Десять поколений - Арфуди Белла

Ари даже не шелохнулся.

– Знаю, что не хочешь, но что поделать. Такова детская участь – ходить в школу.

– Там все ужасно злые и совсем со мной не дружат.

– Они тебя пока просто плохо знают. Через пару месяцев у тебя уже будет куча друзей.

Ари, помнивший, что мать осенью говорила то же самое, уже сомневался в ее правоте.

– Ари, правда! – продолжала настаивать Тара. – Я тебе обещаю, совсем скоро тебе там понравится. Беги, в школу нельзя опаздывать.

Медленным шагом, явно выражая свое недовольство, Ари побрел в сторону самого нелюбимого на тот момент места на земле. Тара же смотрела сыну вслед и старалась подбодрить себя тем, что однажды ему и правда будет там нравиться. Скоро у него появятся друзья, по-настоящему, а не только в ее обещаниях. Свои переживания Тара могла задвинуть в самый дальний угол и смириться с тем, что живет на чужбине, совершенно не в тех условиях, к которым привыкла, и не той жизнью, о которой мечтала. Но на тревоги сына она не могла с легкостью закрыть глаза. И угораздило же их переезду случиться именно в то время, когда тут постоянно взрывают дома, а любой человек, не выглядящий как типичный славянин, кажется москвичам подозрительным. Косые взгляды и чувство, что ты здесь нежеланный гость, угнетали Тару. Она твердила себе, что должна держаться ради сына. Его будущее здесь, надо лишь перетерпеть трудности.

Поняв, что стоит слишком долго и скоро будет вся в снегу, Тара решительно пошла к автобусной остановке. Сегодня ей предстояло отправиться на местный рынок. Совсем скоро мир будет праздновать начало нового года. Люди, нарезая салаты и украшая елки, станут хотя бы на пару недель чуть добрее друг к другу. Таре же необходимо было на сэкономленные гроши суметь купить Ари подарок. За ним она и собиралась охотиться на рынке. Зайдя на прошлой неделе в огромный детский магазин в центре города, до которого она добиралась по запутанной карте метро, Тара смогла лишь ужаснуться ценам. Восхищаясь красотой импортных игрушек и оформлением витрин, она в то же время искусала губы почти до крови, пытаясь не расплакаться. Скромный пластмассовый робот, которого она присмотрела для сына, стоил столько же, сколько денег Шиван ей давал на ведение хозяйства каждый месяц. «Да, – говорила она себе мысленно, – наша жизнь в Москве далека от той, что была и в Грузии, и в Армении». Теперь Тара сама жадно провожала глазами в гастрономе тех, кто мог позволить себе купить целую палку колбасы, а то и не одну. Не к какому-то празднику, а просто на обед или для утренних бутербродов к чаю для детей. И даже необходимость греть квартиру в Ереване буржуйкой уже не казалась ей такой печальной.

Автобус с налипшим понизу серым снегом неспешно ехал по своему маршруту. Тара заняла место у окна и прижалась к стеклу теплым лбом. Напротив нее сидела пожилая женщина, которая демонстративно повернула голову при ее появлении, не забыв при этом довольно громко, чтобы всем было слышно, буркнуть:

– Понаехали! – Она стукнула тростью по полу, запечатывая свои слова, как приговор. – Не сидится им дома.

Тару бросило в жар. Аккуратно сдвинув колени, чтобы не задеть женщину, она продолжила сидеть молча. Старших нужно уважать, так ее учили с детства. Даже если старшие – обозленные противные люди. Пассажиры продолжали входить и выходить на каждой остановке. Никто не улыбался. Видя хмурые лица местных людей, Тара думала, что заговори она с кем-то из них – они наверняка пошлют ее куда подальше. Тара отчаянно хотела знать, почему здесь все такие, но где искать ответ – не имела никакого представления. Так и приходилось жить, принимая все как есть. Доехав до нужной улицы, Тара встала, чтобы выйти на ближайшей остановке. Пожилая женщина, удостоверившись, что поймала взгляд Тары, решила дать ей еще одно напутствие:

– Правильно, иди отсюда!

Шагнув в холод после небольшой теплой передышки, Тара натянула на лоб задравшуюся шапку и направилась в сторону развала с кучами ящиков и палаток, который гордо именовался базаром. Сначала следовало пройти через вход в виде арки, у которой вечно толпились непонятные дельцы. Раньше их бы звали спекулянтами, как и ее мать, и в любой момент могли посадить в тюрьму. Теперь же они все были предпринимателями или бизнесменами. Они всегда были одеты во все новое, а не изношенное или купленное со вторых, иногда и третьих рук. Тара старалась протиснуться мимо них как можно быстрее, не привлекая к себе лишнего внимания. Ей казалось, что, если задержаться дольше положенного, то обязательно кто-то к тебе прицепится и большой беды не миновать. Висела эта тревога в воздухе или уже была частью ее собственного характера, Тара не понимала. Она вообще многое перестала понимать в этой новой реальности. Возможно, холод вокруг сковал не только ее тело, но также разум и чувства.

