Михаил Попов - Колыбель
Почему надо захватить именно верфь?
Во–первых, потому, что там наверняка торчат все его негодяи техники — и Туполь, и Ползун, и Черепан, и политическая головка с Никитой, Горби и Молотом. Товарищ инженер устроил себе столицу прямо в мастерской, что большое удобство для атакующей армии. Лишенное своего льва и всех наиболее упертых козлов, остальное баранье стадо упираться не станет.
Его величество сидел на смотровой площадке, войско расположилось кругами вокруг мощного раздвоенного ствола.
Лодка даже с такого расстояния производила впечатление. Понятно, на что товарищ инженер потратил столько времени. На мачте с перекладиной, по имени, кажется, рея, как раз крепился ловкими любимцами Председателя парус. Сплетенный из удивительных убудских трав, надо полагать. Натягивались канаты для управления парусом. Корзины и мешки с провиантом были уже на борту.
Взгляд его величества переместился на воинов, творцов будущей победы, и внутри стало как–то мрачнее. Эти сволочи ведут себя так, словно делают ему одолжение. Продажная рвань, глубина их патриотизма и сила верности престолу измеряются только количеством даров, который может извергнуть рот монарха. Другое дело, что резервуар даров неисчерпаем, но все равно досадно. Хоть бы на гран искренней привязанности! Да он бы материки дарил истинно верным!
А эти — вообще.
Имелись в виду примкнувшие призраки. Они оставались еще по большей части голышом, временами замолкали, словно проваливаясь ощущениями в свое прошлое, и возвращались оттуда в сопровождении непонятных рычащих и хлюпающих звуков. Осознав, где находятся, начинали медленно щелкать челюстями и совершать умеренно хватательные движения.
Красавцы! Орки спросонья.
Надо бы с ними поговорить, что ли.
Оставив Афрания на верхней стреме, его величество съехал к войску. Через полчаса он был в состоянии, близком к отчаянию. Новобранцы то понимали его, то вдруг переставали понимать, то были готовы рвать и метать, то их клонило прикорнуть. Он едва не приказал прогнать их обратно или куда угодно, чтобы не мешались под ногами.
— Царь батюшка, — позвал Афраний.
Опять взобравшись на платформу, царь царей увидел сцену прощания. Председатель не стал ждать следующего утра и решил стартовать после обеда. Человек сорок толкают его лодку по медленно углубляющейся отмели в сторону равнодушного океана. Он стоит в травяном плаще, от солнца вестимо, и прощается до слез с соратниками.
Значит, никто с ним не уходит. Никого нет в лодке. Колхозные убудцы ничем в этом смысле не отличаются от вавилонских: боятся океана, в воду только по щиколотку.
А это еще что?!
Все–таки не один!
Петроний!
Проклятый перебежчик, тайная душонка, видимо, глава племени каких–то особых местных уродов, решил стартовать с товарищем Ефремовым к берегам имеющейся где–то реальности. Залез в лодку, держится за борт, оглядывается как безумный.
И еще не все!
Его величество увидел в толпе толкающих Парашу. Вот объяснение многих странностей. Впрочем, каких странностей, ерунда. Товарищ инженер отнесся к девушке по–человечески. Она обрела товарищей, влилась в большое дело. Параша–рабфаковка. От слова «фак»!
— Ты знал об этом, Афраний?
— Конечно, — сразу все понял тот. — Наших там до десятка. Убегали работать на верфи. Тайно.
— Почему?
— Загадка. Убегали со своей едой. Еще и с собой брали.
— Что он им обещал?
— Ничего.
— Идейные идиоты!
Афраний промолчал.
— Почему ты не докладывал?
— Я думал, вы знаете. Все знали.
Лодка качалась на волнах.
— Как называется?
— «Достигающий цели».
Его величество нервно улыбнулся. Название ему невольно понравилось. Названия сбываются. Не в этом случае!
Провожающие так закричали, что стало слышно и у платформы.
— Я знаю, что делать, — сказал его величество.
Афраний никак не отреагировал, можно было подумать, что ему все равно.
— Он устанавливает весла!
Его величество одним глазом посматривал вверх, в сторону зоркого Афрания, другим сверлил физиономии сидящих перед ним в набыченных позах бойцов «новой гвардии». Они поглядывали на него мутно, тяжело, из такого подлобья, что в другой ситуации царь царей отступился бы. Но сейчас ему нужны были хотя бы временно верные и решительные рейнджеры. Стоявшая в сторонке смущенной стайкой «старая гвардия» явно не подходила для прорыва, только для подхвата.
— Он начал грести!
