Кармело Сардо - Сорняк
О, мама, сегодня он просто загляденье! Красивый, загорелый, с восхитительной улыбкой, уверенный в себе, на своей мощной машине.
Сегодня он поцеловал меня в щеку, а потом обнял. Его губы нежные, и от него так приятно пахло. Лидия делает все, чтобы он больше не приходил, ну что за дура.
Дорогая мама, Антонио старался, как только мог, чтобы у меня была новая нога. Врач из Милана пообещал, что скоро я смогу ходить, как все нормальные девочки. Все друзья Антонио такие милые…
Антонио приехал за нами в аэропорт. Увидев его из окошка, Лидия обрадовалась, но едва сошла с трапа, приняла холодный вид. Как тебе?
Вот уже давно Антонио к нам не заходит. Лидия говорит, у него серьезные проблемы. Вроде тех, какие были у нас в Сербии. Я боюсь, как бы он не подорвался на мине.
Сегодня ночью мне опять приснился кошмар, мама. Я видела соседей, которые обстреливали наш дом, убивали животных, все жгли. Проклятые, я ненавижу их всей душой. Надеюсь, что они все умрут.
Лидия сказала, что положение в нашей стране ухудшается. Не хочу возвращаться. Я, скорее, умру…
– Хватит переводить! – сказал я девушке.
– Ты и есть тот Антонио? – спросила она.
– Нет.
Она посмотрела на меня испытующе.
– Я родилась высоко в горах, в Воеводине. Мою деревню пока не задели боевые действия, но наши мужчины вот уже несколько лет живут в ожидании войны. Я боюсь, Антонио.
– Я не Антонио.
– В моей деревне рассказывают, что сделали с женщинами сначала нацисты, потом русские… Я откладываю деньги, чтобы завершить образование. В следующем году думаю подать заявление в Миланский университет…
– Довольно этих разговоров, – прервал я ее. – Я знаю, насколько тяжела жизнь. Поэтому не нужно усложнять ее еще больше…
Я встал с кровати и пошел в душ. Я пересчитал деньги, которые должен был ей отдать, и положил их на тумбочку.
Анджела – она назвалась на итальянский манер – продолжала смотреть на меня. Потом встала, взяла деньги и сказала:
– Антонио, передай эти деньги Селении, ладно?
– Тебя не переубедишь. Я не Антонио.
– Хорошо, хорошо, но все-таки ты можешь передать деньги Селении?
– Оставь их себе, ты их заработала.
– Пожалуйста, я настаиваю.
– Ты славная, Анджела.
– Я не Анджела. Мое имя – Мила.
– Отлично, Мила, но передавать деньги не нужно.
– Тогда я приглашу тебя на ужин, Ан…
– Послушай-ка, Мила, мне знакома жизнь таких, как ты. Я прекрасно понимаю, что тебе нужно зарабатывать на хлеб, и уважаю тебя, но со мной ты не оберешься неприятностей. Я использую людей, но никогда не позволю использовать себя.
– Ясно. Но сегодня я не хочу больше работать. Давай просто поговорим. Я тоже одинока, и чтение дневника разбередило мне душу. Заставило вспомнить об отчаянии моего народа…
– Сочувствую…
– Да ладно, погрустили, и хватит! Давай проведем вечер вместе. Перекусим где-нибудь – место выбирай сам, прогуляемся. А завтра каждый пойдет своей дорогой. Идет?
– Одевайся, – сказал я ей.
Мила проворно оделась. Просто и незатейливо, как старшеклассница: джинсы, изящные кроссовки, блузка и легкий свитер, который она набросила на плечи. Совсем не похожа на тех девиц, которые работают вечерами и заманивают клиентов вроде меня. Я решил зайти с ней в пиццерию. Мы заказали по пицце и пиву, смешавшись с гурьбой молодежи, которая ела и беззаботно смеялась. И хотя мы с Милой мало чем отличались от них внешне, в душе мы были настоящими стариками.
– Еще девочкой, в десять лет, я увидела, как мои родители оплакивают смерть нашего президента Тито. Отец говорил, что только он был в состоянии поддерживать единство всех наших республик и что скоро наступят трудные времена. Я не знала, кто такой Тито, мне казалось, это какой-то телеведущий. Подростком я жила беззаботно. Мы не знали бед, которые предрекал мой папа. В прошлом году, когда я только окончила старшую школу, к власти пришел Милошевич. В школе нам говорили, что он новый Тито. Но многих из нас не очень-то убеждали его националистические речи. Казалось, кроме “великой Сербии”, он не способен рассуждать ни о чем. Напряжение в стране росло, и мы с сестрой поняли, что лучше куда-нибудь сбежать. У нас с глаз словно пелена спала. Мы приехали в Милан несколько месяцев назад. Сначала думали работать в сфере моды. Нас завораживал мир лоска и роскоши, который мы видели по телевизору. Но потом оказалось, что нужно вкалывать по двадцать часов в день ради крошечного заработка. На жизнь его не хватает, и мы поняли, что, как ни крути, придется удовлетворять чужую похоть, – хотя бы за деньги. Это неправильно, Антонио?
