Элизабет Джордж - Женщина в красном
— А вам? Вам нравилось с ним общаться?
— Мы с ним редко виделись. Я ведь партнёр Керры. Но разговаривали мы всегда дружелюбно. У нас были разные интересы. В нём было больше развито физическое начало, а во мне — умственное.
— И это позволяет вам лучше справляться с бизнесом? — поинтересовалась Би.
— Да, конечно.
— Как, например, этот бизнес.
Молодой человек не был идиотом. В отличие от Стена и Олли, которых ей навязали, он мог отличить кукушку от ястреба, каким бы ни было направление ветра.
— Мне кажется, Санто почувствовал облегчение, когда узнал, что я собираюсь занять это место. Я снял с него напряжение.
— Что за напряжение?
— Санто приходилось работать с матерью, а он этого не хотел. По крайней мере, он дал мне это понять. Для таких обязанностей Санто не годился.
— И как вы сработались? Ладите с миссис Керн?
— Ну разумеется.
С этими словами Алан уставился на инспектора и замер в неподвижной позе. «Почему он врёт?» — удивилась про себя Би.
— Мне хотелось бы взглянуть на скалолазное снаряжение Санто. Где я могу его посмотреть, мистер Честон?
— Извините, но я не знаю, где он держал снаряжение.
Би снова призадумалась. Ответил Алан незамедлительно, словно ждал этого вопроса.
Инспектор хотела поприжать парня сильнее, но тут он произнёс:
— А вот и Бен с Деллен.
Они услышали скрип двигающегося лифта. Би предупредила молодого человека, что ещё побеседует с ним. Тот изъявил свою полную готовность.
Честон вернулся в свой кабинет прежде, чем лифт опустился на этаж и открыл двери. Бен вышел первым и подал руку жене. Та ступала медленно, словно сомнамбула. Би подумала о наркотиках. Вид у женщины был спокойный. Неожиданно для матери погибшего ребёнка.
Вообще вся её внешность показалась Би неожиданной. Если выражаться деликатно, миссис Керн предстала увядшей красавицей. Ей было около сорока пяти, и она пала жертвой проклятия соблазнительных женщин: на смену роскошным юным формам пришла обрюзглость зрелости. Судя по всему, дама много курила, в результате чего вокруг глаз и рта залегли морщины. Толстой она не была, но в отличие от мужа не могла похвастать подтянутостью фигуры. Физическими упражнениями она себя явно не утруждала.
И всё же миссис Керн за собой следила: педикюр, маникюр, ухоженные светлые блестящие волосы, большие синие глаза с густыми чёрными ресницами, грациозные движения. Трубадуры назвали бы её прекрасной дамой. Би назвала бы её Большим Беспокойством и хотела выяснить, отчего у неё сложилось такое впечатление.
— Миссис Керн, благодарю за то, что пришли, — сказала инспектор и обратилась к Бену: — Где мы можем поговорить? Я не отниму у вас много времени.
Последняя фраза была полицейской уловкой. От Би сложно было отделаться.
Бен предложил подняться на второй этаж, в гостиную. Там будет удобней.
Так и оказалось. Комната смотрела на Сент-Меван-бич. Здесь стояли хоть и плюшевые, но новые диваны, большой телевизор, проигрыватель, бильярдный стол, имелась и кухонька. В ней Би заметила блестящую кофемашину, а на столе — посуду. Стены украшали винтажные постеры в стиле двадцатых и тридцатых годов. На них были изображены конькобежцы, легкоатлеты, велосипедисты, пловцы и теннисисты. Задумка хорошая, и сделано всё на совесть. По всей видимости, много денег вложили.
Би, подумав, откуда у Кернов деньги на этот проект, не постеснялась поинтересоваться. Вместо ответа Бен Керн осведомился, не хотят ли гости выпить кофе. Би отказалась за себя и своего помощника, прежде чем Макналти, радостно оторвав взгляд от блокнота, успел согласиться. Тем не менее Керн направился к кофеварке, бормоча: «Если не возражаете…» Он приготовил напиток и всучил чашку жене. Та приняла её без энтузиазма. Бен попросил жену хоть немного отпить. Деллен возразила, что не хочет, но Бен был настойчив.
— Ты должна, — напирал он.
Супруги смотрели друг на друга, как два борца: кто кого переглядит. Деллен моргнула первой. Она поднесла чашку к губам и не отняла её, пока всё не выпила. На кромке остался отчётливый след помады.
Би спросила, давно ли они в Кэсвелине. Бен сообщил, что два года. Они приехали из Труро, где у него было два магазина спортивных товаров. Он продал их вместе с семейным домом, для того чтобы оплатить, хотя бы частично, проект «Эдвенчерс анлимитед». Остальные деньги, разумеется, взял в банке. В таком деле, пояснил Бен, человек не может обойтись одним источником финансирования. Открыться они должны в середине июня. Вернее, собирались открыться. Сейчас всё под вопросом.
Би сменила тему.
— Вы выросли в Труро, мистер Керн? Встретили миссис Керн, наверное, ещё в школе?
По какой-то причине Бен медлил. Посмотрел на жену, словно прикидывая, как бы лучше сформулировать. Инспектору было любопытно, какой из вопросов вызвал у него затруднение.
— Нет, не в Труро, — наконец отозвался Бен. — Что касается нашей встречи…
Бен снова глянул на жену, и Би прочла в его глазах любовь.
— Мы вместе с подросткового возраста, лет с пятнадцати-шестнадцати. Верно, Делл? — Бен не стал дожидаться ответа жены. — У нас всё было как у большинства тинейджеров: то вместе, то ссоримся. Потом миримся. Всё это длилось лет шесть или семь, прежде чем мы поженились. Правда, Делл?
— Не знаю, — выдавила Деллен. — Я уже всё забыла.
У неё был хриплый голос курильщицы, и он шёл ей. Как нельзя лучше подчёркивал характер.
— В самом деле? — Бен повернулся к инспектору. — Вот так у нас и продолжается — драма подросткового возраста.
— Что за драма? — уточнила Би.
Констебль Макналти благодарно заскрипел пером в блокноте.
— Я спала с другими, — заявила Деллен.
— Делл…
— Полиция наверняка это выяснит, так что лучше самим сказать, — продолжала Деллен. — Я была деревенской потаскушкой, инспектор.
Она снова обратилась к мужу:
— Можешь приготовить мне ещё кофе, Бен? И погорячее, пожалуйста. Этот был едва тёплым.
Лицо Бена сделалось каменным. Чуть поколебавшись, он поднялся с дивана, на котором сидел рядом с женой, и направился к кофеварке. Би молчала, но, когда констебль Макналти кашлянул, собираясь что-то вставить, она каблуком стукнула его по ноге. Би нравилось во время допроса создавать напряжение, особенно если один из подозреваемых неосторожно давал для этого повод.
Деллен наконец заговорила, но смотрела на мужа, словно в её речах скрывалось тайное к нему послание.
— Мы жили на побережье, Бен и я, но не в таком месте, как Ньюки, — там, по крайней мере, есть хоть какие-то развлечения. Мы обитали в деревне, в которой нечем было заняться, кроме пляжа летом и секса зимой. Секс бывал и летом, если погода портилась и загорать не имело смысла. Мы гуляли гурьбой — ватага подростков, — и все перепробовали друг друга. Иногда ненадолго уединялись парой. Всё это продолжалось, пока мы не переселились в Труро. Бен уехал первым, а я, умная девочка, последовала за ним. Потом всё изменилось. В Труро всё для нас изменилось.