Виктор Ремизов - Кетанда
Он посмотрел в бинокль в сторону лодки — ребята как раз спихивали ее на воду — и вдруг увидел, что по верху берегового откоса в его сторону идет одинокий олень. Олень остановился, посмотрел на лодку, потом снова повернулся в его сторону и, совершенно по-коровьи задрав голову, замычал. Серега сбежал с обрыва и пошел навстречу.
— Ну-ка, иди отсюда, — заорал он так зло, что сам испугался своего голоса, — иди!
Он угрожающе пробежал несколько шагов. Оленуха была совсем недалеко, но с места не двинулась. Он дошел до теленка. Глянул на него мельком, тот еще дергал ногой по грязи, потом на мужиков и снова побежал к оленухе, стоявшей на фоне неба.
— Уходи! — орал на ходу, — уходи!.. — и махал руками. Ему не хотелось, чтобы мужики ее увидели.
Оленуха постояла еще немного, глядя на своего теленка, и скрылась в тундре.
Лодка подъезжала. Васька сидел, мельницей растопырив руки, и улыбался. Серега стоял растерянный.
— Ну, молодца! — Мишка перевернул теленка. — То что надо. И выстрел мясной!
— Как это? — Серега взял у Васьки сигарету.
— В сердце. Все мясо целое. Давайте сюда его, — пыхтел Мишка, вытаскивая на чистое место, — чего стоите?!
Они содрали шкуру, отрубили все лишнее и погрузили. Мишка завел мотор. Лодка пошла, и все стали застегиваться. Красное парное мясо богато лежало на носу и обдувалось встречным ветром.
— Смотри, что! Тучи с севера прут. Утром чисто было, — сказал Мишка будто самому себе. — Ты что мрачный, Серега! Ты же печенки хотел!
Серега молчал. «Нормально все, — думал, — если бы эта дура не вылезла, вообще все нормально было бы».
Через полчаса, Мишка покачал бензобак, посмотрел вниз по реке, что-то прикидывая, и решительно заглушил мотор. Тихо стало. Только лодка по инерции бороздила перед собой воду.
— Все, братва, надо оставить бензина на всякий случай, — он поднял мотор из воды.
— Бери весла, хрен ли сидеть, что мы не сплавлялись никогда, что ли?! — Васька улыбался и даже гребанул как следует, развернув лодку поперек течения. — Иди, Серега, садись на Мишкин борт. Я против вас двоих буду.
Погода портилась на глазах. Небо заволокло. Мгла колючими иголками висела в воздухе. Казалось, вот-вот пойдет снег. Зачем они поплыли? Почему не остались в теплом балке? Этого вопроса ни у кого из них уже не было.
Шуга тормозила. На перекатах она почти не чувствовалась, а на поворотах, в ямах ее плотно набивало к берегу, и приходилось обходить. Делать лишнюю работу. Мишка размеренно загребал веслом и все высчитывал что-то, но бесполезно — они точно не знали, сколько им осталось до Пясины, и на душе было малость тревожно.
…А у Сереги совсем непонятно и муторно. Греб, рассеянно глядя на воду.
Только у Васьки было хорошее настроение. Бодрое. У них всегда так бывало. Всякое случалось, но чтоб все разом закисли — такого не было. Такого просто нельзя было допустить. И он, то громко запевал «Из-за острова на стрежень», то требовал, чтобы Серега рассказал анекдот, который он забыл. И Серега, хоть и видно было, что ему не хочется, но отвлекался и рассказывал. Васька хохотал, перегибаясь пополам и тычась лбом себе в колени. Друзья невольно улыбались.
— Так, сейчас чалимся, и сразу все за дровами, — мечтал Васька категорическим тоном. — Гору натаскаем! Ты, Мишаня — костер! Ты же молодец насчет костра! А мы с Серегой — палатку! — и. — он, как шкодливая ворона, склонил голову набок… неправильно! — ответил самому себе, — сначала настрогаем печеночки и бросим ее на сковородку. А вот потом уже.
Выпили они все же раньше, чем пожарили печенку. Пока Мишка разжигал костер, а Серега резал мясо, Васька, весело напевая «мимо тещиного дома…», настрогал мороженого муксуна, обсыпал его солью с перцем и налил водки.
— Минуточку внимания, господа, — постучал ложкой по бутылке и взял свою кружку, — хороший день сегодня был! Прошли много! Оленя стрельнули! Молодец, Серега! — Васька чокнулся о Серегину кружку. — А завтра как бог даст. Нормально все будет! — он развел руки, как бы приглашая в объятья своих товарищей.
Серега с Мишкой потянулись кружками. День-то, и правда, был неплохой. И печенка была вкусная. С луком. Они так намучились, что, поев, сразу упали спать.
Утром все чуть свет выползли. Небо над ними было закрыто, но на востоке чистое. Холодное малиновое солнце поднималось над тундрой, неприятно окрашивая тучи сине-розовыми отблесками, и совсем не грело. Кусты вокруг замерли мохнатые, с веточек сыпались ледяные звонкие иголки. Над рекой стоял густой пар.
