Джо Брэнд - Точки над «i»
– Пропусти нас, приятель, – обратился Тед к полицейскому, загородившему ему дорогу. – У меня тут семья, и я беспокоюсь, как бы они не пострадали.
– Раньше надо было думать, – ответил коп, – стойте, где стоите.
– Да ладно тебе, – сказал Тед. – Мы тут вообще случайно.
– Выпустите нас, пожалуйста, – попросила Марта. – Я очень хочу писать и сейчас упаду в обморок.
– Заткнись, шлюха, – сказал коп.
Это было последней каплей, и кулак Теда врезался в морду копа. Через секунду полисмен валялся на земле без каски, с разъяренным видом.
Глава тридцатая
Тед был быстро окружен полицейскими, жаждавшими постоять за честь коллеги, который, как считали некоторые из них, слабо стоял на ногах и упал от легчайшего тычка. Однако, каким бы сильным ни был удар Теда, отмахаться от набросившейся на него толпы копов у него не было шансов.
Марта была в шоке от столь открытого бандитского поведения. Она наивно полагала, что, по крайней мере, полиция могла бы попытаться выглядеть достойнее банды гопников, но копов это не слишком беспокоило.
В какой-то момент, находясь по градом ударов, Тед услышал в свой адрес краткое сообщение о том, что он арестован и будет доставлен в участок, где с ним разберутся. Он вздохнул, понимая, что по прибытии в вышеупомянутое заведение ему предстоит еще одна порция тумаков от представителей закона Ее Величества Королевы.
Марта храбро попыталась вступить в спор с копами, арестовавшими Теда, но тем было наплевать на отцовство как таковое – а Марта начала именно с этого аргумента, – и вероятность того, что Теда отпустят домой только потому, что он отец новорожденного ребенка, была слишком мала.
Сара совершенно неожиданно для себя также была в бешенстве. Учитывая, что раньше она жила в коконе правого таблоидного ханжества, она до сих пор отказывалась верить в существование полицейского беспредела. Что касается более тонких концепций, таких как, например, классовое неравенство, то маленькие часики в ее голове уже начали обратный отсчет до начала просвещения. Оскорбления, мат и угрозы, которые она ежедневно слышала от Билли, всплыли в ее памяти, и она внезапно представила его как преуспевающего полицейского. Наверное, она могла бы посоветовать ему сменить профессию. Он мог бы бить других вместо нее. Она присоединилась к бесполезным попыткам Марты уговорить копов и несколько раз назвала их старшего «пидором» – это слово ему очень не понравилось, да и сама Сара вряд ли произнесла бы его неделю назад. Особенно по отношению к блюстителю порядка.
– Молодец, – потрепала ее по плечу Марта, на секунду забыв о погребенном под покровом сержантов Теде.
Внезапно полицейские подхватили Теда, как большой гроб, и, бегом доставив его к автобусу, зашвырнули внутрь, словно он был большим мешком дерьма.
Марта, чьи гормоны бушевали с той же силой, как и в самый первый день после рождения ребенка разрыдалась, когда Ромашка крикнула им в спины: «Чтоб вы сдохли, свиньи!» Сара присоединилась к Ромашке, чувствуя себя неловко, но получая от этого немалое удовольствие.
Откуда-то появился Чарли с мороженым, фланирующий, словно по пляжу.
– Что такое? – удивленно спросил он и только тут понял, что Марта плачет, Сара, с красным лицом, вот-вот рванется в бой, а Ромашка, как обычно на демонстрациях, выглядит смущенно-агрессивно.
– Где тебя черти носили, Чарли? – раздраженно спросила она. – Ты все пропустил. Они забрали Теда.
– Этого прото-фашиста? А что он натворил? Избил какую-нибудь женщину?
– Пошел ты, Чарли, – Марта даже перестала плакать. – Может, он и не ездит в Гластонбери тусоваться, но в душе он прекрасный человек.
– Скажи это женщинам-наркоманкам, больным СПИДом, которых он нанимает в свой стрип-клуб, – ухмыльнулся Чарли.
– Да когда ты повзрослеешь, – взорвалась Марта. – Они все богатые студентки и купаются в деньгах.
– Он их эксплуатирует, старушка, – сказал Чарли.
Джон расплакался.
– Ладно. Я пошла отсюда, – заявила Марта. – Пойду лучше узнаю, что там с Тедом.
– Я пойду с тобой, – вызвалась Сара – Хочу поговорить с тобой насчет работы у Теда.
– Сара, – возмутилась Ромашка, – о чем ты вообще думаешь?!
– У меня хорошая фигура, – ответила ей Сара, – и я уверена, что это место в сто раз лучше, чем моя нынешняя дерьмовая работа. И вообще, мне что, всегда надо иметь политически направленную причину специально для тебя?
– Политически правильную, – механически поправила Ромашка.
– А что скажет Билли? – случайно вылетело у Марты.
– Мне плевать, – отмахнулась Сара, – мы с ним разошлись.
