Брет Эллис - Лунный парк
– Мальчики, – прошептала она, – они уходят в Небывалию.
Я прочистил горло.
– Какие мальчики?
– Которые пропали, – сказала Надин. – Они все там.
Я впитывал. Она ждала, что я отвечу. Я попытался нащупать связь.
– Ты думаешь… в этом замешан Майкл Джексон?
Надин хихикнула и снова облокотилась на меня, но никакого сексуального импульса я не почувствовал, упоминание пропавших мальчиков заволакивало все вокруг.
– Нет… при чем тут Майкл Джексон, дурачок.
Тут она вдруг перестала хихикать и стала махать руками, как большая, сильно пьяная птица. Она наклонилась вперед и стала покачиваться.
– Небывалия… как у Питера Пэна. Там все мальчишки.
Надин утомилась изображать птицу и откинулась уже мимо меня на гранитную стену. Лицо ее – потерянное, с толстым слоем макияжа, миндалевидные глаза как деревянные – наполовину освещала зеленым цокольная лампа.
– Ты о чем… Надин? – осторожно спросил я.
– О чем я? – Слишком уж резко она протрезвела. Тон стал грубым. Может, оттого, что я выглядел испуганным, ее так разухабило. – Хочешь знать, о чем это я, Брет?
Я вздохнул и облокотился на стену.
– Нет, пожалуй, что нет. Нет, Надин. Не хочу.
– Отчего ж? – Мои колебания как будто наэлектризовали ее, а негодование в голосе, похоже, было вызвано не опьянением, но страхом. – А дело, собственно, в том, – тут она втянула воздух и приглушенно застонала, – что никто их никуда не забирает.
Я глубокомысленно кивнул, как будто размышляя о сказанном, и произнес:
– Прости Надин, но это бессмыслица какая-то.
– Дело в том… – она уже не скрывала презрительного тона, – дело в том, что тебе надо знать…
Она перегнулась через скамейку и, к моему ужасу, вытянула почти пустую бутылку вина. Надин попросту увела с приема бутылку «Стоункрик шардонне» и посасывала ее в темном дворе школы, где учатся ее дети. Она аккуратно вылила остатки в пластиковый стаканчик. Я бы, может, и расхохотался, если бы мне не казалось, что лианы стягиваются вокруг нас все туже. Я вдруг напугался. По каналу сна пошли помехи. Я понял, что поведение Надин обусловлено не алкоголем, но какой-то особенной взвинченной тревогой, уже выходившей из-под контроля.
– Дело в том, – она сделала глоток и сморщила губы, – что никто из них не вернется.
– Надин, нам, пожалуй, нужно найти Митчелла. – Все, что я мог сказать.
– Митчелл, Брет, стоит возле твоей жены, в то время как директор Камерон пользуется случаем с ней сфотографироваться.
Тон, которым Надин произнесла эти слова, чего-то добавил, но ничего не объяснил, а по сути – лишь еще больше все запутал. В самом построении фразы, в том, как она акцентировала определенные слова, все наши отношения внезапно раскрылись в новом свете. Сон ускользал.
Надин потягивала вино, уставившись на что-то невидимое в темноте. Лианы шелестели вплотную. Я старался не смотреть на нее, а потом решил попробовать встать. Надин так долго молчала, что я думал, она уже и не заметит, но как только я пошевелился, рука ее молниеносно схватила мое запястье и потянула обратно к себе. Она уставилась на меня вплотную – ее глаза сочились страхом, – и мне пришлось отвернуться. Сон, который я так аккуратно выстраивал, стаивал в ноль. Нужно было бежать от Надин, пока он не исчез окончательно, пожранный чьим-то безумием. Надин стала видеть тот же сон, однако настойчивость, с которой она сообщала мне об этом, делала его слишком похожим на реальность. Когда я сел на место, она торопливо зашептала:
– Мне кажется, они уходят от нас.
Я ничего не сказал, лишь сглотнул и похолодел.
– Эштон собирает сведения про этих мальчиков. – Надин все еще держала мое запястье, смотрела мне в глаза и беспрестанно кивала. – Да-да. У него в компьютере есть файл, он не знал, что я его нашла. Он собирает сведения про мальчиков, – она втянула воздух и быстро сглотнула, – и обменивается ими с друзьями…
– Но меня-то это не касается, Надин.
– Касается, Брет. Еще как касается.
– И как же это меня касается, Надин?
Я уже возненавидел ее за эту исповедь, я хотел уйти, но не мог. Она оглядела двор и сказала тихо, как будто нас могли подслушивать и она серьезно рисковала, делясь со мной этими сведениями:
– Потому что Робби – один из тех, с кем он обменивается этими сведениями.
Я задержал дыхание. Все начало валиться в тартарары.
– О чем ты говоришь, Надин? – Я попытался высвободить руку.
