Сенаторов А. / Логвинов О. - Аскетская Россия: Хуже не будет!
– Зови старшего, – я не был настроен на долгое общение.
– Зачем старшего?
– Потому что я уже устал, понимаешь? Ты меня не узнал, или кто-то не вписал мою фамилию в список, меня это не еб…т.
– Прошу прощения, к сожалению, нет возможности пройти без аккредитации, таковы правила.
– Правила? – Оставаясь на месте, я на пару секунд приоткрыл кейс. – Их тут устанавливаю я. И если через пять минут нужный человек не увидит то, что сейчас видишь ты, одному блюстителю порядка не поздоровится.
Чемодан банкнот всегда производит сильный эффект – президенты США умеют договориться с кем угодно! Прикусив губу и не проронив ни слова, охранник пропустил меня. Его атласный костюм мгновенно стал ему не впору. Вперед, в VIP-зал, в новую жизнь, в беззаботное будущее… Обстановка «сердца» клуба впечатляла. Видно, что здесь обитают избранные. Приглушенный свет. Разноцветные лучи разрезают дымовую завесу танцпола в центре зала. Вокруг располагаются столики с кожаными диванами и креслами. И чем дальше от эпицентра, тем более роскошной кажется обстановка. В воздухе витает терпко-сладкий запах халвы. Людей не много, но менеджеры с ноутбуками и проекторами уже демонстрируют возможности нового покерного сервера. Я сел за барную стойку. Аскетичный бармен в белой рубашке и жилете, осматривающий на просвет бокалы, вопросительно взглянул.
– Коньяку! Хорошего!
– Других нет, – он подмигнул, – только хорошие и очень хорошие!
– Тогда бокал «очень».
– Нет проблем.
Получив выпивку, я обернулся на сто восемьдесят градусов и пригляделся к публике. Успешный бизнесмен, на вид лет сорок, одет небрежно, но дорого. Сидит один – значит, кого-то ждет. Не исключено, сбежал от жены. Причем готов платить за VIP отдых: без назойливых искателей сенсаций от «желтой» братии и прочей недопублики. Вот, по всей видимости, «охотница». Также сидит с выпивкой, осматривается. Такие есть в каждом модном клубе. Якобы дорогая одежда призвана акцентировать внимание на самых аппетитных частях тела. Все как положено. Дальше… «Прожигатель жизни». Молодой человек в компании двух девушек слушает лекцию о пользе карточных игр. (Еще коньяку!) Хиппи-аристократ, чьи папа с мамой готовы оплачивать любые прихоти чада. Хм… вдали блондиночка с отсутствующим взглядом. Женщин ее типа с первого взгляда может определить даже дилетант. Судите сами: крутит головой по сторонам с широко раскрытыми глазам и получает удовольствие только от того, что ее не выгоняют. Одета легкомысленно – мини-юбочка, топ, блестящие туфельки. Безвкусно, но мило. Словом, «снимать» можно в любой момент – главное дать понять, что ты качаешь. Погодите-ка! Не Пальмирина ли это? Хорошо, из-за дыма и коньяка не сразу узнал ее. Богатой будет. Утром. Оставлю долларов двести на тумбочке. Пора действовать.
– Что за коктейль у Вас? – пройдя ползала, я остановился прямо перед Юлей.
– «Лонг Айленд», – она еле заметно улыбнулась и опустила глаза, значит, игра принята.
– Предпочитаете классику? Я тоже, только не в автомобилях.
– Забавно! – Джулия снова посмотрела на меня, – мы ведь знакомы?
– Причем давно.
Душа по старой (лоховской) памяти все пыталась вырваться наружу и прокричать, как я рад ее видеть. Но я смог совладать с собой. Более того, убедил собственный разум, что ничего экстраординарного в Палм и ей подобных нет – бабы как бабы. Таким образом я снизил для себя ее ценность и окончательно успокоился.
– С тех пор много воды утекло…
– Ага, я смотрю, ты нормально устроился?
– При партии аскетов, не жизнь, а малина – сама понимаешь.
Я повторил трюк с кейсом. Две секунды и человек покорен. Пальмирина ошарашенно осмотрела деньги, потом с ног до головы меня.
– Атас, ты прикольный оказывается! А я в «Советском Мэне», круто конечно, – журналистка погрустнела, – но карьерного роста, похоже, не видать… Так вот и езжу по тусовкам как ассистент корреспондента.
– А в чем проблема? Шеф-редактором хочешь к нам? В «ОблаЗОПу»!
– Ты серьезно?
– Конечно, нам как раз человека не хватает. А ты девка умная, думаю, справишься.
– Хм, надо прикинуть. Есть время поразмышлять-то?
– Полно – вся ночь впереди!
– Ой, здорово! – Палм захлопала в ладоши. – Тогда как, едем отсюда?
– Точно, в домашней обстановке лучше думается. Там ведь и стены помогают, помнишь?
