Ник Хорнби - Голая Джульетта
— Привет, ребята!
Вялые ответные приветствия оторвались от ртов его сыновей, но ушей Такера не достигли, свалились на пол, не долетев до кровати, и затерялись, обреченные стать жертвами грядущей влажной уборки.
— А где мама? — спросил Такер.
— А? — не расслышал Джесси.
— Она в поряде, — несколько невпопад отреагировал Купер.
— Эй, ребята, проснитесь! Может, пока что вынете из ушей эти штуки?
— А? — повторил Джесси.
— Да нет, спасибо, — ответил Купер. По интонации Такер понял, что отвечал Купер вовсе не на его вопрос и отказывался вовсе не от выполнения его просьбы, а от чего-то другого; как будто Такер предложил им выпить колы или сходить на балет. Такер при помощи мимики и жестов пояснил свое желание побеседовать без участия современной медиатехники, Джесси и Купер переглянулись и спрятали айподы в карманы. Выполнили они его просьбу не потому, что он их отец, а потому что их приучили слушаться старших или, может быть, потому что просил больной. Таким же образом они выполнили бы просьбу совершенно постороннего инвалида в автобусе. В общем, хорошие ребята, воспитанные, но не его, чужие.
— Я спросил, где ваша мама.
— А, да, она там, в коридоре гуляет.
Купер говорил за обоих, но умудрялся создавать впечатление, что отвечают оба. Возможно, этому способствовала их манера стоять бок о бок, плечом к плечу, свободно свесив руки вдоль туловищ, глядя прямо перед собой.
— Она не собирается войти?
— Похоже на то.
— А вы не хотите ее позвать?
— Не-а.
— То есть я хотел попросить вас ее позвать.
— А-а… Ладно.
Братья подошли к двери, высунулись в коридор, глянули вправо, затем влево. Увидев мать, поманили ее.
— Он, типа, тебя зовет, — разъяснил Купер, очевидно обращаясь к матери. Потом, после долгой паузы, добавил: — Не знаю зачем. — Еще одна пауза, и Купер повернул голову в сторону Такера: — Чего-то она не хочет сюда.
— Но идет, — добавил Джесси.
— Спасибо.
Но она не появлялась.
— Где же она?
Они вернулись в исходное положение, застыли рядышком, глядя перед собою. Выключив айподы, они будто тоже отключились. Перешли в спящий режим.
— Может, она в туалет пошла, — предположил Купер.
— Да, наверное, — подтвердил Джесси. — В туалет. Может, там занято.
— Гм… Пожалуй, — согласился Такер.
Он внезапно почувствовал усталость. Лиззи затеяла совершенно бессмысленное, бесполезное мероприятие. Эти ребята пролетели тысячи миль, чтобы постоять в больничной палате, поглазеть на какого-то им почти неизвестного типа и побеседовать с ним на тему похода их матери в туалет. Эта часть их общения оказалась, пожалуй, самой оживленной. Такер понимал, что ему захочется вернуть эти минуты, когда они пройдут, но продолжение беседы грозило, пожалуй, переходом на малоаппетитные процедуры, происходящие за дверью туалета. Хотя парни, возможно, и получили бы удовольствие от такого развития темы. За каким дьяволом она ему здесь сдалась? Ее приход заморозил бы воздух в помещении. Нельзя сказать, что эта конкретная бывшая жена внушала ему особенное отвращение, будила самые неприятные воспоминания — воспоминаний вообще почти никаких не осталось. Но видеть ее он не испытывал ни малейшего желания ни сейчас, ни в последующие моменты отведенного ему остатка жизни на планете. К тому же мало радости сулила и встреча этой экс-супруги с другой, когда Натали вернется с Джексоном. А эти двое… Что они будут бубнить при встрече со сводной сестрой? Бог ты мой… Когда он просил эту Анну Английскую похитить его из клиники, он, пожалуй, наполовину шутил. Сейчас ситуация стала серьезной на все сто: никаких шуток.
Тут открылась дверь, в палату осторожно вплыла Кэрри.
— А вот и мы, — с фальшивой бодростью провозгласил Такер. — Заходи!
Кэрри остановилась в центре палаты, вгляделась в его физиономию:
— Боже…
— Спасибо, — иронически проронил Такер.
— Извини. Я просто…
— Ничего-ничего. Я постарел, освещение здесь будьте-нате, плюс недавний приступ. Никуда не денешься.
— Нет-нет, я просто хотела сказать… Как давно я тебя не видела!
— Ну и ладно.
Кэрри, разумеется, выглядела наилучшим образом: здоровая, гладкая, ухоженная. Весу она набрала, но к моменту их расставания она походила скорее на скелет — так он ее измучил. Теперешние «лишние» фунты лишними вовсе не выглядели и свидетельствовали лишь о физическом и психическом здоровье.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Кэрри.
