Николай Прокудин - Мятежный капитан
— Эй, а ну повтори, что ты сказал! — велел Эдуард радиоприёмнику, но диктор не послушался и монотонно бубнил о погоде и спорте.
— Надо прослушать через час, — посоветовал тесть.
— Нет, ну не сволочи ли? — вспылил капитан. — И где мне эту очередь искать? Как в нее попасть?
— Эй, ты, гнида говорящая, — поддержал тесть недовольного зятя, — повтори информацию!
Но приёмник уже изливал классическую музыку.
— Гнать надо этого диктора в шею с радио! Понабрали козлов, блеют враньё! — рявкнул Палыч. — Ты посмотри, деньги ему платят хорошие, а работать не хочет! И наверняка гомик!
Тесть залпом выпил стопку водки и продолжил.
— Нет, ты мне скажи, зять, куда товары в стране деваются? Где эти закрома Родины? Делаем, добываем, выращиваем, а всё исчезает в какой-то прорве!
— Сам удивляюсь, да и не по адресу вопрос, я ведь не по этой части, я танкист, сторожу безопасность границ!
— Но, ты ведь человек политический! При высокой военной должности!
— Евгений Палыч, я тебя умоляю, какая у меня высокая должность!
— По сравнению с моей рабочей — очень даже значимая! Хоть немного да ближе к партийному начальству!
— Знал бы, где в закромах лежит — давно бы взял и принёс! — отрезал Эдик и начал прислушиваться к новостям.
Итак, надо было срочно разузнать подробности о записи и самому заняться добычей дефицитов, ведь жена или старая-новая теща в таких делах не подмога, их либо в толпе затопчут, либо деньги из рук украдут, либо они талон потеряют, либо что-нибудь экстравагантное отчебучат.
* * *Молодому читателю трудно понять (да и тем, кто тогда жил, сейчас уже сложно представить и вспомнить) как можно обходиться в здравом уме без мобильной связи, без компьютера и интернета? Как существовали люди? Ага, именно существовали. Нельзя сообщить вовремя важную информацию, трудно в городе без уговора встретиться. Люди разговаривали по обычному телефону и писали письма на обычной бумаге! Каменный век какой-то! Хотя в этом времени и было романтическое: забытый ныне любовный эпистолярный жанр, или томления влюблённого в неизвестности в назначенном для свидания месте (придёт — не придёт)…
* * *На службе Громобоев поделился новостью о продаже дефицитов с другом капитаном Захаром Сергеевым. Оказалось, тот тоже слышал, что ветеранов решили побаловать бытовой техникой, и даже разузнал адрес.
— Записывай адрес: магазин на Средней Охте, на набережной. Будет работать один на весь город, говорят, завтра формируются списки на покупку телевизоров и прочей бытовой техники. Решили одарить нас благами цивилизации, надо только справки собрать.
— Какие справки? — удивился Эдик.
— Из части о прохождении службы в Афгане, потом из собеса подтверждение льгот, о прописке…
— Я не знал…
— Чудак, а я уже приготовил документы, с утречка поеду. Жена хочет купить новый двухкамерный холодильник, — пояснил приятель. — За мои тяготы и лишения двух лет в Джелалабаде, хотят откупиться малой «кровью». Ну да ладно, с нашего любимого государства, как с паршивой овцы, хоть шерсти клок…
— Ну а моими родственниками уже целый список составлен! — ухмыльнулся Громобоев. — Мне на две семьи нужен целый набор! Возьму всё то, что дадут!
— Какой ты стал примерный семьянин, — ухмыльнулся Захар. — Видимо от пары уколов в жопу в психбольнице твоё сознание круто изменили! Так на посторонних баб ты и вовсе глядеть перестанешь!
Громобоев криво ухмыльнулся. После его кулачной любовно-романтической эпопеи с последующей доставкой в психушку военного госпиталя, полковые приятели нет-нет да подтрунивали над подвигами и приключениями Эдуарда.
— Это ты зря! Не до такой же степени! Если бы меня там продержали несколько месяцев и провели полный курс — то да! Пожалуй, даже ты тогда меня б уже не привлекал! — пошутил капитан.
— Но-но, полегче! Ты меня вообще не привлекаешь! Набрался, понимаешь ли, новых веяний массовой культуры…
— А ты не злорадствуй и не подначивай, не то я поспособствую твоему исправлению! Кое-какие связи у меня теперь в мозгоправных кругах имеются!
Захар громко заржал, и хлопнул Эдика по плечу.
— Буду иметь в виду! Ладно, до завтра. Место встречи изменить нельзя: утром у входа в «Невские берега»…
Сергеев направился к себе в казарму, а Громобоев поспешил собирать справки.