…
Я покинул Аскет Холл рано утром, твердо решив вернуться к родителям. Хотя за последний день добился больше, чем за всю предыдущую жизнь. Сам стал аскетом. Сбылись мои мечты. Но так не могло продолжаться вечно… Из клуба мы с Юлей на преподавательском опеле отправились прямо в цитадель Моржового. Чтобы не ударить в грязь лицом, я решил снять самый дорогой номер. Пальмирина стала моей этой ночью – я получил, что хотел и, казалось бы, должен был еще больше укрепиться в аскетском бытии. Но не все так просто. Утром снова что-то щелкнуло. Проснувшись, я оглядел шикарный интерьер номера, недопитый алкоголь, мою возлюбленную на огромной кровати, кейс с деньжищами… и понял, что поступаю неправильно. Звучит странно, знаю, мне позавидовали бы многие. Сказали бы: «Что? Совсем дурачок? Пользуйся! На твоем месте хотел бы оказаться каждый. Только у большинства кишка тонка». Пожалуйста, оказывайтесь, занимайте хоть сейчас, а я так не могу, я не многие. Пелена спала. Это не моя жизнь, нельзя стать тем, кем не являешься. Я с ужасом вспоминал вчерашние планы набить Убиду физиономию или оставить Юле двести долларов на тумбочке, чтобы окончательно ее унизить. Нет, все будет иначе. Кейс сдам Маслоу. Юле закажу букет в номер. Себе оставлю только на новый телефон и две тысячи, чтобы вернуть матери.
Моя возлюбленная крепко спала. Проведя по ее волосам на прощанье и поцеловав, я вышел из номера прежним. Но не совсем. Я освободился, стал взрослее и четко осознал свое место. Пора приниматься за работу. Здравствуй, прежняя-новая жизнь!
I don't need to fight to proove I'm right.
«The Who», британская рок-группаПервые весенние лучики весело резвились на окнах моей комнаты. День выборов я встречал с противоречивыми чувствами. За последние полгода мое существование претерпело серьезные изменения, но, оглядываясь на прошедшее, мне сложно оценить их характер. Из обычного выпускника я превратился в ведущего корреспондента солидного издания. Не боюсь высоко ставить себя – цена успеха мне известна. Случайно или нет, я оказался у истоков нового политического движения, всю мощь которого только начал сознавать. Если у кого-то и были сомнения в победе аскетов, то только не у меня. Но и удовлетворения от участия в «правом» деле я тоже не испытывал. Партия обретала народную популярность, в нее вступали повсеместно. Дядя Миша, оказывается, уже три месяца ее член! «А чего тянуть? Клим Елисеич понимает пиво, я за!»
Сегодня решалось все, а я до сих пор не вступил в партию! Медлил, боялся, переживал. Чувствовал, что после прихода аскетов к власти страна кардинально изменится. Только непонятно, в какую сторону. Я ни на секунду не сомневался в вожде, но характер движения перестал меня устраивать. Четко проявлялось, что партия притягивает скользких приспособленцев, двуличных аферистов, откровенных самозванцев и многих несимпатичных мне людей. Конечно, были и идейные борцы: Владимир Ильич, Лидия Семеновна, но они скорее белые вороны. А ведь я приложил руку к будущей победе в большей степени, чем кто бы то ни было! Но все зашло слишком далеко, необратимые процессы запущены, я не смогу остановить их даже, если захочу. Как разделить успех с теми, кому не веришь? Что ожидает страну? Есть ли моя вина в случившемся? Или заслуга? Я продолжал колебаться.
Солнце неспешно потягивалось после зимнего сна, ощущалось тепло. Светило ласково окутало лихобозовский гастроном с многозначительным названием «Магазин» – одну из первых пятидесяти торговых точек столицы, куда накануне вечером в официальную продажу поступило КОСЕ. Новинка вовсю рекламировалась аскетами как товар первой необходимости. Рядом с еще более многозначительной табличкой «Вход» спозаранку столпились бесноватые индивидуумы. Орущие нечеловеческим голосом, они колотили в дверь, пытаясь прорваться в святая святых гастронома – винный отдел, где, по слухам, сегодня «вроде как КОСЕ должны давать». Во избежание полной аннигиляции гастронома завхозом Савельичем было принято волевое решение незамедлительно выдавать две пачки КОСЕ в руки за пятак и по бутылочке «Пролетарского» от заведения. «Все равно потом прибегут, цену поднять успеем». Две пенсионерки, консультант по продажам, биржевой маклер и водитель троллейбуса удалились восвояси с блаженными улыбками. Страну ожидали великие потрясения, напряжение можно было почувствовать прикоснувшись к фонарным столбам. Километровые очереди, погромы в магазинах, неоднократные попытки властей принять «сухой закон» не за горами. Но обычным мартовским утром никому в голову не приходило, какие обороты примет дело. Даже Генри Маслоу.
