Берли Догерти - Здравствуй, Никто
— Но ты не переживаешь из-за этого?
— Почти, — белок капнул с вилки в миску. — Совсем капельку.
Мне почудилось, будто кто-то приоткрыл дверь и тут же снова ее захлопнул, но я все же успел увидеть что-то смутное по ту сторону, какую-то потайную комнатку. Родители обычно все держат в себе.
Потом позвонил Хиппи и сообщил мне радостную весть: с моим местом в Ньюкасле проблем не предвидится.
— Здорово! — сказал я. В горле у меня было сухо, как в пустыне.
— Рад за тебя, — сказал он. — Теперь только держись, Крис. Смотри, не проворонь свой шанс.
У меня было впечатление, что все происходит помимо моей воли. Абсолютно бессмысленно пытаться принимать решения, строить планы. Жизнь все равно ставит все на свои места.
На следующее утро у меня жутко болела голова, я валялся в постели, когда меня растолкал Гай и сказал, что ко мне кто-то пришел.
— Передай ему, что я умер.
— Это не он, это она.
Гай исчез, а я пулей вылетел из кровати. Потихоньку выглянув из окна (я был не совсем одет, так скажем), я обнаружил, что во дворе никого нет. Ну и шуточки у моего братца. Я уже собирался повалиться обратно на диван, когда расслышал снизу голос отца и девичий смех. Я судорожно заметался в поисках носков, прогнал кота, заснувшего на моих джинсах и, накинув рубашку, бросился вниз, чуть не свернув себе шею на лестнице. Внизу стоял отец и полувопросительно поглядывал на меня. Я не соображал, что происходит, пока он не отошел в сторону и я не увидел, с кем он тут беседует. Это была Брин, и выглядела она просто потрясающе.
Я уселся на ступеньки и стал подтягивать носки, пытаясь выиграть время, собраться с мыслями.
— Эй, привет, соня, — окликнула она меня. — Ты что же, всегда спишь до полудня?
— Как ты… откуда ты взялась?
— Я так понимаю, она зашла навестить тебя, Крис, — пояснил для меня отец и удалился в кухню. Мне показалось, что в кухне тоже кто-то был.
— Я еду в Лидс, подыскать себе комнатку на будущий год. А когда по поезду объявили, что следующая станция — Шеффилд, меня просто убило такое совпадение, и я решила сойти и увидеться с тобой.
— Боже, просто поверить не могу. — Я попробовал встать, но пошатнулся и снова сел. Отец в кухне укоризненно покачивал головой, обращаясь к кому-то, и по его лицу я догадался, что это, скорее всего, тетя Джил. Я представил, как она сидит за столом с чашечкой кофе, недоуменно разглядывая Брин. Гай, стоя возле кухонной двери, возился с застежкой на ветровке. Я сидел на средней ступеньке крыльца в одном носке и растерянно глядел сквозь перила на Брин.
Она перестала улыбаться.
— Может быть, ты не рад меня видеть?
— Что ты, конечно рад.
Джил выглянула из кухни и прикрыла дверь, а Гай, словно испугавшись, что его сейчас обвинят в подслушивании, оглянулся на нас и убежал к себе наверх.
Я спустился с крыльца. Брин выглядела очень маленькой и очень загорелой.
— Привет! — больше мне ничего в голову не приходило.
— Я бы не отказалась от чашечки кофе, — неуверенно сказала Брин.
Мысль о том, что мне, быть может, сейчас придется вести ее на кухню, знакомить с отцом и с Джил, рассказывать, где и как мы познакомились и все прочее, была невыносима.
— Можем у Тома все вместе кофе выпить. Я как раз к нему собирался.
— Ладно.
