Семен Малков - Несбывшиеся надежды
— Вас устроит, если я завтра заеду на кафедру часам к трем? Помнится, в два у вас заканчивается последняя лекция.
Вот так и получилось, что совершенно неожиданно у Артёма Наумова появилась реальная возможность защитить свою докторскую в обход очереди, негласно установленной в Киеве. Но, при обсуждении этого вопроса с Гроз-новым выяснилось, что по специальности «Организация производства» их ученый совет может присваивать только степень доктора экономических наук.
— Но почему? Ведь я же стал у вас кандидатом технических наук? И бывший мой оппонент Тихомиров в вашем совете получил степень доктора технических наук по этой специальности, — недоумевал Артём.
— В нашем ученом совете для этого недостает докторов технических наук, — объяснил Грознов. — Поэтому ВАК разрешил ему присуждать только кандидатские степени. А с твоим Тихомировым был особый случай. Его можно не считать.
— Все же интересно, как ему это удалось? — полюбопытствовал Артём.
— По ходатайству нашей ректорши Коровиной, ВАК разрешил для приема его защиты ввести в совет нескольких докторов технических наук. У твоего «крота» оказался какой-то подход к нашей Евдохе, — он с усмешкой подмигнул Артёму. — По блату, сам знаешь, у нас все возможно. Напрасно ты зациклился на технике! Сейчас быть доктором экономических наук даже более престижно. И защититься тебе у нас будет не так сложно. Совет по составу все тот же, и с ректоршей Евдокией я хорошо лажу.
— Но у меня — явно технический уклон. И научная школа — подготовленные мной кандидаты — тоже по технике, — усомнился Артём. — Если даже защищусь в вашем совете, то меня вряд ли утвердит ВАК, — и, подумав, все же решил отказаться: — Нет уж, переквалифицировать диссертацию мне не с руки. Вот если бы и для меня, как для Тихомирова, сделали исключение, — он с надеждой посмотрел на Грознова. — Может быть, попытаться попросить об этом Коровину?
— Ничего не выйдет, — махнул рукой профессор. — Наша Евдоха для тебя и пальцем не пошевелит, да и мне откажет. Не стоит унижаться. Ей не просто это устроить, и нужен мощный стимул.
— Ну, тогда и пытаться нечего, — сдался Артём, примирившись, что этот вариант отпадает. — Но, все равно, — улыбнулся он, — щеночка от Чапы вы обязательно получите, что бы о нас плохо ни подумали. Когда-то взятки «борзыми щенками» были в ходу.
— Спасибо, — растроганно произнес профессор, видно уже не рассчитывавший на благоприятный исход своей просьбы: — Знаешь, что мы сделаем? — задумчиво протянул он. — Попробуем найти подход к Евдохе через доцента моей кафедры Зинаиду. Ты ведь ее знаешь.
— А она как может помочь? — удивился Артём. — Зина ей родственница?
— Нет, она ей вроде наперсницы. Представляешь? Это несмотря на разницу в возрасте, — в глазах Грознова мелькнул веселый огонек, и он понизил голос: — Если бы не знали о слабости ректорши к молодым мужикам, подумали бы, что они лесбиянки, — он сделал паузу и задумчиво произнес: — Попрошу-ка я Зинаиду помочь. Она сама пишет докторскую и немало от меня зависит. Попытка не пытка.
«Вряд ли у Зины что-то получится, — уходя от Гроз-нова, с сомнением думал Артём. — Не станет Коровина пробивать в ВАКе мою защиту лишь для того, чтобы удружить приятельнице. Тут нужны козыри посильнее. Вот Бандурскому она бы не отказала! Но ни Лёлю, ни Семена просить я не буду, — твердо решил он. — Они все равно ничего не сделают».
И все же задуманная Грозновым «операция» зародила в нем робкую надежду на возможную удачу. Ведь чем черт не шутит, когда Бог спит!
* * *Профессор Грозное сдержал слово: не прошло и недели, как Артёма пригласила приехать на кафедру доцент Зинаида Рязанкина. Сорокалетняя моложавая женщина, она выглядела довольно привлекательной, но, по слухам, ни разу не была замужем. Скорее всего потому, что слишком много занималась наукой и в институте слыла сильнее всех по применению в экономике математических методов. Однако, как говорили, это нисколько ей не мешало весело проводить свободное время.
— А вы нисколько не изменились, — любезно улыбнулась она Артёму. Они нашли свободную аудиторию, и уселись, чтобы поговорить без помех.
— Это хорошо или плохо? — отшутился он. — Надеюсь, я вас не разочаровал?
— В некотором роде, да. С учетом той трудной задачи, которую предстоит нам решить, — полушутя-полусерьезно ответила Зинаида. — Пора бы вам немного посолиднеть, а вы все выглядите, как мальчишка. Ведь Дусенька уже разменяла полтинник.
