразу соображает, что она имеет в виду наброски сценария о побеге миссис Чжан из Китая. От удивления он начинает смеяться. Весь сыр-бор из-за сценария, который он даже не написал? Частичные контуры сюжета, который никогда не выйдет за пределы папки «Бредовые идеи»?