Дэниэл Хэндлер - Наречия
— Что происходит, когда охотник… — вещал телевизор, но Хелена устала от того, что вечно за охотником кто-то охотится. Ну почему он каждую ночь из охотника превращается в чью-то добычу? Разве нельзя вместо этого поехать на маскарад в бар «Черный слон»?
Маску Хелена позволить себе не могла, зато у нее было платье не менее эротичное, чем ее акцент. Поэтому она нашла толстый черный фломастер и нарисовала маску прямо на лице.
— Ну как, нравится? — спросила она у себя самой в зеркале. — Кстати, если ты слышишь этот голос, значит, ты сошла с ума.
Хелена положила письмо Тони вместе с фотографией в сумочку, потому что именно в ней хранила всю самую важную корреспонденцию. Сумочка была порвана, и внутри лежала пачка неотправленных писем, адресованных — черт, все-таки она пролезла в мой рассказ! — ее матери.
— Уже когда-нибудь были в «Черном слоне»? — поинтересовался водитель такси. Не Андреа, кстати.
— Я англичанка, — гордо ответила Хелена. — Я англичанка и нигде не была.
— Что ж, желаю вам приятно провести время, — сказал водитель. Снаружи виднелся «Черный слон» — там было на что посмотреть. Стены — ничего особенного, зато вывеска тотчас бросалась в глаза, а также сделанный черными чернилами рисунок самого слона. В общем, классная вывеска. Хелена купила входной билет, и точно — Тони, Тони, Тони был уже там.
Внутри свет был приглушенный, словно помещение освещали шахтерские фонарики, с той разницей, что никаких шахтерских фонариков здесь не было. Зато имелся огромный аквариум, полный женщин, переодетых русалками, и еще огромный блестящий экран, на котором показывали кадры из старых фильмов. Внимание Хелены тотчас приковала к себе женщина с кристалликами льда вокруг глаз — у этой особы откуда-то из-под плаща вылетел снежный вихрь, который сбил с ног мужчину в шляпе. Затем Хелена села и посмотрела на список предлагаемых в баре напитков. Здесь было все, что душе угодно, причем кое-каких названий Хелена отродясь не слыхала. Она уже почти заказала «Несчастного сиротку» — в основном из-за названия, — но в нем был яичный белок, и Хелена сочла это полным абсурдом. Все равно что зимой носить шорты, или отправиться в морской круиз, или сделать из масла декоративную фигурку животного, или же переживать из-за денег, одновременно пытаясь выкинуть из головы все заботы, чтобы как следует оттянуться. Вместо этого она заказала «Утреннее недомогание» — смесь шампанского с красным итальянским вином. Надо сказать, идея оказалась не менее ценной, чем нарисовать на лице фломастером черную маску.
— Привет, Тони! — окликнула Хелена, и это была ее третья ценная идея.
— Привет! — отозвался Тони, пытаясь перекричать музыку. — Я тебя знаю?
— Нет, — ответила Хелена. — Просто я подумала, что ты — это деньги, Тони. Ты такой горячий, как раскаленная лава.
Кстати, зачем она это сказала?
У Тони на лице тоже была черная маска, однако он по-прежнему оставался Тони и улыбнулся ей.
— Я сам всегда так говорил, — произнес он. — Правда, теперь лишний раз подумаешь, прежде чем отпустить шутку про вулкан. Не дай бог, заподозрят, будто ты задумал что-нибудь взорвать к чертовой матери.
— Я ничего не собираюсь взрывать к чертовой матери, — сказала Хелена. — Я вообще считаю, что глупо что-то взрывать.
Тони сел рядом с ней.
— Тони, — представился он.
— Деньги, то есть Хелена, — ответила Хелена.
— Деньги, — рассмеялся Тони. — Ты много пьешь? Лично я люблю, когда бабы много пьют. Последняя бабенка, с которой я жил целый год, вот кто умел как следует выпить. Можно сказать, она никогда не просыхала.
— И что теперь с ней? — поинтересовалась Хелена.
Тони произнес что-то, но музыка заглушила его слова — не то ее поперли, не то ее поперло.
— Зато она любила птиц, — добавил Тони. — А теперь расскажи мне о себе.
— Я тоже люблю птиц. Моя мать не существует, и я в прошлом году опубликовала роман.
— Книгу, что ли? — уточнил Тони и, перехватив взгляд бармена, ткнул пальцем себе в грудь. — И как она называлась?
Хелена вздохнула. Ну почему разговор зашел именно о злосчастной книжонке, когда история любви еще не написана?
— «Гли-Клуб», — ответила она.
— «Эль клуб»? — переспросил Тони. — Как та группа? Они еще поют «да-да, любовь моя, да-да».
— Гли-Клуб, — произнесла Хелена едва и не по слогам. — Гли!