Эдик вновь заночевал у родственников, слишком долгой была дорога от гарнизона до Охты. А от тёщи наоборот — рукой подать. В городе хорошо ночевать для свершения разных дел, и наоборот, если ночуешь у родственников, то чтоб не опоздать на службу, приходилось вставать чуть свет, в пять утра. Спешка и нервотрепка! Громобоев накануне предупредил комбата о своей задержке, но пообещал явиться к обеду, часов в двенадцать.
С трудом поднявшись с диванчика, примерно без десяти пять, чуть приоткрыв левый глаз, Эдик пошёл умываться. Затем влез в брюки, надел рубашку, китель, плащ-пальто, нахлобучил поглубже фуражку и, не позавтракав, растолкал жену. Та что-то пробурчала спросонья и отвернулась.
— Да просыпайся, соня! Ольга, ты так всю жизнь проспишь!
— Что случилось? — пробурчала сонная и плохо соображающая супруга.
— Забыла? Телевизоры раздают ветеранам! Я помчался в магазин, дверь за мной закрой! — велел капитан и ринулся на трамвайную остановку.
Утро выдалось промозглым и сырым. Моросил мелкий дождик, пришлось поверх пальто надеть плащ-накидку. Думал оказаться в первых рядах в такую рань, поэтому помчался со всех ног, прыгая через лужи.
«Успеть бы, пока народ не набежал, когда позже соберётся толпа — не протолкнешься…» — размышлял Эдик.
Уже на остановке вблизи торгового центра сделалось тревожно — со всех сторон по направлению к заветному магазину спешили пожилые ветераны и ветераны помоложе. Это шли его побратимы, вояки последней малоизвестной войны. Громобоев прибавил шаг, приказав совести молчать, и обогнал нескольких старичков и инвалидов, не хотелось долго стоять в очереди.
Надежды оказаться в первых рядах были напрасны, едва выйдя на набережную, Эдуард обомлел: далеко на подходах к магазину растянулась толпа, стоящая в нестройной очереди в колонну по три-пять человек. Окинув народ взглядом, оценил количество желающих приобрести дефицит примерно в три-четыре тысячи.
«Интересно, когда же они успели? Ведь метро только открылось, а мосты ночью были разведены» — подумал капитан и спросил в хвосте очереди крайнего.
— Запись уже началась?
В ответ — тишина, никто не отозвался.
— Что молчим? Кто крайний?
— Да мы все тут крайние! — буркнул седовласый дедок. — Набежало вас сопляков видимо-невидимо. До чего бессовестный народ! Телевизоры продают ветеранам, а вы зачем припёрлись? Тоже наверно, заместо хитрожопого деда пришёл?
— Я сам за себя, — буркнул Эдик. — Я тоже ветеран.
Седой дед с сомнением покосился.
— Ветеран чего? Просмотра кинофильмов? Или вино-водочного фронта? Житья нет от вас прохиндеев! За водкой толпа, за сахаром — толпа, за мылом и стиральным порошком тоже давка! Дожили!
— А я зачем в танке горел? — пробубнил помятого вида пожилой мужик, — чтоб под дождем мокнуть в очередях?
— Не мокни, топай домой! — буркнул всё тот седой ветеран с офицерской выправкой.
— Я бы пошёл, коли телик мне на дом доставят.
— Ишь, барин… а говоришь бывший танкист…
— Я с сорок четвертого танкист, механик-водитель! А ты кто?
— А я летчик! Штурмовая авиация. С сорок третьего, Второй Украинский.
— Ну а я — Второй Белорусский. Почему сразу барин? Разве мы не заслужили уважение? Могли бы на дом талоны прислать. Неужели трудно составить списки в Совете ветеранов? Обзвонить по квартирам и пригласить за покупкой ко дню Победы.
— Может ещё и на такси к магазину подвезти? И чтобы подарки Председатель исполкома вместе с секретарем райкома лично вручали?
— А почему бы и нет? Ведь эти секретари и председатели работают благодаря тому, что мы с тобой кровь проливали… — продолжил бывший танкист. — Проныры, они вовремя в партию вступили, теперь речи льстивые толкают! Этим гнидам всё преподносят на тарелочке с голубой каемочкой, а нам встань в очередь!
— Партию не троньте, — встрял в разговор третий статный старик вооружённый массивной тростью. — Мы за партию на смерть шли! А молодёжь этого не ценит, теперь стоят и морду при слове партия воротят!
Этот ветеран так переживал что, пожалуй, мог вот-вот получить удар. Эдик даже испугался, как бы старика кондрашка не хватила.
— Дедуля, войны в нашей стране хватило на всех…, - сказал Эдик примирительно.
— Какой я тебе дедуля! Ты кто по званию?
— Капитан…
— А я полковник запаса… Разговорчивые все стали… Сталина на вас нет! — рявкнул холёный, статный ветеран.
