Стефан Кларк - Боже, спаси президента
Я отвернулся и набрал номер Леанн. Она моментально ответила и велела посмотреть на гостиницу. Ее голос звучал так, будто она находилась в аэродинамической трубе. Я обернулся и, к своему ужасу, обнаружил, что она стоит на крыше, опасно балансируя на краю, как в Коллиуре.
— Будь осторожна, — прокричал я и тут же сбавил голос: — М. спит в номере. Она может услышать тебя и проснуться. Она уже что-то подозревает из-за того, что вы обыскали комнату. Вы ведь обыскивали комнату?
— Да, — проговорила Леанн. — Подожди, пожалуйста, я тебе сейчас перезвоню.
— Но мне нужно с тобой поговорить. М. считает, что нам нужно рас…
— Месье, месье… — Меня за руку дергала пожилая женщина. На ней были бесформенный зеленый кардиган и ярко-красный головной платок. Она пыталась всучить мне в руки сумку с лимонами. — Des citrons, Monsieur? — умоляла она, хватая меня за локоть и пытаясь утащить к прилавку с цитрусовыми.
— Non, merci, — сказал я, но она меня не отпускала.
— Прекрати звонить Леанн, — вдруг услышал я, и тут же: — Des oranges, alors?[107]
Я присмотрелся, и у меня челюсть отвисла. Это был гомик-близнец из Коллиура. Переодетый полицейский.
— Мы считаем, что твоя подружка спрятала деньги на крыше. Un kilo de citrons? — добавил он на всякий случай для старичка, который покупал обезглавленного морского черта у соседнего прилавка.
— И Леанн собирается их забрать? Да, килограмм, пожалуйста.
— Нет, она собирается установить в них жучок. Если она их найдет, конечно. — Он начал выбирать лимоны и укладывать их в пластиковый пакет.
— Но мне необходимо поговорить с Леанн, — сказал я. — М. считает, что нам нужно расстаться.
— Нет-нет, ты должен остаться с ней и следить за деньгами. Что-нибудь еще желаете, месье?
— Но если в упаковке с деньгами жучок, то мне нет необходимости оставаться с ней. Нет, спасибо, месье, то есть мадам. Сколько я вам должен за лимоны?
— Нам все еще нужно, чтобы ты оставался с ней. Что, если Леанн не удастся установить жучок или твоя подружка его обнаружит? Ты должен быть там. Миллион евро, пожалуйста.
— Сколько?
Он рассмеялся.
— Ты не можешь себе это позволить, — сказал он. — А твоя подружка уж точно может.
Неожиданно на рынке появилась М.
— Я увидела, как на тебя напала старушка, и решила прийти тебе на помощь. Пойдем выпьем кофе? — За шутливым тоном слышалась решимость. Похоже, этот наш завтрак станет последним.
— Конечно.
Я повел ее в сторону от прилавка с цитрусовыми, по направлению к кафе на другой стороне порта. Если мои подозрения верны, то сейчас она скажет прощальные слова и отбудет в неизвестном направлении. Но у меня была идея. Единственная сложность заключалась в том, что я не успел выяснить, одобрит ли Леанн мой план.
Мы заказали два crèmes[108] и круассаны у мрачного официанта. Я закрыл глаза и повернул лицо к солнцу, готовясь произнести свою речь.
— Пол, — начала М. серьезным голосом.
Merde, подумал я, вот оно.
— Эй, угадай, с кем я только что разговаривал! — Действуя, как настоящий француз, я не дал ей времени ответить: — С Жан-Мари. Догадайся, что он мне сказал? — И снова натиск: — Это потрясающе! Во-первых, свадьба состоится именно тогда, когда это нужно Валери и Элоди, а во-вторых, на ней будет особый гость. Сюрприз! Ты никогда не догадаешься кто. — Она и не могла догадаться, потому что я без остановки выпалил: — Президент!
— Президент? — М. выглядела ошеломленной.
— Да. Жан-Мари переговорил с ним. А поскольку президент друг семьи, он в свою очередь переговорил с Бабулей. — Притормози, сказал я себе, но остановиться уже не мог: — Сначала она заявила, что дату придется изменить, но президент сказал, что будет в Камарге в следующие выходные. С секретным визитом, — добавил я на случай, если М. и ее приятелям было известно расписание главы государства. — И когда он заявил ей, что лично явится на свадьбу, бабке ничего не оставалось, как сдаться, хотя это и означает, что Валери женится за день до своего дня рождения.
— То есть президент будет там, во дворце Боннпуаров? — переспросила М.
— Да.
М. задумалась.
— Ничего себе, — наконец проговорила она. — И когда это?
— В субботу. Через четыре дня.
— В субботу… — повторила она. Видно было, что она уже строит планы.
— В общем, придется закупать продукты и заниматься их доставкой в страшной спешке. Ты ведь поможешь мне?
— Да, конечно, помогу.