Его величество подошел к сидящему с правого края страшному на вид человеку с квадратной головой и звучным движением отвинтил пробку с квадратной бутылки.
— Ну, пан гладиатор, причастимся?
Он успел заметить, эти твари охотно глотают, что ни предложи: и апельсины, и кочерыжки, и сырую рыбу. От вискаря не откажутся. Только не надо перебарщивать с дозой. Достаточно одной перевернутой пробки.
Выпил.
Ничего не произошло?
Нет, произошло, словами не определишь. Парень внутренне как бы скрепился и продернулся смыслом. Со вторым произошло то же самое. Истратив до половины литровки, его величество обошел весь строй.
— Он плывет!!!
Так, еще немного — и можно их будет поднимать.
Сзади сбивчивое дыхание подбежавшего человека. Царь обернулся — Астерикс, на котором нет лица. Мокрый от пота, да еще, кажется, с примесью народной слюны.
— Еле сбежал, — сообщил архивный червь и рухнул.
— Дайте ему колы, — велел его величество и показал на корзину, что стояла под деревом.
И в этот момент понял, что ему делать.
— Он плывет, Афраний?!
— Он плывет! Все дальше и дальше!
Царь царей ткнул пальцем в сидящего ближе других из хлебнувших из бутылки.
— Ты у меня, — он поглядел на бутылку, что держал в руке, — начальник Скотланд — Ярда.
И произошло, что называется, чудо. Мужчина как–то управился сам в себе и встал, демонстрируя внезапную гордость и значительность своей позой.
Его величество им даже залюбовался. И прозвучавший голос впечатлял:
— Имя!
— Имя, а имя… Лестрейд!
Тот отошел на пару шагов, обдумывая свое новое состояние.
— Ты начальник Главного разведывательного управления. Генерал ГРУ. М-м, Иван Петрович Сидоров.
Та же реакция.
— Ты командир Иностранного легиона. Ален Делон.
— Тебе — пятый флот ВМС США, ты — Майкл Джордан.
— Корова с теленком выпрыгнули из лодки и плывут к берегу!
— Ты руководитель Ми‑6 Уэйн Руни, а ты Ми‑5 — Джон Терри!
Его величество осторожно взяли за предплечье. Это был уже расслабившийся Астерикс.
— Можно, я не буду все это запоминать?
— Пошел вон! Не тебе. Ты будешь начальником Агентства национальной безопасности. Майк Тайсон. Нет, не ты, а вот ты. Ты тоже не обижайся — тебе Моссад, хорошая должность. Михаил Ботвинник.
— Куры вылетели с лодки, клетка привязана к лапам, а они ее несут по воздуху.
— А он плывет?
— Он плывет, и он уже далеко!
— Ты начальник Корпуса стражей исламской революции. Фирдоуси ибн Руси.
— А я?
— А ты армия самообороны Японии. Мисима… м-м… Хонда.
Справа какое–то нестроение — один из монстров вцепился в горло другому.
— Стой, стой, я тебе сказал, убери руки, ты начальник ВДВ генерал… Калугин. А ты — командир Кантемировской дивизии полковник Собчак.
Его величество потряс головой, сам удивленный словесному мусору, летевшему из нее.
— Все, за мной! пробил наш час! видите эту рощу? прямо сейчас мы должны ее захватить и связать всех, кого там найдем. Кто будет сопротивляться — бейте.
Уже на бегу его величество раздавал разных мелких слонов.
— Тебе — Сигуранца.
— Это имя?
— Ну, да, румынское гестапо или вроде того. Впрочем, браток, лучше бери Хезболлу. И зовись Наджибулла.
Край суперохраняемого леса приближался.
Его величество оглянулся. Афраний размахивал руками, но что означают эти сигналы, было не понять. Отсюда с опушки нельзя было разглядеть, что делается с кораблем. Афраний должен заметить место, куда он пристанет.
Подбодренная алкоголем и щедрой информацией рать с треском веток и бодрящим гиканьем входила в бор.
Сын тихонько захныкал под мышкой царя, его величество снял с пояса переносную крынку с молоком, но питаться потомок не собирался.
— Идем, сынок, повоюем. Да ни один Александр Македонский не участвовал в битве в возрасте неполного дня!
15
И как теперь со всем этим быть?!
Прибежали соглядатаи с самого дальнего берега Колхозии — ничего!
Он не вернулся!
Ночь опускается на Убудь. Полное единоначалие над всеми баранами. Полная победа, все потенциальные враги скучены без намека на сопротивление — но откуда же чувство, что тебя обвели вокруг пальца?