Ромашка и Марта хлопнули по рукам и сплясали от радости. Чарли тоже выглядел довольным.
– Ну тогда пойдем, – сказала Марта, и они ушли.
Чарли покачал головой.
– А может попробовать ее отговорить? – спросил он и, забывшись, прикурил косяк.
– Не стоит, – ответила Ромашка. – Да у тебя и не получится.
В эту же самую секунду по воздуху, почти горизонтально, прилетел полицейский и сбил Чарли на землю. Вот так Тед и Чарли оказались в одной камере.
Камера была переполнена. В ней находилась пара карманников, которые, увидев толпы демонстрантов, понадеялись поживиться, сумасшедший хиппи, чье лечение было запущено, поскольку его постоянно тянуло к неприятностям, мужик, ударивший подружку, о чем-то с ней поспорив, и два подростка, укравших машину и разъезжавших на ней в районе демонстрации, целясь в тех, кто им не понравился, из пневматической винтовки.
Чарли и Тед уселись в углу, стараясь держаться в стороне от происходившего в камере дурдома. Чарли решил выступить в роли отца невесты, поскольку делать особенно было нечего, и задавал Теду вопросы, проверяя его на пригодность в качестве партнера Марты.
Естественно, Чарли тут же перешел к теме клуба, которым владел Тед, так как провел много времени, выступая против этой индустрии, и чувствовал, что просто обязан попытаться и разрушить ее по кирпичику.
– С женщинами обращаются так, будто они вещи, чувак, – высказал он свое мнение. – А ты способствуешь этому.
– Слушай, приятель, – ответил Тед, побитый и злой и не сидевший прежде в тюрьме, – я не собираюсь спорить, да, таково наше общество, но уж поскольку эти места существуют, то не лучше ли будет, если владельцами будут люди типа меня, которые хорошо обращаются с девушками и стараются обеспечить их безопасность.
– Так ты их там не мацаешь? – удивился Чарли.
– Нет, я их не «мацаю», как ты мило выразился, – фыркнул Тед. – Приходи и посмотри сам как-нибудь.
– Ромашка мне никогда не разрешит, – с сожалением в голосе сказал Чарли.
– Приходи с ней, – предложил Тед.
Чарли хохотнул, представив себе последствия такого вопроса, особенно во время предменструального синдрома, и вздрогнул, поежившись.
– Что, кто-то по могиле твоей прошел? – усмехнулся Тед.
– Нет, но точно пройдет, если я попрошу ее сходить со мной в стрип-клуб, – сказал Чарли.
– Ладно, я сам с ней поговорю, – засмеялся Тед.
– Надеюсь, нас сегодня выпустят, – заметил Чарли. – У Ромашки сегодня выступление в Мэйдстоуне, и это ее предварительное выступление перед реально большим шоу в хорошем лондонском клубе. Хотелось бы поехать и поддержать ее.
– Может, тебе и повезет, – предположил Тед. – Я-то, скорее всего, здесь до утра завис.
Чарли понял, что с огромным, уродливым Тедом ему, потасканному старому хиппи, намного спокойнее здесь, в камере. Теду достаточно было посмотреть на соседей по камере, чтобы у тех отпала всякая охота к общению, и ночь прошла спокойно.
Ромашка и Марта выяснили по Ромашкиному мобильнику, что Тед и Чарли находятся в одном полицейском участке, где сказали, что их выпустят к утру, после того как разберутся с ними.
Ромашка вспомнила, что Чарли был в своих старых сандалиях, которые она никак не могла заставить его выкинуть.
– Вот же дерьмо, – произнесла она вслух. – Нам придется ехать в Мэйдстоун без парней.
– Я бы с удовольствием, – сказала Марта – Но я поеду с Джоном домой ждать Теда.
Ромашка с Сарой заметили нежность в голосе Марты при упоминании имени Теда.
– Собираетесь жить вместе? – поинтересовалась Ромашка.
– Не знаю, – ответила Марта. – Пока что у нас все хорошо, и еще он прелесть.
Сара и Ромашка посмотрели на нее внимательно, пытаясь понять, не шутит ли она.
Она не шутила.
– Ладно. Нам пора, – сказала Сара. – Надо заехать домой и переодеться.
Ей было странно, что она скоро встретится с матерью после стольких лет.
Марте было немного жаль, что она не может провести вечер вместе с Сарой и Ромашкой, как в старые добрые времена, и, когда они перебрались на другую сторону Темзы, чтобы поехать в разные стороны, она почувствовала, насколько изменилась ее жизнь после рождения ребенка. Свободы, которой раньше было полно, теперь будет все меньше, и она будет посвящать себя ребенку и, возможно, Жирному Теду. Она было собиралась оставить Джона у мамы Джуниора и повеселиться со своими лучшими подругами, но поняла, к своему удивлению, что ей этого не хочется. Она жила как хотела, и теперь ей хотелось успокоиться. Она путешествовала географически, сексуально и эмоционально по жизни, полной сумасшедших событий, мелодрам, веселья и по-настоящему хороших друзей. Это было очень важно для нее.
