Мария Елифёрова - Двойной бренди, я сегодня гуляю
Мэлори ощутил, что ему будет жалко передавать поле деятельности преемникам. Это-то и есть самое досадное в науке — что за первооткрывателем всякий раз кто-то приходит на готовенькое. Ты копаешь колодец и вынужден мириться с тем, что черпать из него будут другие — пока он не иссякнет. Будут писать монографии, выступать с докладами, издавать учебники; в сущности, это и есть нормальный научный процесс, но чувство несправедливости всё же остаётся, и это тоже нормально. Чем была бы наука без конкуренции?
Что ж, это состязание ты выиграл, Носорог, усмехнулся про себя Мэлори. Тебе достался пирог, ты поддел его на рог и вот-вот начнёшь есть. Прямо по Киплингу. И уж своего-то ты не упустишь. Не всю же жизнь ходить в лузерах.
Резкий гудок скайпа ударил ему по ушам. Мэлори нажал кнопку вызова. На экране появилось худое морщинистое лицо Лагранжа с набрякшими веками.
— Слушаю, — коротко сказал Мэлори.
— Артур, вы не видели Виктора?
— Нет, — недовольно ответил Мэлори. Меньше всего на свете ему хотелось сейчас, чтобы ему напоминали о чёртовом барнардце. Лагранж был настойчив.
— Припомните хорошенько. Он не брал у вас ключ от А-лаборатории?
— Ключ у меня, — прохладно сказал Мэлори и продемонстрировал в экран пластиковую карту. — Если он вам нужен, зайдите, я выдам.
— Меня интересует не ключ, — Лагранж на глазах терял спокойствие. — Меня интересует, где Виктор. Его вот уже несколько часов никто не видел.
Ах, чтоб его, в бешенстве подумал Мэлори. Ни минуты покоя...
— Кажется, я догадываюсь, где, — сказал он. — Подождите, я разъясню этот вопрос.
Он вышел из кабинета и направился в крытый переход к башне, где располагалась центральная радиорубка.
В переходе какие-то предшественники, вероятно, женщины, расставили вдоль стеклянных стен несколько горшков с розмарином. Мэлори задержался на миг, сорвал жёсткий ароматный лист и положил в рот, чтобы перебить вкус ржавчины. "Марсианский синдром" был тут как тут.
Розмарин не помог. Сплюнув (хотя это строго воспрещалось санитарным регламентом), Мэлори вошёл в кабину лифта. В радиорубке работало два связиста, и оба сейчас были на обеде. Мэлори не сомневался, что Лаи решил воспользоваться их отсутствием. Пароль ему наверняка раздобыл этот гадёныш Ори — барнардцы, они такие, держатся друг за друга, как липучки...
Он набрал пароль на сенсоре и распахнул дверь. В рубке никого не было.
Мэлори переступил порог и, раздувая ноздри, потянул носом воздух. Где бы ни побывал Лаи, его сопровождал шлейф запаха лосьона, которым он два раза в день протирался после бритья. Отвратительный запах, одновременно сладкий и колючий; по утрам Мэлори не мог находиться с ним в одном помещении. Но в радиорубке ничем таким не пахло. Мэлори принюхивался до тех пор, пока лицевые мускулы не свело от напряжения. "Марсианский синдром" разыгрался с новой силой. А, ну его, в сердцах подумал Мэлори и захлопнул дверь.
То, что подозрения не оправдались, не принесло ему ни малейшего облегчения. Он торопливым шагом вернулся назад по галерее и уже собрался отпереть дверь своего кабинета, как вдруг из его смарт-пояса раздалась трель телефона.
— Артур, — услышал он глухой голос Лагранжа, — не могу дозвониться вам по скайпу. Вы нашли Виктора?
— Нет, — лаконично ответил Мэлори. Лагранж был явно встревожен.
— Прошу вас, зайдите в медиа-зал.
Что ещё у них стряслось, беспокойно думал начальник экспедиции, шагая в сторону медиа-зала. Не мог же Лаи в самом деле исчезнуть — с марсианской станции посреди мёртвой пустыни с непригодной для дыхания атмосферой так запросто никуда не денешься. Мэлори вошёл. В медиа-зале собралась вся команда, даже врач Эльза Рэй. Все уставили взгляды на него.
— Что у вас стряслось? — повторил Мэлори вслух. Он заранее приготовился не поверить тому, что услышит, и услышал именно это.
— Виктор пропал, — сказала Лика Мальцева. — Его никто не видел с самого утра.
— Что значит — пропал? Вы к нему стучались?
— Са-пальня не заперто, — сообщила растрёпанная Айена. — Там пус-то есть. Мы имели думать, он брал ка-люч от лабораторий.
— А если...
— Я знаю, о чём вы думаете, — перебил его Джеффри Флендерс. Он никогда не перебивал его раньше за всё время экспедиции. — В туалете его нет. В душевой тоже.