— Гли? — спросил Тони. — Ты что, из Англии? Откуда у тебя этот акцент? У нас здесь нет никакого «гли». А что еще?
Хелена обвела взглядом бар. Народу не много, но и не мало. Маскарада как такового практически нет — лишь несколько посетителей щеголяли в масках и перьях. И все равно здесь было хорошо, и Хелене тоже стало хорошо, даже несмотря на дрянной напиток.
— Я замужем, — сказала она.
— Замужем? — переспросил Тони. — Так ты уже любишь какого-то парня?
— Ну, как бы выразиться, — ответила Хелена и перевела дух, приготовясь произнести длинную фразу. — Он сказал, что уехал в Канаду, но у меня остался его паспорт, поэтому я думаю, что все это время он со своей бывшей подружкой, которая, как мне кажется, также и твоя бывшая подружка.
— Они все одинаковые, — ответил Тони. — Они все одинаковые, и все мне до фени. Значит, ты ищешь небольшое приключение, моя дорогая замужняя дама. Скажи, что тебе больше всего нравится в мужиках? Потому что я слежу за тем, чтобы всегда быть в форме, и еще я умею делать потрясный массаж.
— Понятно, — произнесла Хелена и сделала очередной глоток «Утреннего недомогания».
— Ты когда-нибудь занималась этим делом с бабой? — неожиданно спросил Тони. Столь же неожиданно от него запахло одеколоном, как, наверное, и должно пахнуть от того, кто умеет делать потрясный массаж.
— В общем-то да, — ответила Хелена. — Я жила в одной квартире с подружкой, совершенно безбашенной. Иногда мы с ней пили вместе, а потом у нас с ней был одновременный оргазм.
— Вот это да! Прямо как в песне! — заметил Тони. — А что потом?
— Потом ничего, — ответила Хелена. — Лесбиянки из нас не получились.
— Хотел бы я поглядеть на вас.
Хелена подумала о том, чем еще они с Сэм — кстати, вот еще одно распространенное имя, Сэм — обычно занимались: сидели и слушали музыку.
— То есть ты ловишь кайф, наблюдая за женщинами, я правильно тебя поняла? — сказала Хелена. — Может, тебе следует поискать какого-нибудь парня, который тоже от этого тащится.
Тони положил руку между шеей Хелены и ее подбородком, как раз в том месте, куда Хелена целовала соседского пса.
— И чем бы мы занялись, если бы я привел с собой еще одного парня? — поинтересовался он.
— Ты бы мог заняться с ним сексом, — ответила Хелена, отодвигая выкрашенное чернилами лицо.
— Я хочу заняться сексом с тобой, — возразил Тони. — И плевать мне с высокой колокольни на твоего мужа. Спорим, с ним наверняка не все в порядке. А иначе с какой стати ты зависаешь здесь одна в «Черном слоне»?
— Пожалуй, не все, — согласилась Хелена и перечислила недостатки мужа: — Во-первых, он маловат ростом, хотя и говорит, что ему это без разницы. Ему все без разницы, ведь его в отличие от меня никто не увольнял с работы. Он охоч до дурацких английских ужастиков шестидесятых годов. А еще у него эта его старая любовь — Андреа. Он совершенно не умеет слушать, он вечно пытается крутить романы со старыми подружками. Иногда он бывает спокоен и даже мил, особенно тогда, когда мне хочется, чтобы он на меня наорал, чтобы в гневе раскидывал вещи. А еще у нас нет денег.
Для полного списка маловато, поэтому Хелена попыталась сгустить краски.
— А еще он террорист. Он закоренелый террорист, и ему ненавистна американская свобода. А у тебя какие недостатки, Тони?
— Дай подумать, — ответил тот. — Когда я занимаюсь с бабами этим дельцем, они у меня обычно орут. Наверное, это мой самый большой недостаток. А все из-за десяти дюймов, надеюсь, ты понимаешь, о чем я.
Хелена зарделась под слоем несмываемых чернил. Какие, однако, он себе позволяет вольности! Впрочем, Дэвид их тоже себе позволял. И вообще, кто откажется от романа, где самая большая проблема — это то, что мужчина заставляет вас кричать в постели? Хелена допила коктейль.
— Мне не следует пить, — сказала она. — Тем более что на вкус редкостная гадость.
Большая часть «кьянти» опустилась на дно, отчего Хелене вспомнился дешевенький ресторанчик, куда они с Дэвидом ходили пять или шесть дней подряд, когда жили в Нью-Йорке. Когда они с ним жили в Нью-Йорке.
— Принесите нам бутылку самого дешевого «кьянти», — говорили они официанту, что означало, что деньги их не слишком заботят. Влюбленные частенько говорят подобные вещи. Хелена наверняка сказала бы что-нибудь в этом роде, будь она влюблена.
Она поднялась с места.
— Можешь пропустить еще один стаканчик, — предложил Тони.