После арки, на которой красовалось выложенное красными буквами название рынка, шли первые торговые ряды с прилавками, ломившимися от разных фруктов и овощей. «Еще лет десять назад такое было сложно себе представить», – думала Тара. Откуда тогда было взяться всем этим экзотическим фруктам? Даже бананы не были в годы ее студенчества частыми гостями на прилавках.

Продавцы вокруг старались задержать Тару, как и любого, кто оказывался в поле их зрения.

– Попробуй мои мандарины! Лучше точно не найдешь. Самое то к твоему новогоднему столу.

– Не слушай ты этого жулика! У него что ни фрукт, то гнилой. Посмотри лучше, что есть у меня.

На этот шум Тара старалась не отвлекаться и шла прямо. Чуть дальше, после рядов с мясом и рыбой, которые нужно суметь пройти практически не дыша, находится лавка с детскими игрушками. Тара точно видела ее в прошлый раз. Лишь бы там было что-то ей по карману. Нельзя оставить сына без подарка, даже если для этого придется ужать расходы.

Спустя почти двадцать минут скитаний в толпе людей, так и норовящих тебя толкнуть и незаметно что-то у тебя утянуть, – Тара знала, что сумку надо прижимать к себе крепко и держать у живота, – она добралась до заветной цели. Крепко сбитая женщина с пышными розовыми щеками стояла словно статуя, на руках у нее были перчатки без пальцев: так удобнее считать купюры. Подойдя к ее прилавку ближе, Тара стала разглядывать все, что на нем лежит. Огромное количество новомодных американских кукол с выбеленными волосами и в коротеньких платьях. Таких, снова подумала Тара, она в своем детстве никогда не видела. Да и нужна ли детям кукла с такой грудью? Скептически приподняв левую бровь, она перевела взгляд в сторону. Рядом с грудой мягких игрушек, прикрытых от снега полиэтиленовой пленкой, стояло несколько картонных коробок с заветными роботами. На каждом из них черным маркером была написана цена. Тара охнула. Здесь роботы, конечно, стоили дешевле, чем в магазине, но цена все равно кусалась.

– Что-то конкретное ищете, милочка? – обратилась к ней продавщица. Активно перекатывая во рту жвачку, она окинула оценивающим взглядом густо накрашенных глаз потенциальную покупательницу. Видимо, поняв, что денег у той немного, решила проявить участие. – Готова торговаться, но больше пятидесяти рублей ни на что не скидываю.

Тара кивнула ей в ответ. Робот был дорогим. Надо подумать, от чего она могла бы отказаться в следующем месяце. Возможно, удастся растянуть оставшиеся крупы на чуть более длинный срок, чем она рассчитывала. Да и на празднование Нового года нет смысла готовить десятки блюд, как когда-то. В конце концов, кто здесь придет к ним в гости? Максимум пара друзей Шивана. Даже их жены здесь не живут. Они ведут спокойный привычный быт в Армении, а мужья навещают их раз в год.

– Мне вон ту самую левую коробку. – Тара указала пальцем на самого дешевого робота, надеясь, что сыну он все же приглянется.

Отсчитывая купюры Тары, продавщица слюнявила пальцы, раскрыв широкий алый рот.

– Возьмите сдачу и приходите еще.

Прихватив коробку, положенную в небольшой пакет, Тара направилась обратно через весь рынок к автобусной остановке. Чувствуя, что совсем коченеет, она сжимала руки в замок и растирала пальцы. Тонкие перчатки не спасали от холода. Ничего, главное, что она нашла подарок сыну – робота. Он постоянно о них говорил в последнее время. Тара хотела хоть чем-то его порадовать и отвлечь от недовольства школой. Остальное ей казалось неважным и таким мимолетным. Разве она будет вспоминать этот холод, да и вообще весь этот день через несколько лет? Он сотрется из ее памяти, как тысячи других. Надо лишь добраться до дома. Там она выпьет чашку крепко заваренного черного чая, отогреется, вытянув ступни к батарее, и потом возьмется за приготовление ужина. Оставалось еще немного картофеля – целое богатство! Надо будет нажарить его на топленом масле, Ари любит ее картошку.