Наталья Сняданко - Агатангел, или Синдром стерильности
Кардинальные перемены произошли и в содержании публикуемых в нашей газете кроссвордов. Степан Волк был убежден, что ни один человек не купит газету, чтобы вписать в клеточки кроссворда слова наподобие «пейоративность», «дуализм», «компаративистика», «импеданс», «инкапсуляция», «колоратура», «сиквел» и при этом не путать, когда последнее слово относится к компьютерным технологиям, а когда — к кинобизнесу. И опровергнуть этот аргумент было бы затруднительно. Но мы не сдавались и, в свою очередь, пытались уверить директора, что среднестатистический житель Тигирина должен знать, чем цензура отличается от цезуры, а оксюморон от «Стиморола», и что составлять с такими словами кроссворд — это вовсе не издевательство над читателями, а просто стремление даже в такой «попсовой» рубрике демонстрировать определенный интеллектуальный уровень, а также отличаться от других изданий, в которых кроссворды были похожи друг на друга, как близнецы. Чтобы доказать последнее, пан Незабудко даже купил одновременные выпуски «Подробностей», «Документов и аргументов» и «Аргументов и подробностей», и оказалось, что все три напечатали совершенно одинаковые кроссворды одного и того же автора, причем с одной и той же орфографической ошибкой: «высочайшяя гора мира».
Каждый из нас был по-своему прав, поэтому, когда мирно договориться не получилось, Степан просто запретил ставить кроссворд без его ведома. Отныне он лично перечитывал ответы, и если находил хотя бы одно непонятное ему слово, кроссворд не публиковали.
Уменьшилось и количество страниц, отведенных на освещение тем культуры: сначала таких страниц было две в каждом номере, затем одна, потом в одном из номеров совсем ликвидировали культурную страницу, и наконец она стала выходить только раз в неделю, причем на ней было запрещено размещать тексты длиннее четырех абзацев. Сначала мы пытались бороться, и зачастую статья состояла из одного-двух сложноподчиненных предложений. Но Степан Волк молниеносно запретил и это, ограничив количество слов в предложении (не больше 10). Культурная страница все больше походила на спортивную, поскольку состояла преимущественно из цифр: тиражи проданных книг, дисков и билетов на киносеансы, часы работы выставок, даты и время концертов и презентаций, цены на билеты. Изредка — некрологи, сообщения о вручении премий или о юбилеях известных личностей (количество гостей, стоимость платьев, подарков и напитков).
Целью коммерческого директора было достижение «западных стандартов журналистики». Так он называл идеал, к которому стремился, не объясняя, что именно это означает: стандарты бесплатных газет, которые раздают в метро, или авторитетных аналитических еженедельников.
Но среди нововведений Степана Волка были и такие, что нравились всем. Например, хит-парад под названием «Не для прессы». Тут еженедельно публиковались высказывания политических деятелей такого характера:
Интервью с А.Вопрос: Что Вы думаете по поводу безработицы на Украине?
Ответ: Ликвидировать льготы, поднять коммунальные тарифы и еще раз ликвидировать льготы.
Вопрос: А налоги?
Ответ: На х…, бля.
Или —
Интервью с Б.Вопрос: Какой, на Ваш взгляд, должен быть государственный язык на Украине?
Ответ: Язык и роль государства в обществе должны быть родными, а управлять толпой — это легче, чем выучить этот язык. Отсюдова и проблемы.
Вопрос: А какую роль во всем этом сыграло прошлое Украины в СССР?
Ответ: СССР строили по такой схеме: если ты способный и чего-то достиг, то переезжаешь в Москву — хоть ты госчиновник, хоть деятель искусств. И наш Кобзарь, и Гоголь реализовались там. Или в Питере. Та все одно.
Вопрос: А почему у нас так плохо продаются книги?
Ответ: Выгоднее их продать, чем ждать, когда их кто-то начнет покупать.
Вопрос: Что Вы имеете в виду?
Ответ: Та все то же самое.
И вот, после напряженной борьбы с нами, с конкурентами, с рекламодателями, с собственником и самим собою (иногда и у нашего директора бывали моменты уныния, когда он жалел, что вообще взялся за это безнадежное дело), после борьбы, что длилась более полугода и во многом оказалась успешной, Степан вдруг сдался. Однажды, неожиданно для всех, он созвал общее собрание и объявил, что снимает с себя полномочия коммерческого директора. На какие бы то ни было вопросы отвечать отказался и оставил нашу, уже почти коммерческую газету, так сказать, ни рыбой ни мясом.
