Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 5 2011)
Конечно же, она думала о нем, помнила всегда, еще бы ей было не помнить человека, с которым прожила единственные по-настоящему счастливые годы своей жизни. И конечно хотела, жаждала его позвать — но не звала. А он сам услышал и пришел. Он всегда сам приходил ей на помощь, не заставлял унижаться и просить.
— Что, опять накатило? — спросил он.
Она молча кивнула, не глядя ему в глаза. Ей было стыдно. Она так твердо, с такой самоуверенностью объявляла ему в свое время, что с этим покончено, она поборола, никогда не допустит...
— Не надо стесняться, — мягко сказал он. — Это неприятно, но не позорно. Сейчас многие этим страдают. На, держи!
Он размахнулся и бросил ей что-то небольшое. Она подпрыгнула и поймала — коробочку с лекарством.
— Не сомневайся, поможет, хотя и не сразу.
— Но все уже прошло... Ты здесь и мне хорошо!
— Придет снова.
— Но ты же сам всегда говорил, научил меня... без лекарств...
— Ты была молода, сил было много. Теперь уже без помощи не обойтись. А я не всегда буду рядом.
— А ты будь! Будь рядом! Переходи ко мне и будем летать вместе! Летать и летать и никогда не приземляться!
Он улыбнулся и еле заметно покачал головой.
Она торопливо заработала ручками, ее шар стремительно рванулся в его сторону. Когда расстояние между ними сократилось настолько, что почти уже можно было дотянуться до него рукой, движение застопорилось. Как ни старалась она приблизить свой шар к его, расстояние между ними не уменьшалось.
— Давай же! Рули ко мне!
Он все смотрел на нее с улыбкой, отрицательно покачивая головой.
— Не хочешь?
— Не старайся, ничего не выйдет. Поговорим так.
— Не хочешь...
— Стань поближе к борту, дай на тебя посмотреть.
Она стала к борту, приглаживая волосы.
— Какая ты красивая! Точь-в-точь как была, когда мы познакомились...
— Да брось ты...
— Ты всегда была красивая и всегда сердилась, когда я тебе это говорил!
— Мне всегда казалось, что это ты так шутишь. Но теперь не кажется. И я не сержусь. Говори мне это, говори!
Он засмеялся:
— Небольшими дозами, а то возгордишься!
— Да нет, — прошептала она грустно, — теперь не возгоржусь...
— Что-что? Не понял!
— Я спрашиваю, как ты меня услышал? Как узнал, что я здесь?
Он опять засмеялся. Видно, там, где он сейчас, у него всегда хорошее настроение.
— Тебя бы только глухой не услышал, когда ты маму звала!
— А вот она-то и не услышала... Наверно, не захотела... — К глазам сразу подступили слезы, но она сделала глубокий вдох и прогнала их.
— Ты ошибаешься. Она услышала и спешит к тебе. Только очень издалека. Наберись терпения и жди.
— Ох... Правда?
— Чистая правда.
— Спасибо!
— На здоровье.
— Вообще... спасибо тебе. За все спасибо.
— Оставь. Не говори спасибо, это мне обидно.
— Обидно? — изумилась она. — Как “спасибо” может обидеть? Я тебя перестала понимать.
— А раньше понимала? Но оставь, оставь все это, не надо сейчас. Я так счастлив тебя видеть, да еще такую молодую и прекрасную!
— И я тоже... и ты тоже... ты такой... я тебя таким и не знала! Увидела бы — сразу бы влюбилась!
— Да... Может, и влюбилась бы. — Он опять засмеялся. — Увы, этого не произошло. Но ты ни в чем не виновата.
Они сходились медленно и трудно. У него, она это видела, с самого начала были серьезные намерения, и он добивался своего настойчиво и последовательно. А ей было с ним тепло и надежно, но брака она боялась до дрожи. Любила быть с ним, любила спать с ним, любила разговаривать — но жить с ним всегда, взять на себя обязательство, не выполнять которое будет бесчестно, — нет, это слишком страшно. Особенно по второму разу.
— Я не семейная женщина, — твердила она.
— Сейчас — нет, а со временем станешь.
— Но я не хочу быть семейной женщиной.
— Сейчас — нет, но наступит момент, и ты захочешь, и тогда я буду тебе очень кстати.
— Как ты говоришь о себе! Как будто я тебя не люблю.
