Яна Лапутина - Игра в гейшу. Peek-a-boo
– Мне, – остановила я подругу. – На вопрос, как и что нужно сделать, чтобы стать крутой? Отвечу одним словом. Надо любить. И не важно, кто он. Олигарх или event manager. Любить надо мужчину. А не его деньги. И, может быть, когда-нибудь эта любовь аукнется возможностью построить «ферму». Подробности во второй серии. За вас!
Это было всего лишь начало.
Мы умели и любили посидеть вот так, в объединяющем нас единодушии.
...
Глава 72
Мама – не всегда, а в какие-то только ей понятные минуты, – уходит в себя и начинает пересматривать наш домашний архив. Я только могу предположить, что она при этом чувствует. Разговоры, то есть встречи со своим прошлым, – это тоже жизнь. Странная, конечно, в прошедшем времени, как бы задним числом, но тем не менее жизнь.
У меня же тоже она есть. В два раза, по сроку, короче, чем у мамы, но я, как и она, изредка переношу себя из «сегодня» в какие-то, только для меня значимые, «вчера».
Перелистывая специальные медицинские книги, в одной из них мама обнаружила закладку из нескольких страниц с текстом.
Это, наверное, были тезисы. Папины наброски чего-то, что когда-нибудь станет полновесной статьей или статьями. Мама отдала эти страницы мне, и я вечерами вчитывалась в папины мысли.
Папа был удивительный человек. Вот о чем он думал:
...Пластический хирург не занимается проблемами оздоровления. Его интересуют вопросы красоты и внешности, а красота пока еще не является медицинским параметром.
...Парадокс, агрессивное неприятие пациенткой результата операции может диаметрально противоположно отличаться от мнения хирурга. Совсем не лукавя, он наслаждается своей работой, объясняя пациентке, что она ничего не понимает. То есть доктор воспринимает внешность пациентки не как некую неделимую сущность, а лишь как комбинацию анатомических субстратов, к каждому из которых он применил свои навыки и на каждом из которых реализовал свои мануальные потенции. А пациентке все это – по барабану. До лампочки. Она, новая, не нравится себе.
...Если операция прошла удачно и результатом доволен и врач и пациентка, то, прежде всего, следует дождаться затихания естественной реактивной эйфории.
...Через два месяца с момента протезирования груди позволительно вернуться к той степени активности, которая была до операции. Но тут пациенток подстерегают опасности другого порядка. Маргинальные изменения самооценки. Грудь, наполненная силиконом, начинает провоцировать стеснительность и зажатость или, напротив, превращается в некий фетиш – предмет постоянного любования. Особенно печальны проявления второго варианта: искусственное завышенное собственного «Я» влечет за собой необоснованные претензии и требования к окружающим. Психиатрам знакомы пациентки, у которых после удачного эндопротезирования молочных желез появлялась сексуальная хищность и агрессивность.
...По-человечески легче понять пациенток, которые вдруг начинают стесняться сделанной операции. В них просыпается чувство, что разумная и целомудренная женщина никогда не прибегнет к помощи силикона или скальпеля для улучшения своей внешности.
...Невозможно. Невозможно избавиться от целлюлита. С этим следует смириться. Единственным надежным антицеллюлитным способом является факт рождения мужчиной.
...Полагают, что будет разгадана тайна залечивания ран без шрамов. Это произведет революцию в медицине. Возможно, для достижения этих целей будут использоваться эмбриональные клетки: известно, что раны эмбрионов заживают без образования шрамов.
...Сообщение из США. Жировой аспират, изымаемый при липосакции, с успехом можно использовать для получения стволовых клеток. Они послужат основой разнообразным частям человеческого тела – для замены поврежденных заболеванием или травмой. Вопрос о применении эмбриональных клеток надо начинать не со слова «если бы», а со слова «когда». Хотя некоторые спешат, считая, что это «когда» уже «теперь».
...Внезапный параксизм. Возникший вдруг комплекс тотального недовольства собой. Пациентка не может избавиться от мысли, что хирург «воспользовался ситуацией, а ведь знал, что без операции вполне можно обойтись...».
...Медицина и косметология – области, где вопрос о правилах корпоративной этики стоит особенно строго. Неразумное нарушение их может привести к непредсказуемым и печальным последствиям, связанным со здоровьем пациентов.
...Психологи хорошо знают феномен общей жизненной неудовлетворенности, а также низкой степени удовлетворенности от приобретения. И здесь почти равнозначно, о каком приобретении идет речь – о новой шубе или сделанной пластической операции.
