Джеймс Херлихи - Полуночный ковбой
— Рэтсо, — пробормотал он, остановившись на площадке третьего этажа и глядя на зимнюю луну в выбитом окне. — Нет, Рико. Я буду звать его Рико. Рико, — продолжил он, — боюсь, что пока толком так ничего и не сработано. Я чуть не всю ночь без толку провозился с этим идиотом. Но я кое о чем договорился с ним на завтра, так что, самое позднее, через два дня мы будем сидеть в автобусе. Ну, как тебе это нравиться? — Он помотал головой: никак это не может нравиться. Может, лучше сказать, что ему пришлось потратить часть денег, но завтра все вернется. Ну, Рэтсо, скажет он, — еще двадцатка, и, считай, мы уже в автобусе.
Он вошел, приготовившись выдать это вранье, и увидел, что Рэтсо не спит, уставившись в потолок. Джой ждал, что тот сядет и будет расспрашивать, как прошел вечер, но Рэтсо не пошевелился и ничего не сказал.
Подойдя поближе, Джой заглянул ему в лицо. Почему-то — может быть, он знал всю истину, — Рэтсо не ответил на его взгляд. Продолжая смотреть в потолок, он сказал:
— Мне приснился дерьмовый сон. — Голос у него был тихим и мягким. Угрожающей хрипотцы в нем больше не слышалось.
— А ты не собираешься спросить меня, — сказал Джой, — как у меня были дела вечером?
Рэтсо взглянул на него, но шевельнулись только его глаза. Внимание его было приковано к чему-то другому. Лицо его было совершенно бесстрастным, а глаза потухшими. Нет, он мог видеть, эта способность не покинула его, но выразительность взгляда, которой он всегда отличался, совершенно исчезла.
— Никуда мне не хочется ехать, — сказал он.
— Ты не хочешь ехать во Флориду?
— Не-а. Почему бы тебе не завалиться поспать?
Джой посмотрел на теплое местечко рядом с Рэтсо и подумал, что было бы неплохо прилечь. Затем он посмотрел на влажное, осунувшееся лицо Рэтсо с глубоко запавшими глазами, и в памяти у него всплыл звук открывающегося ящика стола в спальне номера Таунсенда П.Локка.
Он понял, что ему надо добраться до него. Больше ему ничего не оставалось делать. Все стало до смешного просто.
— Ну и ну! Черт бы тебя побрал! — сказал он. — Я все организовал, а ты не хочешь ехать!
— Что ты организовал?
— Да я все это дело раскрутил. Осталась только сущая мелочь, дай мне пару минут. И, как я прикидываю, нас ждет первый же автобус. Но, черт побери, тебе все это настолько не интересно, что я могу поехать и один. — Он оглядел комнату. — Думаю, что мне ничего тут не надо. Голова на месте, руки при мне — и вроде бы все в порядке.
Он направился к дверям.
— Слышь, Рэтсо, я… м-м-м… мы еще с тобой увидимся, а?
Рэтсо уже сидел, приоткрыв рот и распахнув глаза. Несколько секунд они с Джоем Баком молча смотрели друг на друга, а потом Рэтсо сказал:
— Ну пока.
Но он не шевелился. Как и Джой. Помолчав, Джой сказал:
— Значит, ты вообще не хочешь отправляться во Флориду, так?
Облизав губы, Рэтсо слегка нахмурился. И сказал, помолчав:
— Не-а.
Внезапно повернувшись, Джой, мягко ступая, вернулся в комнату.
— Надевай ботинки, ты, кусок дерьма! И пошевеливайся!
В долю секунды Рэтсо отшвырнул одеяло и проворно пополз по полу к своей обуви.
Они взяли такси до автовокзала. Багажа у них не было. Оба они набили карманы разной мелочью, а Рэтсо прихватил с собой индейское одеяло. По пути Рэтсо с трудом переводил дыхание и жаловался на резь в глазах.
— Что мне так жжет глаза? Ты что-нибудь понимаешь о рези з глазах?
Джой помог ему разместиться на скамейке в зале ожидания. Проще было бы понести его, но Рэтсо не позволил ему.
— А теперь жди здесь, — сказал Джой. — Я буду через десять минут.
— А что если они зацапают меня за бродяжничество?
— Ты с ума сошел? В двенадцать пятьдесят ты отправляешься в Майами, Флорида. Это не бродяжничество!
— Ну ладно, а что, если тебе не удастся обчистить того типа?
— Никак ты в меня не веришь? Так? Ты мне не доверяешь? Возьми вот и скажи! Ну давай же, говори!
— Ладно, — сказал Рэтсо. — Только вот…
— Дер-рьмо — вот и все только!
У дверей Джой оглянулся и увидел, как Рэтсо кутается в одеяло. Он дождался, пока Рэтсо не взглянул на него, и махнул ему рукой. Рэтсо ответил ему. Джой выскочил на улицу и, добравшись до Восьмой авеню, пустился бегом.
