Сергей Алексеев - Покаяние пророков
В это время из двухстворчатой двери показалась секретарша — знакомая, хорошо рассмотрел в приемной ЦИДИКа, даже чуть не подрался, когда прорывался, только сейчас постаревшая, убитая горем — краше в гроб кладут…
— Вы… Космач? — Слегка оживилась и, спотыкаясь, подошла.
— Он самый, Космач…
— Господи, как хорошо, что приехали! Академик сейчас без сознания, нужно подождать.
— Подожду, не велик барин…
— Снимите шубу, вот вешалка…
— Да мне и так ничего.
Секретарша была настолько утомлена и растерзанна, что взгляд ничего не выражал, в мертвых глазах чернела пленка скорби и полной отчужденности, как у нормальной бабы на похоронах. Интерес к Космачу угас мгновенно, Лидия Игнатьевна шепнула что-то девице и скрылась за дверями. Однако молодой человек внезапно заинтересовался косматым гостем, сел рядом, всплеснул руками.
— Представляете, человек умирает четвертые сутки. Три раза врач констатировал смерть. А он снова оживает. Феномен!
— А бывает, паря, бывает, — проговорил Космач. — Тело изношено, а Господь душу забрать не может.
— И разум не угасает. Приходит в себя — мысль четкая, способен к анализу…
Космач подманил его пальцем — тот склонился ухом.
— Должно, дьявол мучает. Бес вселился и смерть отгоняет.
— Знаете, я и этого уже не исключаю… Хотели в хоспис отправить — отказывается. Батюшка вот здесь полдня отсидел — не подпустил.
— Надо его через хомут протащить. Тогда сразу помрет.
— Через хомут? — Молодой человек отодвинулся. — Как это, через хомут?
— У нас так всегда делают, коли человек мучается. На белую лошадь хомут наденут, погоняют до пота, а потом и тащат головой вперед, и клешнями пристукивают, и супонью хлещут.
— Вы что же… Для этого и приехали?
— Дак позвали, помочь надобно человеку.
— И где же ваш хомут?
— Да там, на улице, покуда заносить нельзя.
— А белая лошадь? — В голосе слышалась насмешка, если еще не верил, то близок был к тому.
— В деревне осталась. Чего ее сюда везти? — с удовольствием забалагурил Космач. — Погонял до пены, хомут в солофан завернул, чтоб пот не высох, да привез.
— Что вы глупости говорите? — внезапно взвизгнула девица — прислушивалась! — Я не позволю издеваться над умирающим академиком! Как вам не стыдно? Да вы знаете, какой это человек?!..
— Не шуми, дочка, — закряхтел Космач. — Орешь как резаная… Разве можно эдак-то, когда в доме человек помирает? Может, и в тебя бес-от вселился?
Девушка от возмущения замолкла, вскочила, потрясла руками и снова села, а молодой человек не преминул заметить ехидно:
— Ее бы тоже сквозь хомут… Тварь. Заставила академика письмо в ученый совет написать, чтоб степень дали без защиты. — Это уже говорилось Космачу, но громко. — А он каракулей наставил, ни слова не поймешь. Вот и переживает, роковая женщина…
— Вы подлец! Подлец! — выкрикнула девица и убежала за двухстворчатые двери.
И там разревелась, как недоеная корова, протяжно, навзрыд.
— Сейчас выгонять будут, — спокойно проговорил молодой человек и махнул челку налево. — Притомила аспиранточка…
— А ты бы с ней поласковее, как ни говори — баба, — посоветовал Космач.
— Быдло… Ненавижу этих прилизанных и стремных. Замуж не берут, для точных наук ума не хватает, так они все в гуманитарии лезут. Потому у нас наука такая же, прилизанная и страшненькая.
Он внутренне согласился с такими доводами: единственной красивой женщиной на историко-филологическом факультете была Наталья Сергеевна…
Через несколько минут рев за дверью стих, и скоро оттуда появилась аспирантка.
— Простите пожалуйста, — попробовала улыбнуться Космачу. — Я не знала… Простите.
Должно быть, секретарша академика втолковала ей, кто приехал…
— Бог с тобой, дочка, — благосклонно отмахнулся он. — По молодости чего не бывает?.. Академик-то не помер?
— Нет, без сознания… Врач дежурит. — Села на старое место и потупилась.
А молодой человек заинтересовался Космачом еще больше, крадучись разглядывал его, щурил глаза и стискивал губы, забыв про аспирантку. Должно быть, готовил каверзный вопрос, однако все смешал громкий телефонный звонок за дверью. И в следующий момент в переднюю выскочила перепуганная Лидия Игнатьевна.
— Сейчас сюда… придет президент. Ой, господи, только этого не хватало…
— Какой президент? — машинально спросил молодой человек и усмехнулся.
— Да тот… Этот, наш президент.
Дверь распахнулась, в переднюю стремительно вошли человек шесть, встали шпалерами, а еще трое бросились в глубь квартиры.
— Оставаться на местах, — скомандовал кто-то из охраны, и вид Космачу перекрыла широкая спина.
— Надо же! — сказал он молодому человеку. — Еще и на президента погляжу! Приеду домой…
— Молчать! — приказал охранник и окончательно заслонил Космача — толкни чуть, так на колени сядет…
— Да я молчу…
Президента ввели под руки, но, очутившись в передней, он оттолкнул провожатых и сел на стул рядом с аспиранткой.
— Ну и шта?.. Живой еще?..
Он был не сильно пьян, однако из-за плохого здоровья чувствовал себя неважно, обычно напомаженное лицо сейчас было одутловатым, бабьим и затвердело в серую гипсовую маску — самого хоть отпевай.
— Да, академик жив, но находится в бессознательном состоянии. — Лидия Игнатьевна тоже посерела от усталости и волнения.
— Ну и шта? — Он вдруг уставился на Космача, выглядывающего из-за мощного торса охранника.
— К нему можно пройти, пожалуйста. — Секретарша показывала руками на дверь. — Прошу… Идите, прошу…
— Не пойду, — тяжело выговорил президент. — Чем тут пахнет?.. Фу… А ты шта смотришь?
Это относилось к Космачу.
— Глаза-ти есть, царь-батюшка, вот и смотрю, — сказал тот. — Да спина мешает. Эдакий дядя встал!
Охранник тут же сдвинулся в сторону, однако президент потерял интерес, уставившись на молодого человека.
— А тебя я где-то видел!
— Возле Белого дома в девяносто первом, — лениво и без интереса проговорил тот. — Помог забраться на танк, на престол подсадил. О чем искренне сожалею…
Неизвестно, что бы произошло, успей он договорить, потому что один из телохранителей уже сделал уши топориком, а у аспирантки начало вытягиваться лицо — крамолу услышали! Но тут из комнат стремительно вышли те трое, что обследовали квартиру.
— Можно войти, — разрешили, а подсобники, как ангелы, стали с двух сторон.
— Нет, не хочу, — закапризничал президент. — Я орден дал, специально для него учредил и дал. Не буду смотреть… И так везде покойником пахнет… А этот здесь кто? — Указал пальцем на Космача.