Зажгли костер, сели тесно вокруг, грелись. Чая ждали. Беззлобно подшучивали над вчерашним Васькиным весельем. Повеселились, палатку не присыпали снегом и мерзли всю ночь.
— Холодно было просто… — у Васьки и с утра было хорошее настроение, — теперь все время так будет. Зима наступила. Вон, на речку-то глянь!
Вода действительно выглядела зловеще. Вязкой казалась из-за шуги. Как растаявшее мороженое. Лодка целиком вмерзла и непривычно стояла на льду.
«Надо сегодня до балка добираться, — автоматически отметил про себя Мишка, — кровь из носу».
Вышли поздно. Дел было полно. Пока лодку отдолбили топором, подкачались, Васька мясо срезал с костей, чтоб полегче было и места не занимало, два раза пили чай. Мишка, всегда подгонявший всех в таких ситуациях — не потому что надо подгонять, а потому, что характер такой! — теперь помалкивал, сушил перчатки над костром. Даже оправдывался вроде:
— На холоде человек всегда как вареный.
— Ну. — Серега присел рядом, — прямо мозги мерзнут.
Лодка шла плохо. Это стало понятно, когда пробились на струю. Река замедлилась, и веслами, как ни упирались, они мало что могли добавить. Перестали грести. Картина получалась не очень веселая. Шуга шла по всей реке. Заливы затянуло льдом.
— Знать бы, сколько до этого балка… всё как-то.
— Ну и знал бы. И что? — Серега подгребал, доворачивая нос. Что, бегом побежал бы?
— Нет, ну как. — Мишка замолчал, думая о чем-то — в любом случае, сегодня надо добираться. Хоть и по темному идти.
— Пойдем… чего сидите, давайте погребем… километр в час — тоже дело, — Васька полоскал весло в воде.
Мишка с Серегой нехотя взялись за весла. Но Мишка тут же и положил свое. Встал, держась за мотор. Впереди вся река была перегорожена белым колеблющимся полем. Он удивленно посмотрел на друзей.
— Может, на моторе? — предложил Васька. Лодка задранным носом врезалась в ледяную кашу. Медленно шла. Мотор ревел, Васька с Сере-гой помогали веслами. Втыкали в белое пластинчатое месиво и упирались. Казалось, что они движутся вместе со всей этой массой.
Проползли. Вытащили с собой ледяные острова шуги и теперь они плыли рядом, покачиваясь на волнах. Мишка заглушился, встал и посмотрел вперед. Чисто было.
— Ну, вроде ничего. Не замерзшая… эта каша, — он посмотрел на ребят, как будто ища подтверждения, — километров двадцать еще… даже если не грести, это десять часов. Дойдем сегодня.
Мишка хитрил. Это было понятно по его бодрому голосу, в котором совсем не было уверенности.
Они еще несколько раз пробились сквозь небольшие заторы и даже немного осмелели и взбодрились, но когда впереди на крутом повороте показалось огромное, уходящее за поворот белое поле, настороженно притихли. Река с тихим безразличным шелестом засасывалась под него. Даже приближаться было страшновато. Закрутили головами. Мишка завел мотор, встал и смотрел, куда сунуться, но хорошего решения у него не было. Везде было плохо.
Они врезались в белую кашу и, пролетев метров пятнадцать, замерли. Лодка нагребла перед собой. Мотор ревел без толку — они висели на шуге — винт еле захватывал воду. Все снежное поле колебалось густыми волнами. Мишка включил задний ход, но лодка даже не дернулась, и он заглушил мотор.
Тихо стало, только слышно было, как вода, с шумом обтекая винт, уходит под лодку. Васька взял весло, осторожно пролез на нос, попробовал разгрести впереди, но вскоре обескураженно сел. Посмотрел на ребят и покачал головой.
— Так, мужики, — Мишка зачем-то снял перчатки и взял весло, лицо у него было хмурым и растерянным, — давайте развернем ее, что ли?
Они довольно долго пыхтели, выбирая из-под лодки шугу и отбрасывая ее в стороны, взмокли, но развернули совсем немного.
— Нет, — Мишка сдался первым, сел и бросил весло. — Надо на землю выбираться, тут мелко должно быть.
Васька сунул весло в воду, но до дна не достал.
— Ну хорошо, — Серега стоял и глядел на берег, — как-нибудь, может, и выберемся. И что?
— Веревку вот… попробуем за веревку.
— Не вытащим, — покачал головой Васька, — лодка тяжелая.
Не складывалось. Они глухо застыли среди реки. Небо между тем затягивалось. Полетел мелкий снежок. Ситуация была ужасно глупая — до берега недалеко, до чистой воды — еще ближе, но тот проход, что они сдуру пробили, уже плотно затянуло шугой. В другой раз можно было бы и посмеяться над собственной глупостью, теперь же Мишка только злился на себя, совершенно не зная, что делать.
