Бернар Вербер - Рай на заказ
— Добрый день, Мадлен. Как ваши дела? Обернувшись, она узнала полковника. Военная форма с нашивками сидела на нем безупречно. В руке Жерар Пантель держал фуражку.
— Могли бы позвонить, прежде чем войти, — с упреком сказала Мадлен.
Полковник протянул ей цветы:
— Простите, я не знал, проснулись вы уже или нет. Просто хотел оставить здесь цветы для вас. Извините меня.
Он в самом деле казался смущенным.
Полковник Жерар Пантель необычайно заботлив. Я сказала, что мне потребуется много яйцеклеток и сперматозоидов, необходимых для создания человеческих яиц. Он тут же выполнил мою просьбу. Более того, ничего не сказав мне, он привез запас яйцеклеток, принадлежавших… мисс Франции. Яйцеклетки были собраны, но их так и не использовали по этическим соображениям. Вероятно, сотрудники донорского банка испугались, что женщины, выращенные из такого материала, будут пользоваться Чересчур шумным успехом. Я узнала, с чем работаю, лишь некоторое время спустя. Идея населить мир красавицами меня весьма позабавила. Особенно учитывая, что я оплодотворяла эти яйцеклетки сперматозоидами лауреата Нобелевской премии. Их не использовали по тем же самым причинам.
Легко могу представить, как, узнав о моих опытах, защитники нравственности объединятся в мощные союзы и начнут вопить о евгенике. Вполне возможно, что Жерар Пантелъ сделал все это умышленно. Он как-то сказал, что в его представлении идеальный мир — это «мир красивых и умных людей». Типично для военного… Я объяснила ему, что эти характеристики не относятся к числу доминантных наследственных признаков. А он ответил: «Ну и пусть, зато мы увеличим шансы». Лично я считаю: достаточно того, что мне удалось вывести форму жизни, способную переносить высокую радиацию… Какая разница, красива девушка или нет?.. Я бы использовала даже яйцеклетки уродливых женщин или сперму жестоких и тупых заключенных.
Мадлен взяла цветы и, наливая воду в банку, поблагодарила полковника.
— Слышали последний выпуск новостей? — спросил полковник.
— О теракте в Индии? Думаете, это серьезно?
— Пока нет. Очередная провокация. Индия напоминает большого слона, которого кусает маленькая мышь. Чтобы по-настоящему расшевелить миллиард индийцев, потребуется очень много терактов. Философии этого народа более тысячи лет, и все это время она учит их отказу от насилия. Они ничего не станут делать.
— Полагаю, военные, тем не менее, готовы ко всяким случайностям?
— Военные зависят от политиков. С официальной же точки зрения ничего не происходит. А как у вас дела? Далеко ли продвинулись ваши исследования?
Мадлен провела полковника в помещение, где на гигантских подставках стояли яйца, освещенные оранжевыми лампами.
Полковник Пантель повернулся к девушке:
— Вы не очень хорошо выглядите, Мадлен. Ваш цвет лица… Вам нужно наверх, подышать свежим воздухом.
— Ничего, это пройдет.
— Вы не можете все время жить в четырех стенах. Так вы подорвете здоровье и не сможете эффективно работать. Вы же этого не хотите, правда?
— Знакома ли вам всепоглощающая страсть, полковник?
— Конечно. Безопасность моей страны — вот моя страсть.
— А моя страсть — выживание нашего биологического вида. Так что личные удобства не имеют для меня никакого значения.
— Вы не правы. Чтобы хорошо работать, нужно время от времени проветриваться.
— Выйти на поверхность — значит подвергнуть себя риску погибнуть, не завершив работу. Моя жизнь уже не принадлежит мне.
— Пока я рядом, вы будете в полной безопасности. Со мной вам нечего бояться.
— А если те, кто напал тогда на меня, вновь отыщут мой след?
— Я сумею вас защитить. Доверьтесь мне. Моя первоочередная задача — обеспечить вашу безопасность. А также следить за вашим здоровьем.
— Я думаю, что мне лучше держаться подальше от поверхности и людей. С некоторых пор я считаю человечество слепым стадом, бредущим к обрыву. Они напоминают леммингов. Стоит одному прыгнуть в воду, как все остальные следуют его примеру. Чтобы помочь им, я должна держаться подальше от них.
Полковник подошел к выставленным в ряд яйцам. В оранжевом свете видны были этикетки с надписью «Ева» и трехзначными номерами.
— А ведь сегодня особенный день, Мадлен.
— Да?
— Ваш день рождения. Правда? Я совсем забыла… Моя мать вместе… с вашей решила устроить маленький праздник.
— Вот так-так!
— Знаю, вашего мнения на этот счет не спросили. Но я считаю, это хорошо. Они уже заказали шикарный ресторан на этот вечер.
Мадлен энергично покачала головой:
— Исключено! У меня тут вот-вот начнет вылупляться первый человек. Я ни за что на свете не пропущу этого.
Мадлен подвела полковника к застекленной комнате, также залитой ярким оранжевым светом. Там находилось всего одно яйцо, окутанное поднимавшимися вверх клубами пара.
Термометр показывал 37,2 °C.
— Высиживание яйца с Евой-103 продолжается почти восемнадцать месяцев. На рентгеновских снимках видно, что зародыш практически доношен. Он готов вылупиться. Это первое человеческое яйцо, в процессе созревания которого не произошло никаких отклонений.
Мадлен включила монитор, и Жерар различил темный силуэт зародыша, медленно плававшего в вязкой жидкости.
— Восемнадцать? Но ведь человеческий зародыш развивается за девять месяцев…
— А вот и нет. Нормальный период созревания человека составляет восемнадцать месяцев. Организм живородящей матери выталкивает нас через девять месяцев после зачатия, так как таз у женщин слишком узок, чтобы обеспечить проход зародыша, достигшего полной зрелости.
— Вы хотите сказать, что мы все рождаемся недоношенными? — с недоумением спросил полковник Пантель.
— Конечно. Потому что, если перейти на понятные военным термины, ствол орудия слишком узок и снаряд может застрять. Вспомните, сколько женщин умирало раньше во время родов от кровотечения. Все потому, что слишком крупные дети, выходя наружу, разрывали шейку матки.
Однако офицера, похоже, это не убедило.
— Если вы сомневаетесь, сравните людей с лошадьми. У них беременность продолжается восемнадцать месяцев, и всего через несколько минут после появления на свет жеребята способны прыгать и самостоятельно искать пищу. А человеческий ребенок, рожденный через девять месяцев после зачатия, не умеет ни ходить, ни питаться без посторонней помощи.
— Это действительно весомый аргумент. Значит, ваша Ева-103 провела в яйце восемнадцать месяцев и с минуты на минуту готова вылупиться?
Мадлен кивнула.