— Сегодня и вчера неплохо, днем раньше, конечно, туговато пришлось. А до этого вполне нормально.
— Говорят, ты расстаешься с Кэт.
— Да, я в своем амплуа. И здесь все изгадил.
— Жаль.
— Еще бы.
— Нет, я серьезно. Не буду утверждать, что мы все одинаковые, но все мы о тебе беспокоимся. Для нас лучше, чтобы у тебя сложилась стабильная жизнь.
— Вы, что ли, консилиум устроили?
— Ты отец наших детей. И нам необходимо, чтобы у тебя все было в порядке.
Послушать Кэрри, так он своеобразный легальный многоженец какой-то экзотической религиозной секты, а она — выборный представитель его жен. Такеру, конечно, нелегко было представить себя одиноким. Он попытался вообразить, что он одинок, ни с кем не связан. Эй, я совсем один! Я могу делать что хочу! Бесполезно. Не действует. Может, воткнутая в руку игла капельницы мешает почувствовать свободу.
— Спасибо. А у тебя как дела?
— Чудесно, дорогой, спасибо. Работа отличная, Джесси и Купер радуют, сам видишь… — Такеру пришлось посмотреть на них, но ничего особенного он не заметил, если не считать мимолетной реакции близнецов на их имена, произнесенные матерью. — Брак удачный.
— Прекрасно.
— Совершенно фантастические отношения с друзьями, участие в общественной жизни не только на местном уровне… Бизнес Дуга процветает.
— Великолепно. — Такер надеялся, что лестные реплики, которыми он перемежал фразы Кэрри, заставят ее заткнуться, однако его тактика не принесла успеха.
— В прошлом году я бежала полумарафон.
На этот раз Такер выразил восхищение безмолвным покачиванием головы и закатыванием глаз.
— Сексуальная жизнь лучше, чем когда-либо в жизни.
Парни проявили наконец признаки жизни. Джесси скривил физиономию, как будто во рту у него вырос мухомор, Купер даже согнулся, словно его ударили под дых.
— Ну вообще, — выдохнул он. — Мам, пожалуйста, хватит уже.
— Я молодая здоровая женщина, — гордо вскинула голову Кэрри. — Мне нечего скрывать.
— Рад за тебя, — вмешался Такер. — И могу поспорить, кишечный тракт у тебя тоже функционирует куда лучше, чем у меня.
— Прими на веру.
Такер начал опасаться, что у нее в течение последних десяти с лишним лет развилось преждевременное старческое слабоумие. Женщина, которая сейчас стояла перед ним, ничем не напоминала Кэрри, которую он знал когда-то, с которой он жил. Та Кэрри, робкая и скромная, интересовалась скульптурой, занималась лепкой, жалела детей-инвалидов. Та Кэрри слушала Джеффа Бакли, R.E.M. и читала стихи Билла Коллинза. Женщина, стоявшая перед ним, читать вообще не умела, а о Билле Коллинзе в жизни не слыхивала.
— Мамочки из спальных пригородов тоже чего-то стоят, — вызывающе провозгласила Кэрри. — Возить детей на футбол — не единственное их занятие. Что бы о них ни думали такие как ты.
Ах, вот в чем дело. Теперь до него дошло. Меж ними произошла одна из мелких стычек великой войны культур. Он — богемная тварь, крутой рок-н-ролльщик, который живет в Вилидж и балуется наркотой, а она провинциальная глупышка, которую он бросил в северной глубинке. В реальности их жизнь мало чем отличалась, разве что Джексон играл не в футбол, а в бейсбол, а Кэрри на Манхэттене бывала куда чаще Такера — особенно если учесть, что он вообще не помнил, когда в последний раз туда наведывался. И, скорее всего, время от времени травкой-то она баловалась — в отличие от него. Неужели каждый из его гостей намерен прикрываться щитом своей униженности и ущемленности? Это, конечно, дополнительно оживит ситуацию.
Оживил ситуацию и выручил их вернувшийся Джексон, от двери взявший разбег на двойную цель, Купера и Джесси. Близнецы встретили его улыбками и радостным гоготом: наконец кто-то, понимающий их язык и интересы. Прибытие Натали на буме детского ликования прошло как-то смазанно. Она помахала близнецам, но ответа не получила; подошла к Кэрри, они обменялись приветствиями. Или познакомились? Такер не имел представления, виделись ли они ранее. Взаимный контроль, проверка, оценка… Натали всосала «провинциальную глупышку» Кэрри целиком, а затем выплюнула, и Кэрри поняла, что ее выплюнули. Такер наивно верил, что особи женского пола обладают большей врожденной мудростью и справедливостью, но ему не раз представлялась возможность убедиться и в проявляемом ими по случаю злобном коварстве.