...Около 10 % женщин, сделавших пластическую операцию, расценивают результат как безупречный. Около 80 % отмечают улучшение. Но при этом отмечают ряд сопутствующих недостатков, с которыми они мирятся, но о которых постоянно помнят.
...Молодой доктор заканчивает стоматологический факультет медицинского института, затем – ординатуру в челюстно-лицевой хирургии, потом – какие-нибудь краткосрочные курсы по эстетической хирургии (чьи дипломы не имеют юридической силы) и начинает делать пластические операции, своими результатами загоняя себя в карьерную могилу и роняя престиж профессии в глазах пациенток.
Ну нельзя стать пластическим хирургом за несколько недель!
Должна быть многолетняя фундаментальная подготовка. Однако пластических хирургов у нас нигде не готовят. И как их готовить, если официально такой профессии нет?
Нет профессии – нет и образования. Когда будет – неизвестно.
Глава 73
Vertu подал голос.
– Алло, – сказала я, еще находясь под впечатлением от папиных набросков.
– Добрый день, – отозвался голос администратора. – Пожалуйста, прямо сейчас зайдите ко мне.
Мгновенно сообразила – что-то стряслось. Администратор по пустякам не тревожит. Быстренько переоделась, сменила тапочки на туфли и вышла из номера.
Минут через пять все стало ясно. Я только что читала про это в папиных набросках. На «ферму» пожаловал «господин Параксизм». В психиатрии он называется по-другому: дисморфофобия. Но суть от этого не меняется – это комплекс недовольства собой, своей внешностью.
Гийом Легри, виновник случившегося – сейчас не время для поиска более эфемерных понятий, – растерянно, как нашкодивший пацан, сидел, зависнув носом и прокуренными усами над чашечкой с кофе. И курил, курил, курил...
Но начнем по порядку. В четвертом номере проживала ничем, кроме скромности и этакой заметной незаметности, не выделяющаяся мадам. Тридцати пяти лет. Наталья Васильевна Ерошина. Брюнетка. Симпатичная. Она поступила на «ферму» с желанием «всего лишь на размер увеличить грудь».
Само собой разумеется, что такое событие в жизни женщины – протезирование чего-то на собственном теле – не могло не наложить определенного отпечатка на последующее поведение и самоощущение Натальи Васильевны.
Администратора еще в самом начале, при оформлении документов, насторожил будто невзначай вкрадчиво заданный вопрос:
– А у вас женщин хирургов нет?
Администратор отреагировала отдрессированной деликатностью и душевностью:
– Я вас понимаю... я сама живу с эндопротезами. У меня от рождения был первый номер. А сейчас – третий. Хотите покажу?
– Нет-нет. Что вы?..
– Вы стесняетесь чужих рук?
– Мужских... – опустив глаза, уточнила Наталья Васильевна.
– Напрасно. Поверьте, мужчины... – администратор со смыслом посмотрела ей в глаза и улыбнулась, – ...это делают лучше. А с вами будет работать замечательный хирург из Франции. Из Ниццы. Сами понимаете, что это за городок. Гийом Легри. Там он звезда.
И все вроде бы дальше пошло как по маслу. На «ферме» уже знали, что муж Натальи Васильевны президент крупной компании, торгующей парфюмерией и косметикой. Что детей у них нет. Такая информированность «фермы» была поразительна. Откуда и каким образом происходила утечка данных и как она обрастала сплетнями, установить и приостановить это не представлялось возможным.
Гийом с Натальей Васильевной был предельно чуток и учтив. Он знал – опыт есть опыт, – что выбор новой груди – занятие не из легких. И, рассматривая все возможные варианты, предвидел растерянность клиентки.
К тому же она привела себя на показ к хирургу, предварительно перелопатив кучу медицинской литературы. Ей даже было известно безапелляционное мнение журнала Cosmopolitan о том, что имплантанты могут разорваться в банальных ситуациях, например в самолете.
– Какие глупости! – сказал Гийом. Он показал Наталье Васильевне ипмлантант, бросил его на пол и встал на него всем своим весом, даже попрыгал. – Мой вес – восемьдесят пять килограммов.
Они переговорили обо всем: о капсулярной контрактуре, о синдроме Мандора, о нарушении чувствительности в области соска и ареолы, о смещении имплантанта, то есть обо всем, о чем бы лучше не думать вовсе. А в результате Гийом направил Наталью Васильевну в клинику Ильи Сергеева, с которым был неплохо знаком и который, первым в Москве, занялся 3D-моделированием груди. Для чего?