— О ком это вы? О Коровиной? — сделав вид, что плохо ее понял, спросил Артём, до которого сразу дошло, чему мешает его не по годам молодой вид. — Она может счесть, что мне слишком рано стать доктором? Или, чтобы решить мой вопрос, я должен понравиться... — он смущенно замялся, — в этом... смысле?
— А ты догадлив. Значит, созрел для доктора, — по-свойски перешла на ты Зинаида. — Это самое и требуется. Ты прости, что я так, напрямую, хоть дело это деликатное, — усмехнулась она. — Но если ты против, то ничего не выйдет. И начинать не стоит.
От такой циничной прямоты Артём совершенно растерялся. «Значит, если она не положит на меня глаз, делать ничего не будет, — лихорадочно соображал он. — Ну и в чем проблема? Мне что, впервой иметь дело с бабой старше меня? Можно и переспать пару раз ради торжества науки, — мысленно сыронизировал он. — Ей немалых трудов будет стоить пробить у себя мою защиту».
Дьявол-искуситель потрудился вовсю и, стыдясь глядеть в глаза доцентше, Артём деланно небрежным тоном ответил:
— Наука требует жертв. К тому же, и жертва невелика. Евдокия Ильинична очень интересная женщина. Я готов ей услужить, если... — он смутился, — сочтет меня достойным...
— Вот это ответ не мальчика, но мужа, — повеселела Казанкина. — Не будем отклаывать ваше знакомство. У Дусечки как раз хандра на этой почве. Вот ты ее и развеешь, — она немного подумала и предложила: — Как ты смотришь на то, чтобы встретиться у меня дома, скажем, в четверг? Сам понимаешь: я свободна, как птица, а она — замужняя дама, да еще высокий партийный деятель.
— Пусть будет четверг, — согласился Артём. — Что мне с собой принести?
— Только цветы и шампанское, — широко улыбнулась Зинаида, давая понять, что разговор окончен.
* * *Артём прибыл к Рязанкиной в условленное время с букетом роз, не забыв и о шампанском. Обе дамы выглядели великолепно, и на столе в гостиной было накрыто на троих. Они выпили по бокалу вина по случаю встречи, и Зинаида тактично покинула их, чтобы могли обсудить дело. Очевидно, ректорша уже полностью была в курсе, так как выслушав его не перебивая, сразу заявила:
— ВАК очень неохотно идет навстречу этому. И мороки много с изменением состава совета. Однако, — она пристально посмотрела на смущенного Артёма, и в ее зеленых кошачьих глазах зажглись огоньки, — попробовать все же можно. — Весьма важно, что твоя работа дает большой экономический эффект.
Очень высокая и полнотелая, Коровина басила и, в партийной манере, была со всеми на ты. Артём уступал ей в росте и был намного моложе, но, судя по горячим взглядам, которые бросала на него ректорша, он ей понравился, и это нисколько ее не смущало. Когда за стол вернулась Зина, и появился литровый графин с водкой, они втроем его быстро одолели.
— Говорят, Артём, ты хорошо танцуешь, — изрядно подогретая выпитым, обратилась к нему хозяйка. — Покажи-ка нам свое искусство! Думаю, — хмельно подмигнула она ему, — управишься с двумя по очереди?
Не дожидаясь ответа, она вставила кассету в магнитофон и потянула за руку танцевать. Артём безропотно подчинился. «Неужели и Зинаида имеет на меня виды? — с опаской подумал он, поскольку опьяневшая хозяйка так прижималась к нему пышной грудью, словно собиралась немедленно соблазнить. — Этого еще не доставало».
Однако, следующий танец и все остальные Евдокия не уступила подруге, откровенно дав понять, чтобы та не путалась под ногами. К удивлению Артёма, несмотря на громоздкую фигуру, ректорша лихо исполняла самые сложные па и знала все модные танцы. Нарезвившись и разомлев, она перешла к активным действиям, и тут наступила роковая развязка. Артём почувствовал, что не сможет выполнить свою миссию.
Танцевали медленный блюз. Захмелевшая дама пылко прижимала его к себе; затем, расстегнув на нем ворот рубашки, сначала лизнула шею, потом мочку уха, но ответной реакции не последовало, и она жарко выдохнула.
— Не обращай внимания на Зинку, действуй!
Артёму всегда нравились крупные женщины, а Евдокия была очень видной и интересной, но ему претила ее наглая властность и беззастенчивость. Она цинично обращалась с ним, как с наложником, и это его отвращало. «Что же делать? — мучительно думал он. — Если не лягу сейчас с этой наглой бабой, то все пропало. А если лягу, то уважать себя не смогу». И чистоплотность его натуры победила.