– Не понимаешь, Брет? – Она почти что задыхалась. – Эштон скачал из Сети сотни страниц, посвященных этим мальчикам.
Чувствуя, как она дрожит, я выдернул руку и отвернулся.
– Он пишет им по мейлу, – сказала Надин так громко, что пустой двор отозвался эхом.
– Кому он пишет? – Я не мог остановиться, должен был спросить.
– Он пишет тем мальчикам.
Я уже не отстранялся, но, пораженный страхом, медленно обернулся к Надин:
– Он знал… кого-то из пропавших мальчиков?
Надин уставилась на меня. Мне показалось, что, если она ответит «да», все сразу обрушится.
– Нет, ни с кем из них он лично знаком не был.
Я вздохнул.
– Надин… – устало начал я.
– Но он писал им после того, как они исчезли, – прошептала Надин. – Вот чего я не могу понять. Он рассылал им мейлы после того, как они исчезли.
– Откуда ты знаешь? – спросил я после долгой паузы.
– Обнаружила однажды. – Она выпрямилась, на вино даже не смотрела, собиралась с чувствами; она вдруг поняла, что в этом разговоре у нее есть собеседник. – Письмо было написано каким-то шифром, он переслал его Робби. – Все это она поясняла жестами. – Он отправил одно письмо Клиэри Миллеру, другое – Эдди Берджессу, а когда я сверила даты, поняла, что письма отправлены после того, как они исчезли. После, ты понимаешь, Брет? – Она снова задыхалась. – Я нашла их у него в почте, в папке отправленных писем, но понятия не имела, что это значит, зачем он это сделал, а когда я спросила его в глаза, он только наорал на меня за вторжение в его личное пространство… а теперь, когда я недавно посмотрела еще раз, тех мейлов уже не было…
И когда ясность ума, казалось, уже вот-вот вернется к Надин, она сорвалась. Заплакала. Я смутно понимал, что она сжимает мою руку. Я вспомнил вчерашний вечер, зареванное лицо Эштона и как Надин постоянно отлучалась проверить, как он там. Кто еще стал мишенью для ее паранойи?
Сколько людей соблазнилось безумной теорией Надин? Она все хотела подвести меня к мысли, высказать которую сама не имела возможности.
Я постарался успокоить ее, подыграть ей.
– Значит, Эштон писал мальчикам в Небывалию?
– Да, это так. – Она подавила всхлип. – Исчезнувшим мальчикам.
Глаза ее источали мольбу, и напряженная тугость лица ослабилась, потому что ей поверили.
– Надин, а Митчеллу ты говорила? – Я хотел сказать это тоном мягким и успокаивающим, но сам был настолько на взводе, что голос прозвучал тонко, дребезжаще. – Вы в полицию позвонили, рассказали им эту версию?
– Это не версия. – Она завертела головой, как маленькая девочка. – Это не версия, Брет. Мальчиков никто не похищал. Никто не выдвигал никаких требований. Ни одного тела так и не нашли. – Она пошарила в сумочке и вытащила салфетку. – У них есть план. У мальчиков есть план. Я так думаю. Но зачем? Зачем им этот план? Понимаешь, другого объяснения быть не может. У полиции ничего нет. Ты знаешь, Брет? У них ничего нет. Они…
– Где же мальчики, Надин? – перекричал я ее.
– Никто не знает, – вдохнула она и поежилась. – В том-то и дело, что никто не знает.
– Ну, может, если мы с ними поговорим, с Эштоном и…
– Они наврут. Они обманут тебя…
– А если…
– Тебе не показалось странным их поведение? – спросила Надин, оборвав меня. Она хотела, чтобы я подтвердил ее подозрения относительно вещей, на которые я, признаться, особого внимания не обращал.
– В… каком смысле?
– Не знаю… – Теперь, когда она признала худшее, я думал, она расслабится и прекратит это представление, но Надин все комкала и комкала скрюченными пальцами бумажный платок. – Они такие скрытные… и… и… недоступные? – Это прозвучало как вопрос, так, чтоб мне пришлось ответить и попасть в западню ее собственного сна.
– Надин, им по одиннадцать лет. Они не работают на публику. Мальчишки-пятиклассники – не самый общительный народ. Я в их возрасте был таким же. – Я просто хотел говорить хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы заглушить ее.
– Нет, нет, нет… – Она зажмурилась и помотала головой. – Тут совсем другое. У них есть план. Они…
– Надин, вставай, пошли.
– Ты что, не понимаешь? Не доходит? – Голос ее стал громче. – Если мы ничего не предпримем, мы их потеряем. Это ты понимаешь?
– Надин, пошли, найдем Митча…
Она схватила меня за руку, пальцы впились в рукав пиджака. Дышала Надин тяжело.
– Мы их потеряем, если ничего не сделаем…
Сон стал разворачиваться в обратном направлении, переписывать сам себя.