— Любишь, любишь, — успокаивал он. — Любишь как можешь.
— Как могу? Что это значит?
— То и значит — как можешь.
— Значит, как-то не так?
— Так, так.
— Нет, ты должен объяснить.
— Тебе это придется не по вкусу.
— Что-то плохое! Так я и знала.
— Ничего плохого, все довольно обычно. Ты любишь себя, окутанную моей любовью. Ты нравишься себе в этом состоянии. И мне тоже. Разве я жалуюсь?
— Чего ты все время смеешься? Что тут смешного?
— Ты смешная, солнышко мое. Все пытаешься переделать прошлое, улучшить его... Зря стараешься. Никому вокруг тебя это еще не удалось.
Она невольно оглянулась по сторонам:
— Вокруг меня? Кого ты имеешь в виду?
— Пассажиров бесчисленных красных шаров, которые пытаются сделать то же, что и ты...
— Но здесь же никого нет!
— Да, ты здесь одна.
— Ну, все-таки не совсем. А ты? Ты да я да мы с тобой.
— Ты да я... Вспомни, как мы с тобой решили не обманывать ни друг друга, ни себя. Помнишь?
— Конечно! Я стараюсь никогда этого не делать.
— Тогда пойми, что ты здесь одна. Совершенно одна.
— Не говори мне такого! Не хочу этого слушать. Лучше подгони свой шар поближе, и я перелезу к тебе. Я хочу быть с тобой.
— Ты со мной сейчас... В каком-то смысле.
— Нет, не так. Иначе. Неужели ты не хочешь?
Он опять улыбнулся и покачал головой.
— Не хочешь? Не хочешь?! Но почему? Ты всегда думал, что я люблю тебя... не так... Но я теперь поняла! Я все поняла! Пусти меня к себе! Я знаю... Я люблю тебя... так, как ты всегда хотел!
Он вздохнул, не переставая улыбаться:
— Вот, оказывается, что для этого было нужно... Да, поздно я этого добился...
— Не поздно! Не поздно! Все можно исправить!
Уже несколько секунд ее шар тихонько снижался. Или это его шар поднимался? Она вдруг заметила это и бросилась к пульту. Прибавила горячего воздуха. Шар приостановился, покачался немного на месте и снова тихонько пополз вниз. Теперь его корзина была вровень с ее лицом.
— Протяни мне руку! — крикнула она. — Ты видишь, я падаю!
— Ничего, ничего, — успокоительно проговорил он. — Ты не упадешь.
— Но я все дальше от тебя! Снижайся! Дай мне руку!
Она запрокинула голову. Прямо в лицо ей светила сверху его спокойная, ласковая, ничего не говорящая улыбка.
Ручка подачи горячего воздуха стояла на максимуме. Но шар продолжал снижаться, еле заметно, но неуклонно.
— Что это, почему? — крикнула она.
Он пожал плечами:
— Видимо, так надо.
— Что же мне делать? Скажи, ты же знаешь?
— Не больше тебя.
— Ты всегда знал больше меня! Скажи, что делать!
— Не знаю. Может быть, твой шар перегружен...
— А!
Она бросилась к одежному шкафу, выхватила из него охапку блузок и маек и швырнула за борт. Шар никак не реагировал — блузки весили мало. Куртки, брюки, юбки, платья вместе с вешалками — все полетело вниз. Шар чуть замедлил спуск, но не остановился. Тогда она уперлась в шкаф обеими руками и головой, дотолкала его до борта. Пустой шкаф был не слишком тяжелый, но громоздкий. Она взялась за него снизу и, напрягая все силы так, что щелкнуло в спине, перевалила его через борт. Шар замер на месте.
Вслед за шкафом полетели вниз чемоданы с письмами и фотографиями, запасные подушки и одеяла, коробки с дисками и пластинками, проигрыватель, радио, телевизор и компьютер. Шар заметно колыхнулся кверху.
Эффективнее всего были книги. Она вытаскивала их с полок пачками, сколько руки захватят, и с каждой выброшенной пачкой шар толчком поднимался выше.
А он все стоял у борта и с улыбкой смотрел вниз.
И вот наконец она поравнялась с ним. Тяжело дыша, бросила очередную пачку. Никогда она не таскала столько тяжестей! Все тело болело и ломило, но не страшно, это мышечная боль. Главное, она опять рядом с ним.
