Анна Бабяшкина - Разница во времени
— Если ты еще раз попытаешься, если ты… То я сам тебя пристрелю! — набросился г-н Чусов на Даниила Львовича, который почему-то уже был одет не в плащ, а в джинсы, которые он раньше не носил никогда.
— Извините, — попятился Садковой. — Извините, если потревожил! Я просто хотел спросить дорогу!
— Если еще раз тебя увижу, то покажу тебе прямую дорогу куда угодно — на Марс, на Венеру и на тот свет! — хорохорился г-н Чусов, сверкая глазами и помахивая своим «оружием».
— Да? — насторожился Садковой. — А что вы знаете на счет жизни на Венере? В смысле — как вы думаете, есть ли жизнь на Венере?
При этом видок у Даниила Львовича был такой заговорщический и выжидательный, что г-н Чусов смутился. Неужели у Садкового от перенапряга поехала крыша?
— Да для тебя нигде жизни не будет, если я еще раз тебя увижу или ты появишься рядом с моей женой! — настороженно, но внушительно ответил г-н Чусов.
Садковой трусливо пожал плечами, боязливо развернулся и со всех ног бросился наутек.
— Вот то-то же! — удовлетворенно сплюнул Макс и нырнул назад в машину, где по-прежнему трезвонил телефон.
Г-н Чусов схватил трубку. Это была Наташа.
— Ну ты чего трубку не берешь! — усталым и счастливым голосом пролепетала она. — Маська! Он такая прелесть! Вылитый ты!
— Ты уже? Он уже? Родился? Да?
И г-н Чусов разрыдался. Дрожащими пальцами он вытащил из пачки сигарету. Лишь с третьего раза смог прикурить. Глубоко затянулся.
— Все хорошо, все будет хорошо, все хорошо, — повторял он сам себе, как заклинание.
Ночь уходила. С каждой секундой на улице становилось все светлее. Солнце еще не взошло, но его лучи уже расцвечивали в ярко-голубой небо на востоке.
Макс отбросил сигарету, завел мотор и отправился к круглосуточному цветочному киоску, где работал один из его близких знакомых, также прибывший из будущего. Киоск был открыт. Но вместо Валька среди роз, хризантем, ромашек и лилий сидела очаровательная девица в зеленом фартучке.
— Вот эти розы, будьте добры, — ткнул Максик пальцем на ведро нежно-розовых цветов.
— Сколько? — деловито осведомилась продавщица, спрыгивая с высокой табуретки.
— Все, — засмотрелся г-н Чусов на цветы. — У меня сегодня сын родился.
— Поздравляю! От всей души, — засуетилась продавщица.
— А где Валек? — между прочим поинтересовался г-н Чусов. — У него выходной, что ли, сегодня?
— Какой Валек? — не поняла продавщица.
— Парень, который у вас тут продавцом работает. Он мой знакомый.
— Не-ет, вы что-то путаете! Тут нет никаких Вальков. Тут только мы с Галькой и Ленкой. Сутки через двое. И все. А больше никаких других продавцов нет.
— Может, он уволился, — пожал плечами Макс, хотя всего лишь пару недель назад лично жал Валентину руку на этом самом месте.
— Хотя… Ой! Кажись, был у нас какой-то тип. Но та-акой незаметный! Просто никакой. Может, его и Вальком звали. Когда нам зарплату задерживали, он даже не выступил. Мы, девчонки, не побоялись и объявили забастовку. А тот ханыга сидел тут. Лучше бы он сгинул! Так это с ним вы дружите, что ли? — брезгливо посмотрела на Макса продавщица.
Г-н Чусов лишь виновато пожал плечами.
По дороге к роддому Макс попытался дозвониться до одного из знакомых, который также был знаком с Вальком. Но абонент оказался в сети не зарегистрирован. Тут г-н Чусов почувствовал неладное и принялся обзванивать всех, кого только знал из будущего. Но и их телефоны молчали. Лишь по одному номеру ответили, что здесь таких нет, и вообще, может, раньше такие и снимали эту квартиру, но теперь здесь живут другие люди.
Макс рванул на площадь Белорусского вокзала. Особнячок, в котором еще вчера обсуждали охрану пространственно-временного континуума рабочие завешивали строительными лесами.
— Скажи наркотикам — иногда, — это все, что мог вымолвить ошарашенный Макс.
Цветы в палату заносить не разрешили во имя соблюдения режима стерильности. Они заняли свое место в огромной вазе в коридоре вместе с целой оранжереей других букетов, чему Макс несколько огорчился. К счастью, Наташа уже чувствовала себя вполне бодрой, хотя и усталой. Так что она смогла выйти из палаты и полюбоваться цветочным великолепием. Малыш спал рядом с Наташиной постелью в прозрачном лотке, крепко укутанный в пеленки. Он был таким крохотным и беззащитным, что Макс долго боялся брать его на руки. Ему казалось, что такую малявочку просто невозможно взять в руки, не причинив ей никакого вреда. Однако после уговоров г-жи Ростовой г-н Чусов все-таки осмелился взять сына на руки. Чувство радости заглушило все. Хотелось петь. Г-жа Ростова говорила, что мальчишка похож на Макса, что по знаку зодиака он будет Телец, что скоро они смогут поехать домой и что срочно нужно покупать «приданое» — голубую коляску, голубые пеленки и все такое. Но Макс почти ничего не слышал. Он просто уже безумно любил его — своего сына.
Отцовство так вскружило Максу голову, что он совершенно забыл обо всем остальном мире. И уже только уходя из палаты, вдруг вспомнил:
— Да, ты знаешь, сегодня ночью исчезли все мои современники. Представляешь?
— О боже! — прикрыла рот ладошкой г-жа Ростова. — Не может быть! Неужели это все из-за нашей маськи?
— Похоже, что так…
— Бедные. Вот так вот сразу взять и исчезнуть… Блин…
— Не переживай за них так! — успокоил ее г-н Чусов. — Я уже столкнулся с Садковым. Отлично выглядит. Только теперь меня не узнает и задает вопрос: «Есть ли жизнь на Венере?» Похоже, в новом варианте будущего экскурсы в прошлое также будут практиковаться.
— Постой! — задумалась г-жа Ростова. — Если все исчезли, то почему остался ты?
— Потому что в жизни с нами случается два сорта происшествий: те, которых мы больше всего хотим, и те, которых мы больше всего боимся. Они больше всего боялись исчезнуть, а я больше всего хотел остаться с вами. Вот и все, — улыбнулся Макс. — А если серьезно — наверное, потому что я уже неразрывно связан с этим временем, я прикипел к нему. И незаметно стереть меня из него невозможно. И я знаю, зачем я здесь…