Я понял, что разговор о разрыве отношений отменяется. Мой план сработал. Может, это прозвучит излишне самодовольно, но идея оказалась гениальной. Все, что требовалось от людей Леанн, — организовать фальшивую свадьбу, на которую заявится киллер. Но — фокус-покус — вместо высоко гостя он обнаружит кучу полицейских в штатском.
А если свадьба будет настоящей, как планирует Элоди, хотя надежды на это по-прежнему мало, полицейские могут устроить засаду в замке и схватить киллера по прибытии.
Главный же плюс заключался в том, что президент останется жив-здоров.
Я приготовил идеальную ловушку, Леанн будет довольна. И больше никаких угроз загреметь в тюрьму. Возможно, меня даже пожизненно освободят от уплаты подоходного налога.
— Мне нужно позвонить Бенуа насчет десерта, — сказал я. — Пришло время пошевеливаться.
— Да, хорошая мысль, — кивнула М. — Извини, мне нужно сходить в туалет. — Она вышла из-за стола. Видимо, чтобы позвонить своим боссам и договориться насчет субботы. Отлично!
— Bonjour, Поль, — как обычно сонно ответил Бенуа.
Я поинтересовался, как там эксперименты с инжиром.
— Неплохо. Но сейчас я с папой. Он ждал, пока ты проснешься, чтобы тебе позвонить. У него для тебя новости.
— Пол? — Жан-Мари взял трубку, и я понял, что он сияет от радости. — Прекрасные новости! Прекрасные новости! Прекрасные, прекрасные…
— Новости? — рискнул предположить я.
— Да. Вчера вечером я был на ужине в мэрии. — Ну да, тот ужин, о котором он мне рассказывал. — Все было очень, очень шикарно. Там были все: мэр Парижа, министр юстиции — ты знаешь, очень сексапильная женщина — и даже Джонни Холлидей…
— Так в чем новости? Вы собираетесь все вместе записать пластинку?
Он рассмеялся. Должно быть, новости и в самом деле хороши, если он адекватно отреагировал на шутку.
— Президент конечно же тоже был. И не один, а со своей подругой Людивин. Ты знаешь, та самая, которая делает ему кокаин… Дерьмо!
— Минет, Жан-Мари. Кокаин с дерьмом — это что-то совершенно другое, и я сомневаюсь, чтобы кто-то из Боннпуаров был бы любителем.
Он снова рассмеялся:
— Я переговорил с ними обоими. И президент сказал… президент сказал… — Он был так доволен собой, что у него даже язык заплетался.
— Что?
— Что он гарантирует: свадьба состоится в эту субботу. Он убедит семью. Валери все-таки разбогатеет.
Я не ответил.
— Это прекрасные новости, разве нет? — Жан-Мари был разочарован отсутствием реакции.
— Да, прекрасные, — согласился я.
— Но и это еще не все. Самая лучшая новость впереди… — Он выдержал драматическую паузу.
— Да? — подтолкнул я его.
— Ну так вот, в конце ужина он снова подошел ко мне и сказал, что посоветовался со своим штабом, и… и…
— И?..
— И он сам проведет церемонию!
— Президент? Нет, ему нельзя!
— Можно. Это одно из его полномочий, как представителя власти. Разве это не прекрасно? Брак моей дочери Элоди закрепит сам президент. Какая честь! А фотографии! Ты только представь, сколько «Пари матч» заплатит за эксклюзивные снимки. Ну разве это не merveilleux[109]?
Я был слишком шокирован, чтобы как-то отреагировать. Особенно потому, что он был прав. Президент, инкогнито появляющийся на свадьбе в высшем обществе. Президент, благословляющий красивую молодую пару. Голова президента, разлетающаяся на куски. Капли крови на модном парижском свадебном платье Элоди.
Я уже видел заголовки:
«Объявляю вас мужем и… кровавой лужей…»
«Пока смерть его не отлучит…»
«Мозг главы государства вместо свадебного конфетти…»
«Благодарим Пола Уэста за помощь в организации съемки…»
Вот уж чертовски merveilleux.
МАТА ХАРИ: ДЕЛО ЖИЗНИ И СМЕРТИ
КАМАРГ
Я сделал запрос в Интернете о смертях французских президентов. Некоторые истории впечатлили. Самой лучшей из всех была смерть Феликса Фора в 1899 году в Енисейском дворце. Предполагается, что в мир иной он отошел вскоре после того, как любовница сделала ему минет.
Некая Маргерит Стенель явилась во дворец и была препровождена в президентские покои. Спустя какое-то время она позвала на помощь, и прислуга обнаружила 58-летнего месье Фора в постели без сознания. По слухам, в кулаке у него был зажат клок волос мадам Стенель. Адюльтер породил скандал, а если точнее — один из самых известных во Франции анекдотов. Чтобы понять его, надо знать, что на французском языке слово connaissance может означать как «сознание», так и «приятельница». А анекдот такой. Когда священник прибыл, чтобы провести обряд отпущения грехов, он спросил у одного из слуг, находится ли президент в сознании.