Меня позабавила ее прямота и то, что она упорно продолжала звать меня Антонио.
– Я очень рано усвоил, Мила, что неправильно клеить моральные ярлыки к человеку, у которого пустое брюхо.
Мила пожала мне руку и поблагодарила за поддержку.
– Знаешь, Антонио, сегодня ты кажешься мне человеком без возраста. Бледным и смуглым одновременно. И глаза у тебя особенные. Встретившись на мгновение с тобой взглядом, я заметила в тебе спокойствие и жизненную силу, которые притягивают.
Мила поняла, что мне слегка не по себе и я не расположен слушать ее признания. Наш уговор был простым: ужин и ничего более.
– Не волнуйся, я не завлекаю тебя.
– Послушай, Мила, Милан – чудный город, но опасный, подобно всем большим городам. Он проглотит тебя, если зазеваешься хоть на минуту. Если хочешь выжить, всегда держи наготове презерватив, не пей, не употребляй наркотиков и не подчиняйся моде – это дорогое удовольствие. Никогда не теряй головы ради одного дивного вечера.
– К чему ты клонишь?
– Я знал многих девушек, чья жизнь пошла наперекосяк из-за одной-единственной дозы.
– Я поняла, Антонио, я никогда не потеряю головы.
– Тем лучше для тебя. И если уж ты вынуждена заниматься именно этим ремеслом, используй свой ум. Сразу вложи деньги в жилье. Купи квартиру, пусть даже небольшую, но свою собственную. Если у тебя будет свой дом, никто не посмеет выбросить тебя на улицу. Запомни: дом – это убежище, место, куда можно вернуться, дом – это спокойствие. Не бери пример с глупцов, не сори деньгами, тратя их на всякую чепуху.
Мы говорили о работе и о будущем, прогуливаясь мимо освещенных витрин Милана. Прежде чем расстаться, мы съели по мороженому. Затем Мила достала из сумки ручку и листок бумаги и что-то написала.
– Передай это письмо Селении, пожалуйста. Я написала ей, что она может приехать ко мне в Милан, когда захочет. Я всегда рада принять ее.
– Не уверен, что смогу выполнить твою просьбу, но постараюсь.
Я проводил ее до такси, открыл дверцу, и на прощание Мила сказала мне:
– Я буду ждать, что когда-нибудь ты придешь ко мне в гости, мой друг… Удачи, Антонио!
Она поцеловала меня в щеку и села в такси. Прежде чем захлопнуть за ней дверцу, я добавил:
– Будь осторожна, Мила, и всегда смотри вперед. Не стоит цепляться за прошлое, живи настоящим. Усвой это. Ни пуха, ни пера!
Я закрыл дверцу, подождал, пока машина отъедет подальше, и пешком отправился домой, где, как всегда, остался наедине со своими мыслями.
Мила назвала меня “мой друг”…
Можно ли так обратиться к человеку, с которым ты едва знаком? Вероятно, да…
В одном я был уверен: люди, которых знаешь давно, порой вовсе не друзья тебе.
Дома я постарался расслабиться, включил телевизор и стал смотреть новости: “На Сицилии убит известный мафиози…”
У этих сволочей всегда пистолет наготове, подумал я, прежде чем уснуть.
Настало лето. Народ уезжал в отпуск. Дороги были запружены машинами. На вокзалах и в аэропортах столпотворение. Именно этого момента я и ждал. Поезд, забитый галдящей молодежью, помчал меня на Сицилию. Все эти парни и девушки ехали туда ради моря и солнца, а я ехал на свою войну, и в моем сердце не было ни капли жалости к врагам.
Убежище
Моим убежищем стала вилла с видом на море, расположенная, пожалуй, далековато от родного городка, зато там я был в сравнительной безопасности. В доме имелось два входа: со стороны дороги и с пляжа. Я заплатил немалые деньги, чтобы двое моих миланских приятелей сняли его на все лето.
В гараж я поставил новенький “БМВ” и два мотоцикла, все ворованное. В железном сейфе я держал оружие, а также перчатки, усы, парики и даже полицейскую форму.
Каждое утро, захватив с собой полотенце, я выходил на пляж поплавать. Я сосредоточенно продумывал военную операцию, которую вот уже несколько лет считал делом своей жизни.
Однажды утром я прочел в газете давно ожидаемую новость, но она все равно застала меня врасплох.
“Главари сицилийской мафии Нетторе и Джуфа вышли из тюрьмы по истечении срока заключения”, – сообщалось в местной газете.
Но это было не единственное известие, полученное в то утро. Друг сообщил мне о том, что накануне вечером произошло покушение на одного из наших союзников. Тот проживал в городке недалеко от Казамарины. К счастью, план убийц провалился.