Я заклинал всех богов, чтобы Том оказался дома. Понятия не имел, куда еще можно ее повести. Перепрыгивая через ступеньки, я бросился к себе наверх переодеться. Расческа куда-то подевалась. Бриться некогда, это ясно. Да и помыться не мешало бы, но главное — как можно скорее убраться из дома. Я сбежал вниз, но мне снова пришлось подняться, потому что я забыл ключи. Чувство было такое, как будто опаздываешь на поезд. Уже выходя, я заметил в гостиной ее рюкзачок и сказал, дескать, стоит прихватить его с собой. Ее это, кажется, задело. Да и мне, если честно, было паршиво.
Когда мы дошли до угла улицы, начался дождь.
— Нам, пожалуй, лучше вернуться, — сказал я. Кроме футболки, на мне ничего не было.
— Не обязательно, — ее голос прозвучал неестественно высоко. — Мне все равно нужно попасть в Лидс до вечера.
— Как жалко!
— К тому же, мне бы хотелось увидеть Тома.
— И ему тоже. То есть я уверен, что ему тоже очень хотелось бы тебя увидеть.
Мы продолжали беседу в таком же вежливом тоне, как два незнакомца, разговорившиеся в электричке. Я ничего не мог с этим поделать. Трудно было поверить, что меньше месяца назад мы с ней шатались по Франции от кемпинга к кемпингу, и нам было так легко, словно мы знали друг друга сто лет. В голове роились воспоминания о той прибрежной траве, тихой речке, стрекочущих кузнечиках, жужжащих мошках. Что тогда произошло? Может быть, солнце, словно вино, ударило мне в голову?
— Как экзамены? — спросила она. Меня передернуло.
— Баллов еле хватило. Пришлось сбросить пару предметов.
— У меня та же история, — улыбнулась она. — У нас полшколы провалилось. Сейчас подают документы на переаттестацию.
— Но ты-то прошла?
— Да, слава богу. Это главное.
Дождь заливал мне за шиворот, волосы прилипали ко лбу. Я боялся, как бы не пострадал рисунок на футболке. Я сам его нанес и, хотя краска была по идее водостойкая, я не был в ней до конца уверен, потому что стирать эту футболку мне еще не приходилось. Не хватало теперь только, чтобы краска потекла. Впрочем, сейчас это должно было волновать меня в последнюю очередь.
— Что с тобой?
— Да ничего. Просто такая неожиданность. Ты — и вдруг здесь.
— Ясно, — поморщилась она. — Значит, не любишь сюрпризов. Что ж, будем знать.
Мы шли молча. Раньше мне казалось, что Том живет совсем рядом, но вдруг выяснилось, что до него идти миль десять, не меньше. Счастье еще, что он оказался дома. Старина Том, с ним сразу стало повеселее.
— Невероятно! — крикнул он, улыбаясь до ушей. — Брин, какими судьбами?
Он достал французские фотографии и разложил их на ковре, Брин тоже вынула из рюкзака пачку снимков. Мы катались по полу, смеялись, вспоминали Францию и людей, которых мы там встречали: месье Бенвеню, Селедку на Краю Вселенной, Пьяницу с Баритоном. Мы выплескивали друг на друга воспоминания ведрами. В этом был какой-то нервный надрыв. В сущности, почти истерика, если уж говорить про меня.
Потом Том предложил проводить Брин до станции, а по дороге купить чипсов. Когда мы вышли из дома, на небе снова сверкало солнце. Мы были в каком-то бесшабашном состоянии, и выкинуть очередной трюк для Судьбы оказалось делом техники. Вряд ли бы это случилось, если бы не эти безумные воспоминания, нахлынувшие на нас у Тома, когда мы разглядывали фотографии. Я присел на корточки зашнуровать ботинок, и, повинуясь какому-то кретинскому порыву, Том поднял Брин в воздух и водрузил мне на плечи. Она заорала и вцепилась мне в волосы, а я осторожно, чтобы она не потеряла равновесия, встал. Мы все смеялись и визжали. Я не видел ни черта, потому что Брин закрыла мне глаза ладонями, но все равно пошел вперед, раскинув руки, как гимнаст под куполом цирка. Вдруг Том перестал смеяться и дернул меня за рукав.