Как выяснилось впоследствии, он был снят с должности за корректорский недосмотр: нашего Инвестора ошибочно назвали лидером ТиДвиБЗ(е) вместо ТиДвиБЗ(не), а кроме того, допустили опечатку в самой фамилии Основателя, из-за чего она стала выглядеть довольно непристойной. Это увольнение кардинально изменило дальнейшую судьбу Степана, он полностью посвятил себя религии и стал монахом в одном из православных монастырей Киева, оставив жену с двумя детьми руководить фирмой «Евро-минус». Говорят, недавно у него появились экстрасенсорные способности, и теперь он бесплатно лечит (по другим слухам — чистит карму) многочисленных больных, которые сходятся в монастырь со всей страны. Кажется, из соседних стран также.
А в газете тем временем наступило безвластие. И тут выяснилось, что, несмотря на более-менее своевременные выплаты очень скромных ставок и гонораров, задолженность перед типографией чрезвычайно велика, и типография практически через день отказывается предоставлять свои услуги, в то же время опасаясь совсем прекратить сотрудничество, ведь тогда газета могла бы обратиться к конкурентам, так и не заплатив. Большие суммы задолжали поставщикам бумаги и другим фирмам. До сих пор не заплатили даже за офисную мебель и компьютеры, которые купили еще в самом начале работы. Со всех сторон редакцию обступили долги, счета, угрозы кредиторов. «КРИС-2» оказался на грани банкротства.
«Третий труп неизвестного»
Под такими заголовками вышли три самые популярные газеты нашего города — «Подробности», «Документы и аргументы», «Аргументы и подробности» — через две недели после исчезновения мистера Арнольда. Все они рассказывали об изувеченном трупе полноватого мужчины среднего возраста, найденном ночью на помойке возле всё того же дома. На теле не обнаружили никаких документов, а отрезанная голова исчезла. Рядом с телом нашли футболку с надписью «Holland». «Ведется работа по установлению личности потерпевшего, — писали газеты. — Существует предположение, что потерпевший может оказаться исчезнувшим при странных обстоятельствах гражданином Голландии, который проходил двухнедельную стажировку в газете „КРИС-2“».
Теобальд Полуботок-Свищенко. Дневники. Окончание
Больница Шато д’Амур расположена на пересечении немецкой, французской и швейцарской границ с немецкой стороны. Возможно, именно это привело к преобладанию здесь тенденции презирать все немецкое (в общем-то, еще Гете заметил, что «у немцев вежлив лишь обман»), терпеть все швейцарское и уважать все французское. Интересно, повлияло бы на эту пропорцию перемещение клиники на несколько километров в глубь французской или швейцарской территории? Наверняка сказать можно только одно: это никак не повлияло бы на господство здесь культа всего украинского, что лежит в основе лечебного метода моего отца.
Презрение ко всему немецкому часто можно встретить и за пределами клиники Шато д’Амур, особенно среди эмигрантов, которые не освоили еще в должной степени язык своей новой родины, поэтому вынуждены удовлетворяться весьма ограниченным кругом общения. Но тем не менее, большинство представителей этого круга свято верит Набокову, мол, «в малом количестве немец пошл, а в большом — пошл нестерпимо». Хотя только меньшинство в этой среде знает, кто такой Набоков, и совсем уж единицы угадают, из какого произведения эта цитата.
Подбором персонала больницы занимается лично мой отец, Шарль Полуботок-Свищенко. Основным условием трудоустройства является ненемецкое происхождение или хотя бы ненемецкая фамилия. Тут не найдешь никого с фамилией Бирбаум, Шульц, Либкнехт, не говоря уже о Борманах, Мюллерах или Келлерах. Мне рассказывали, что однажды пытался устроиться санитаром человек по фамилии Гофман, но не взяли даже его, несмотря на то, что одним из главных элементов здешнего лечения служит привитие пациентам любви к литературе, танцу, музыке и изобразительному искусству. Мой отец убежден, что только человек, образование и мировоззрение которого обогащены достижениями всех этих видов искусства, может снова обрести утраченную внутреннюю гармонию, а также гармонию с миром, который его окружает.
