Джонатан Коу - Номер 11
Мы вернулись домой, он сразу ринулся в кабинет и сел за компьютер. Весь день я его почти не видела, и лишь к вечеру он пришел ко мне, когда я ужинала, устроившись на диване. Я заказала пиццу и крикнула ему, когда ее доставили, но он не услышал. Он принес с собой ноутбук, сел рядом на диван и заговорил.
«Ладно, – сказал он, – наверное, я должен объяснить, что произошло со мной в том саду». Я ответила, что было бы неплохо, и он приступил к объяснениям: «Я кое-что вспомнил… Я думал, что это было лишь игрой воображения. Очень, очень давно… – Он с трудом подыскивал слова. – Когда я был маленьким, лет пяти или шести, я посмотрел этот фильм. Хотя до сегодняшнего дня я не был уверен, что действительно смотрел его. Не знал, то ли я все это выдумал, или мне приснилось, или в голове что-то перепуталось. Одно лишь было ясно: это воспоминание – пусть даже ложное – было мне очень дорого, настолько, что я боялся лишний раз его потревожить». Он взглянул на меня с такой торжественной серьезностью, что я едва не рассмеялась. И слава богу: хорошенькое было бы зрелище – смех с набитым пиццей ртом. «Я ничего не помнил об этом фильме, кроме того, что он был коротким, если не ошибаюсь. Показывали его днем, в школьные каникулы, наверное, просто заполняли пробел между передачами, и назывался он “Хрустальный сад”. Вот в названии я был уверен, хотя очень трудно отделить реальное воспоминание от выдуманного. Сюжет совсем не помню, помню только… атмосферу фильма, ощущения. Затертая пленка, звук то пропадает, то трещит. Главный герой – мальчик, и в одной сцене – единственной, которую я могу вспомнить более или менее подробно, – он бродит по саду, и музыка – такой легкий перезвон, как, например, когда играют на треугольнике, и на этом фоне мелодия, красивая, лиричная и трогательная, в исполнении сопрано; мелодия без слов – но опять треск, хрипы, звук искажался местами, запись была сильно испорчена… И этот сад… Целиком из хрусталя, из стекла… Он был огорожен стеной, мальчик попал туда через лаз, что-то вроде туннеля в стене, и когда он вошел в сад… Да, там все сверкало, все было хрустальным, все цветы, розы, ряды постриженного кустарника, а между клумбами проложены дорожки, они пересекались друг с другом, оканчиваясь у… озера? Или это был замерзший пруд?.. Неважно, хрустальная гладь, и в центре сада – фонтан, искрящийся, блистающий, точно как фонтан в том саду, что мы видели сегодня. Сходство невероятное». Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. По-моему, длиннее речи я от него в жизни не слыхивала. Голос у него был тихим, но прерывистым, и никогда прежде он не говорил с такой страстностью. «Теперь я уверен, что воспоминание подлинное, – продолжил он. – Уверен, что это не плод моего воображения. Я видел этот фильм. Точно видел. Жаль, что я так мало помню из него. Обидно, но содержание полностью вылетело из памяти. Забыл напрочь. Но не это главное. Главное – атмосфера, и самое поразительное, атмосфера фильма как бы… просачивалась в атмосферу комнаты, где я смотрел фильм. В школе были каникулы – вероятно, или я болел, но мама не сидела рядом со мной и не щупала мой лоб, хотя она была дома, в другой комнате, а может, на кухне готовила ужин к приходу папы. И была зима, определенно зима, потому что окна в гостиной заиндевели, с крыши свешивались сосульки и повсюду лежал снег либо наледь… и эти детали сочетались, понимаешь, идеально сочетались с хрустальностью хрустального сада; наш газовый камин был включен, наш старенький газовый камин, и он шипел, как обычно, а иногда вдруг похрипывал и потрескивал, и это тоже сочеталось с плохим состоянием звуковой дорожки, и как тут было понять, где воспоминания, а где мои фантазии».
Он затих и молчал, пока я не спросила: «Но почему ты никогда раньше об этом не говорил, если воспоминание столь важно для тебя?» И он ответил: «Потому что не был уверен, подлинное оно или нет. До сегодняшнего дня».
«Если сад возбудил твою память, – сказала я, – это еще не значит, что воспоминание подлинное. Мне кажется, что ты смешиваешь две различные…» Он оборвал меня и открыл ноутбук. «Нет, – сказал он, – не в этом дело. А в том, что сегодняшний сад заставил меня поискать каких-либо доказательств. И вот что я нашел».
Он протянул мне ноутбук. Я вытерла пальцы кухонным полотенцем, взяла компьютер. Была открыта страница IMDb с фильмографией одного американского оператора. Список был длинным, начинался с ранних сороковых. Фильмы, но в основном телесериалы, все с невысоким рейтингом, и все в колонке «Оператор», и только одна строчка в колонке «Режиссер», гласившая: Der Garten aus Kristall[11], 1937 г. Ссылка привела меня на страницу, абсолютно пустую, за исключением названия фильма и имени режиссера – Фридрих Гюдеманн.
Я покосилась на него: «Это все?» «Все, – ответил он. – Я перепроверил». «Ты целый день просидел в интернете и нашел только это?» «Да. Больше никаких упоминаний. Ни единого». Я снова посмотрела на экран: «То есть фильм немецкий?» «Очевидно, – сказал он. – Когда я ввел английское название в Google, ничего не выскочило. Тогда я начал пробовать другие языки и слегка варьировать название. И наконец нашел. Это должен быть тот фильм. Иначе просто быть не может».
Но действительно тот ли? Эту дилемму Роджеру требовалось решить, но сперва ему предстояло мучитель ное, изматывающее ожидание. Еще до разговора со мной он разослал запросы об этом фильме на все киносайты, какие только знал, спрашивал, смотрел ли кто-нибудь в далеких 1960-х днем по телевизору «Хрустальный сад». И подчеркивал, что будет благодарен за любую информацию о Фридрихе Гюдеманне, который, судя по IMDb, в начале 1940-х перебрался в Америку и переиначил свое имя на английский лад: Фред Гудман. В Википедии статьи о нем не обнаружилось и какие-либо ссылки отсутствовали. После отправки запросов Роджеру оставалось лишь сидеть сложа руки и ждать ответов.
– И они пришли? – спросила Рэйчел.
Лора покачала головой и вздохнула:
– Нет. Ни одного. Роджер был обескуражен. Разочарован до глубины души. Он жил с убеждением, что в наши дни и в нашем веке, веке глобальной информации, не существует ничего столь завалящего, чтобы в интернете не нашлось эксперта по данному вопросу. И однако на тот момент в его сети не попалась даже мелкая рыбешка. Он повторял запросы, рыскал по форумам, но спустя несколько недель более или менее смирился с мыслью, что сведений о фильме ему не получить. Он об этом почти не говорил, но я видела, как ему плохо. Ему верилось, что он стоит на пороге… грандиозного открытия, а теперь его отбросили назад к тому, с чего он начал.
