Маша Царева - Золушки для холостяков
– Ты это… Извини, что так с машиной вышло, – засопел Гога, – но у нас и правда мест не было.
Я изумленно на него посмотрела – с чего это он передо мной юлит?
– Да ладно, я же журналистка. Мне интересны разные стороны жизни. А в автобусе такого наслушалась, что впору не статью, а роман писать.
– Слушай, а в тебе что-то есть. Ты мне нравишься, – расцвел Гога.
Внимание избалованного прелестями красивейших продажных женщин страны самца мне, конечно, польстило. Хотя, может быть, он настолько привык к созданному им самим глянцевому вышколенному мирку, что любая девушка из мира реального показалась бы ему очаровательной и оригинальной?
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила я, – ты тоже ничего.
– Хочешь посмотреть дом? – миролюбиво предложил он. – А то, я вижу, ты совсем у меня заскучала, даже домой собралась.
Предложение его было прозрачным, как родниковая вода. Подозреваю, что осмотр интерьерных достопримечательностей начался и закончился бы в спальне хозяина.
– Спасибо, – еще раз поблагодарила щедрого хозяина я, – я не по этой части.
– А по какой? – В его глазах обнаружился подозрительно заинтересованный блеск. Видимо, озабоченный поиском нестандартных удовольствий бедняга подумал, что я веду речь о сексуальных аномалиях.
– Неужели тебе не хватает стриптизерок? – спросила я. – Ты же специально их для этого позвал. И вообще – почему я? – Я обвела глазами гостиную, по которой вальяжно перемещались небесные создания на любой вкус. – Захотелось соития с уродом, что ли?
– Ну зачем ты так о себе? – развеселился Гога. – Просто надоело все. Все эти девки, они, конечно, высший сорт. Но у каждой есть тариф. Причем ни одна из них не считает себя проституткой.
Я вспомнила Татьяну – вот ей бы сюда попасть, уж она бы не растерялась и разыграла жаждущему чистоты Гоге мизансцену «лишение невинности», а потом содрала бы с него кругленькую сумму, причем он остался бы уверен в том, что инициатива исходила именно от него, а не от бедной честной девушки.
– А Варя мне нашептала, что ты одинока, – разоткровенничался Гога.
– Что? – удивилась я. – Вы разговаривали обо мне?
– Ну да. Она сказала, что у тебя давно не было мужчины и что я тебе очень нравлюсь. Как тебя зовут, Александра?
– Анастасия, – машинально представилась я.
– Ты не стесняйся так меня, Анастасия, вот что я тебе скажу. Если бы не твоя подруга Варвара, я бы и не узнал о твоих… хм… чувствах. Так что она хорошая подруга, держись за нее.
«Воспользуюсь советом немедленно», – решила я.
– Гога, мне очень жаль, но… То есть ты мне и правда нравишься, но Варя немного напутала. Я вовсе не одинока, я скоро выхожу замуж за первого советника Билла Гейтса.
– За кого? – захлопал белесыми ресницами не ожидавший такого поворота похотливый придурок.
Я специально козырнула именем прославленного миллионера: ведь простую девушку Настю в псевдоитальянских сапогах могли и не выпустить из этого притона. Иное дело, если у этой странной девушки в женихах ходит всему миру известная личность. В таком случае связываться с ней не стоит вовсе, тем более что ни особенной красотой, ни молодостью вышеупомянутая девушка не отличается.
Наскоро распрощавшись с ошеломленным Гогой, я двинулась на Варю, как боевой слон.
Не подозревавшая ни о чем чересчур услужливая подруга была занята тем, что намазывала черную икру на лысину визгливо хохочущего мужчины. А другая девица, тощая блондинка с мутным взглядом, меланхолично икру эту слизывала. И как ее не стошнит от такого количества икры?
– Варь, выйдем на минутку, разговор есть, – мрачно сказала я.
– Никуда не пойду! – капризно заявила Варвара и, расхохотавшись, предложила и мне принять участие в вакханалии.
– Нет уж, спасибо, – усмехнулась я, – я ухожу.
– Куда? – икнула она. – Ты с ума сошла? На тебя же запал сам Гога!
– На нее запал Гога? – Девица, пожиравшая икру, на минуту отвлеклась от своего занятия и попыталась сфокусировать на мне взгляд. Видимо, мой облик ее разочаровал, пробормотав: «Подумаешь, обычная мышь», она вернулась к пахнущей рыбой лысине.
– С твоей подачи. Если бы ты держала свой длинный язык за зубами, он бы в мою сторону и не посмотрел.
– Так на то и есть подруги, – искренне удивилась Варвара, – ты с ума спятила? Ты знаешь, кто такой Гога?
– Догадываюсь, – мягко улыбнулась я, – и не желаю иметь с ним ничего общего. Все, пока.
Я развернулась и, провожаемая изумленными взглядами всей троицы, направилась в сторону выхода. Лишь бы хохол-дворецкий без проблем согласился отдать мое пальто.
Но волновалась я зря – дворецкому не было дела до перемещения Гогиных гостей.
Однако простое коричневое пальто мне было подано с еле заметной презрительной усмешкой.
… – Девочки, как же справедливо и здорово все у нас получилось! – воскликнула Альбина. – У Настены есть Борис, у меня – Гришка, у Таньки – Дима. И все как по мановению волшебной палочки. Предлагаю срочно за это выпить.
И пусть распитие алкоголя за поздним завтраком и не характеризовало нас в глазах персонала заведения с положительной стороны, мы все равно заказали по коктейлю на основе текилы.
В последнее время мы не так-то часто встречались все вместе, втроем. А ведь раньше у нас было незыблемое правило: каждую субботу завтракаем в «Шоколаднице», каждую среду ужинаем в «Якитории» плюс пару раз в неделю выбираемся куда-нибудь потанцевать.
Да и регламент наших посиделок претерпел некоторые не слишком приятные изменения. Хотя и раньше, и сейчас мы болтали преимущественно о мужчинах, потому как что может быть интереснее обсуждения межполовых отношений? Более увлекательного жанра женской беседы лично я не знаю.
Но раньше мы говорили о наших собственных любовниках – случайных и не очень. И о любовниках наших подруг. И о прогрессирующем козлизме современных мужчин в целом. Это было так весело и бесшабашно – в наших циничных живых разговорах факты сменялись шутками, шутки – байками, байки – воспоминаниями. Конечно, иногда мы серьезно вздыхали, робко мечтали о каких-то идеалах, втайне будучи уверенными в их несбыточности. Но бутылка мартини экстрадрай расставляла все по своим местам, и лихой алкогольный кураж приходил на смену беспричинной меланхолии.
Казалось бы, ничего в наших отношениях особенно не изменилось. И теперь, как и раньше, мы тоже разговаривали о мужчинах – только с тем отличием, что героями наших повествований стали одни и те же персонажи. Я ни разу не видела ни Танькиного Дмитрия, ни продюсера Гришу, о котором так вдохновенно рассказывала нам Аля. Но иногда мне казалось, что я знаю их обоих лучше, чем себя саму. Тем более что, кажется, они были чем-то похожи – оба высокие, оба брюнеты с вьющимися волосами, оба люди творческие и нервные и оба – объекты пылкой и нелогичной привязанности моих лучших подруг.