8
Он проделал весь путь до «Европы» и взлетел на пятый этаж без всяких раздумий, ибо чувствовал, что стоит ему остановиться и поразмыслить, как весь его план рухнет.
Постучавшись в дверь Локка, он прислонился к косяку, чтобы перевести дыхание. Через секунду он услышал тихое «да» из комнаты.
— Тауни?
— Кто там?
— Это я, Джой.
— Джой?
Он услышал щелканье замка, и дверь открылась. Та-унсенд П.Локк был уже в пижаме на голое тело и с босыми ногами.
— Боже небесный! — сказал он.
— Мне надо поговорить с тобой.
Несколько секунд Локк мялся на месте, смущенно глядя на Джоя; он бросил беглый взгляд на цепочку, словно сожалея, что снял ее, открывая двери.
— Джой, честное слово, уже очень поздно.
— Да, но это очень важно.
— Ради всего святого, что же это может быть?
— Я… мне бы не хотелось говорить, стоя здесь.
— Но я не могу в такой час пригласить тебя к себе.
— Разве ты не говорил, что мы друзья?
— Да, конечно! Но…
— Но на самом деле ты этого, конечно, не думал, — сказал Джой, проходя мимо Локка прямо в гостиную.
Локк остался стоять у дверей. Нахмурившись, он посмотрел на Джоя.
— Ладно. Давай излагай, что там у тебя. В чем дело?
— Закрой двери.
— Закрыть двери?
— Ага. Что, не понимаешь? Захлопни их.
Набрав в грудь воздуха, Локк осторожно перевел дыхание. Затем закрыл двери.
— Мне нужны деньги, — сказал Джой.
— Ах вот как. — Локк улыбнулся. — Ну, конечно. Конечно, они тебе нужны. Я должен был, должен был догадаться. О, прости, что вынуждаю тебя просить, это так неблагородно с моей стороны. Кроме того, это ваш-ха-ха! — доход, так сказать! Боюсь, что я проявил крайний эгоизм, не подумав об этом. Секундочку. Подожди здесь.
Локк направился в спальню. Джой последовал за ним. Локк открыл ящик столика, стоявшего между кроватями, и вынул бумажник. Вынув из него купюру, он положил бумажник обратно.
И тут он увидел Джоя, стоявшего в дверях.
— О! — его руки испуганными голубями метнулись к горлу. В ужасе он сделал шаг назад, стукнувшись о столик и едва не опрокинув лампы. Но он успел подхватить ее.
— Ты меня напугал, — сказал он. — Я думал, что ты подождешь там. — В голосе его слышалась легкая нотка раздражения.
— Да нет, — сказал Джой. — Я решил, что не буду заставлять тебя делать лишние шаги.
Он глянул на десятидолларовую бумажку в руках Локка.
— Это для меня?
— Да, — сказал Локк. — И считаю, что ты более чем заслужил их, хотя бы тем, что провел весь вечер с болтливым старым джентльменом. Так что можешь и не благодарить меня.
— Тауни. — сказал Джой. — Боюсь, что мне причитается больше, чем десятка.
— Да? В самом деле? — Локк внезапно заговорил очень тихим, еле слышным голосом. На лице его застыло выражение, которое не имело ничего общего с лихорадочным возбуждением, которое он испытывал. — Какая жалость! Боюсь, что у меня нет больше наличных. То есть денег.
— Я должен получить пятьдесят долларов.
— Пятьдесят!
— Вечером я провел с тобой чертовски много времени, Тауни, и не думай возражать. Ведь ты же, никак, решил стать хорошим мальчиком, не так ли?
— Но, Джой, я… у меня их просто нет.
— У меня вообще нет времени, тем более сидеть с тобой всю ночь, играя в гляделки. У меня есть семья, черт возьми, и я должен как можно скорее отвезти ее во Флориду. Так что запускай лапу и вытаскивай ее с пятьюдесятью долларами.
Локк отступил к столику и прислонился к нему.
— Я поникаю, Джой, честное слово, я понимаю. И я согласен со всем, что ты… — Джой двинулся к нему. Локк захлебнулся. — Что ты собираешься делать?
— Убрать тебя с дороги.
— Ты только напрасно потеряешь время. Здесь нет ничего…
Джой влепил собеседнику плюху тыльной стороной ладони. Локк свалился на кровать не столько из-за силы удара, сколько от удивления. Тут же приподнявшись, он упал на колени и, обхватив столик руками, закрыл доступ к ящику своим телом. Втянув голову в плечи и краем глаза наблюдая за Джоем, он принялся скулить, как женщина или ребенок. Джой схватил его за волосы и развернул лицом к себе.
— Ну-ка дай мне этот столик!
— Нет, нет! Я не могу! Там нет денег! В нем только мои личные вещи!
Джой еще раз ударил его по лицу, но на этот раз открытой ладонью.
Локк продолжал скулить и стонать, но не шевельнулся. Джой нанес ему еще один удар, но из этот раз покрепче и кулаком.