— Вижу, вы специалист по заглядыванию в туалеты и душевые, — криво усмехнулся Мэлори. Тёмное лицо Флендерса налилось свекольной краской до самых косичек. Из-за его спины, отстранив его, выступил доктор Лагранж.
— Не будь вы начальником экспедиции, мистер Мэлори, я бы дал вам по физиономии, — произнёс он. — Может быть, это бы вправило вам мозги.
Мэлори опешил. Что с ними всеми такое? Почему они на него так смотрят?
— Вы с ума посходили, — собрав всё хладнокровие, заявил он. — Куда он мог деться со станции? Отсиживается где-нибудь в подсобке. Через пять минут обед, он наверняка проголодается и выйдет в столовую.
— Хотелось бы надеяться, — угрюмо сказал Лагранж. По спине Мэлори сбежала струйка холодного пота. Он отвернулся. И встретил ясный, ненавидящий взгляд зеленовато-голубых глаз Патрика Коннолли.
26. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
Марс, экспедиция D-12, 18 ноября 2309 года по земному календарю (19 сентября 189 года по марсианскому)
В столовой Лаи не появился. Делать вид, что всё в порядке, было уже невозможно. Все ели в молчании, давясь. Эрика Йонсдоттир, ещё более замкнутая, чем обычно, ковыряла пластиковой вилкой в паэлье. Не доев, она резко встала, сбросила всё в утилизатор и выбежала из столовой.
— Куда это она? — растерянно спросил Коннолли. Никто не ответил, да и не смог бы.
Эрика вернулась через десять минут, запыхавшаяся, в поту. Ввалившись в столовую, она не сразу смогла заговорить.
— Виктор... Он... Там нет его скафандра!
— Merde, — отчётливо сказал доктор Лагранж.
Эта возможность была очевидной, но слишком невероятной, чтобы кто-то мог рассматривать её всерьёз. Однако исчезновение скафандра представляло собой непреложный факт. Лика вскочила и бросилась к Эрике.
— Сядь. Как ты догадалась проверить скафандры?
— Просто догадалась, — Эрика тяжело опустилась на скамью. За стеклом ветер гнал рыжие вихри пыли — первые признаки начинающейся бури. К чему ненужные подробности? Кого волнует, что за едой она вспомнила лицо Лаи, таким, каким видела его в последний раз, и о чём ей напомнило это лицо?
Потому что она узнала этот взгляд. У Хальвдана было такое же выражение лица, когда она отговаривала его от фотосъёмок неожиданно активизировавшихся гейзеров. National Geographic мог бы послать робота, резонно говорила она. Он возмущённо доказывал, что робот никогда не заменит человека в области настоящего фоторепортажа. В конце концов они поссорились. Они были женаты всего полтора года. Он провалился в какую-то расселину; его тело так и не нашли.
Флендерс и Коннолли, переглянувшись, молча встали и вышли из столовой. Помедлив, Мэлори последовал за ними.
Десять скафандров экспедиции D-12 были на месте — шесть белых и четыре голубых. Пятого голубого барнардского скафандра, который привёз с собой Лаи, не было.
— Ч-чёрт, — упавшим голосом сказал Коннолли.
— Одеваемся, — Флендерс решительно потянул свой скафандр из ячейки.
Мэлори не проронил ни слова, пока они натягивали скафандры и управлялись со шлюзами. Снаружи уже поднималась оранжевая мгла. Ветер поднялся такой, что было трудно удержаться на ногах. Выступив из шлюза, Мэлори услышал, как летучий песок сечёт по стеклу шлема. И хотя его глаза были в безопасности, инстинктивно он едва не зажмурился. Затем включил связь.
— Он не должен был уйти далеко, — Мэлори попытался сделать свой голос ободряющим. — В такой ветер это нереально.
— Уйти? — оглянулся на него Коннолли. — А как насчёт улететь? Вы это видите?
Сквозь мутную завесу пыли Мэлори разглядел открытую дверь гаража для аэромобилей. У него вырвалось непристойное ругательство. Все трое пересекли площадку и подошли к гаражу. Мэлори заглянул внутрь. На пустующий четырёхугольник бетонного пола ветром уже надуло красно-бурый песок.
— Вот паршивец! Угнал моё аэро!
— Поделом, — резко ответил Коннолли у него за спиной. — Но как он сумел вскрыть замок?
Мэлори обернулся, словно его укололи булавкой.
— Кажется, я знаю, как.
— Возвращаемся? — неуверенно спросил Коннолли. Флендерс еле заметно кивнул внутри шлема.
Из столовой никто не уходил. Все были там же, на своих местах.
— Плохи дела, ребята, — объявил Коннолли с порога. — Вик взял аэро из гаража.
— Этого не может быть! — воскликнула Лика. — Замок же запаролен!
— Может, — нехорошо ухмыляясь, проговорил Мэлори. — Всё может быть.
В наступившей тишине всхлипнул Амаи Ори. А затем раздался нечеловеческий вой.
