Дина Рубина - Больно только когда смеюсь
— Сначала пойди умойся, — советует ей отец.
Девочка, и без того стремительно теряющая русский язык, в минуты гнева переходит на псевдобиблейский волапюк:
— Учить Тора важнее мыть лицо! — провозглашает она торжественным ямбом.
* * *Ева учится в государственно-религиозной школе, знает молитвы…
Мы идем с ней по улице Пророков в Иерусалиме и видим впереди священника-копта. Она спрашивает — кто это, я объясняю.
— Они, это… христьяне? — спрашивает она, понизив голос. Получив подтверждение, испуганно округляет глаза:
— И что, они вот так ходят где хотят, и их везде пускают?!
Тут уже я изумляюсь.
— Разумеется. Что ты имеешь в виду?
— Ну… их что, и в автобус пускают?
Тогда я пускаюсь в объяснения (доступные для нее) о свободе вероисповедания, о свободе совести, и т. п. Объясняю, что такое христианство, кто такой Христос…
— А мы кто? — спрашивает она, помолчав.
— А мы — иудеи. Наша религия — иудаизм.
Она долго молчит, идет рядом.
— А кто главнее — христьянство, или юдеи?
Я довольно долго молчу и, наконец, говорю осторожно:
— Это две великие мировые религии, каждая со своей историей. Иудаизм — гораздо старше. Христианство произошло из иудаизма.
Она вздыхает с облегчением:
— Вот видишь, а ты говоришь — в автобус пускать! — и заметив мой грозный взгляд, торопливо: — Нет, в автобус, конечно, пусть… ладно… но места уступать нельзя! Правда, мам, ведь места уступают старшим?..
* * *Ей, в ее религиозной школе дали задание — написать записку с просьбой к Всевышнему, которую она вложит в щель между камнями в Стене Плача.
Я заглянула я эту записку, которая валялась на столе, и ужаснулась. Там было написано, примерно, следующее: «Воженъка, сделай так, чтобы мама не умерла до пятницы»…
Весь день я переживала, грызла себя, выстраивала какие-то тяжелые прогнозы на будущее. Вечером говорю ей:
— Я наткнулась на твою записку. Зачем ты думаешь о таких страшных вещах?
— Почему страшных? — удивилась она.
— Ты в твоем возрасте не должна думать о моей смерти. Я еще молодая, буду жить долго, все будет хорошо! Почему бы, в конце-то концов, тебе не думать о том, что в пятницу мы поедем в Сафари? Ведь это замечательно! Лучше попросила бы Бога, чтобы ничего не помешало нам поехать в Сафари.
— Я так и сделала, — честно сказала дочь. — Я так и написала! Ты не заметила на другой стороне листа.
И, правда, на обороте записочки было: «…потому что в пятницу мы едем в Сафари».
* * *Инна (5лет) научилась читать.
Входит на кухню с раскрытым паспортом в руках:
— Мама, тут написано, что ты еврейка!
— Да, это правда.
Инна (потрясенно):
— Мамочка, но ведь ты хорошая!
* * *Инна — первоклассница:
— А мне Сережка Воронцов сказал, что у него две попы. А я сказала: ну и что?
А он сказал: хочешь, покажу? Ая сказала: я тебе и так верю.
Мама: — Как ты думаешь, у него вправду две попы?
Инна: — Ой, цену себе набивает!
* * *– У нас в классе появился новый мальчик. Мы подозреваем, что он сын нашей учительницы.
Мама: — Почему вы так думаете?
– Во-первых, они на переменах часто разговаривают. Во-вторых, она дает ему деньги на обед. В-третьих, он называет ее «мама».
* * *Миша — внук известного художника. Ему пять лет, но, конечно, он уже знает такие ходовые в семье слова, как «портрет», «пейзаж», и проч.
Няня у Миши женщина почтенная, религиозная. Каждое воскресенье ходит в церковь, заодно, как бы на прогулку, прихватывая с собой маленького Мишу.
Тот возвращается серьезный, степенный:
— А мы опять портреты боженьки смотрели…
* * *Трехлетний мальчик в семье режиссера — развитой, умный, прекрасно составляет длинные грамотные фразы. В доме всегда полно гостей, и он привык, что каждый ему что-нибудь приносит.
Я пришла в дом впервые, еще не подозревая о существовании маленького мздоимца. Он выбежал в прихожую, лукаво посмотрел, как я высвобождаюсь из шубы, наконец, спросил приветливо и твердо:
— А как насчет подарка?
* * *Женя, 4 года, играет в железную дорогу, приговаривая задумчиво:
— У Женечки железная дорога, у дедушки железные зубки…
* * *Женя рисует, старательно высунув кончик языка. Лотом осматривает рисунок взыскательным взглядом художника, приговаривая:
— Это ж каким умным надо быть, чтоб так нарисовать! Это ж сколько мозгов надо в голове иметь!
* * *Женя приехал в Израиль и не сразу, конечно, заговорил на иврите. Видно было, что это обстоятельство его беспокоит.
— Надо мне жениться на израильтяне… — задумчиво говорит он. — Израильтяна будет учить меня ивриту…
* * *– У кошки была мама, или ее Бог дал?
* * *Перепись населения. Замученная девушка ходит по квартирам, опрашивая людей и занося ответы в анкеты. Женя выбегает в прихожую. Его имя тоже заносят в анкету.
— Родной язык? — спрашивает девушка, уткнувшись в листок. Ответа нет. Она поднимает голову и видит честно и старательно высунутый розовый Женин язык.
* * *Женина семья уезжает в Израиль. Предотъездные хлопоты, как обычно — очереди в ОВИР, отправка багажа, получение визы.
Женя с божьей коровкой в руке крутится под ногами взмыленных взрослых. Раскрывая ладонь, по которой ползает полудохлая божья коровка, говорит ей проникновенно, со слезой в голосе:
— Прощай, прощай… Ты улетаешь в жаркие края, а я уезжаю в Израиль. Я уже отправил багаж: и получил визу.
* * *Трехлетний Давид каждой проезжающей машине посвящает два вопроса:
— Это машина какая? Какого ее цвета?
* * *
Давид, 8 лет, на иврите уже говорит гораздо лучше, чем по-русски. Он смотрит на собаку и замечает задумчиво:
