Мартин Винклер - Женский хор
Она открыла сумку, достала пластиковый пакет, извлекла из него картонную коробку и, широко улыбаясь, протянула ее мне:
— Не могли бы вы установить мне спираль?
Формат
Выйдя из кабинета консультаций, чтобы проводить «свою» третью пациентку, я увидела, что Карма сидит на одном из стульев в коридоре, погруженный в чтение книги.
Он отложил книгу, подождал, пока пациентка уйдет, и спросил:
— Все прошло хорошо?
— Неплохо, спасибо.
— Это хорошо, что пациентки спрашивают именно вас.
Я скрестила руки на груди:
— Вы так считаете? Вы не боитесь доверять их мне?
Не меняя позы, он наклонил голову:
— Но это вовсе не я вам их доверяю! Это же очевидно!
Я вздохнула и, не раздумывая, села в соседнее кресло:
— Нет, дело не в этом. Я не совсем понимаю, что здесь происходит. Я даже не понимаю, что со мной происходит. Эти пациентки, для которых я вчера не сделала ну ничегошеньки, пришли ко мне сегодня и заявили, что я спасла им жизнь… или что-то в этом духе. Я ничего не понимаю. А понять бы хотелось.
— Понимать не всегда обязательно…
— …Что?
Он по-дружески хлопнул меня по бедру:
— Идемте поболтаем.
— Больше консультаций не будет?
— Будут, но первая пациентка заскучала и ушла, вторая не пришла, а следующая будет не раньше чем через двадцать минут. Давайте этим воспользуемся.
Он встал, но пошел не в свой кабинет, а толкнул дверь в кабинет консультанта по семейным делам и вошел в небольшую нишу, которая находилась сразу за дверью. В ней располагались аптекарский шкаф, полки с разными принадлежностями (рулонами бумаги, одноразовыми инструментами) и… новая красивая кофемашина.
— Эспрессо или капучино?
— Эспрессо…
— Выбирайте чашку.
Он высунул голову в дверь и спросил у Алины, что хочет она.
— Как всегда!
Карма повернулся ко мне:
— Вы подумали над тем, о чем я вас вчера спросил?
— По поводу чего?
— Исследование, в котором вы участвуете для «WOPharma».
Это невыносимо!
— Вы одержимы…
— А вы разве нет?
— Я не хочу об этом говорить, я обещала соблюдать конфиденциальность.
— А если вы ее не будете соблюдать, что случится?
— Мою работу не оплатят и не опубликуют.
— Понимаю. Вам хорошо платят?
— Очень хорошо.
— Сколько?
На секунду я задумалась. А, плевать!
— Столько, сколько я как интерн заработаю за полгода.
Он звонко присвистнул:
— Хорошо, понимаю. Надеюсь, это исследование не принуждает вас к какой-нибудь моральной дилемме?
На что он намекает?
— Комиссия по этике не нашла в протоколе ничего предосудительного, — сказала я.
Он прыснул:
— Этика комиссий часто не имеет ничего общего с защитой пациентов!
Он смотрел на меня, я ждала продолжения, но тут завибрировал мой мобильный.
Это был Галло. Что ему нужно?
— Этвуд? Здравствуйте, я звоню вам от Матильды Матис, «WOPharma». Она бы хотела, чтобы вы сообщили мне ваши заключения.
Я посмотрела на Карму. Они что, сговорились?
— Я ничего не могу сообщить прежде, чем мы соберемся на презентации. Только самой Матильде или ее уполномоченным. Меня к этому обязывает договор.
— Ну же, — пропел он сладким голосом, — вы не нарушите никаких обязательств, ведь вас просит сама Матильда…
— Она ни о чем таком меня не просила.
— Я только что разговаривал с ней лично, — настаивал Галло.
— Понимаю, но будет лучше, если она обратится ко мне сама.
— Мой дорогой друг, вы ведь не сомневаетесь в моих словах, — спросил хирург. В его голосе чувствовалось нескрываемое удивление.
Если ты думаешь, что уговоришь меня или заставишь почувствовать себя виноватой, дурачок, то ты ох как ошибаешься!
— Ну что вы, мой дорогой друг! (Плевать я на тебя хотела.) Нет, все гораздо более… тривиально. Я не хочу, чтобы из-за ошибки в протоколе достоверность результатов оказалась в опасности. Вы знаете, какая паника начинается на этих крупных предприятиях, стоит им почувствовать, что конфиденциальность соблюдается недостаточно строго. В случае утечки информации «WOPharma» в судебном порядке заставит меня разорвать контракт, что сделает и со всеми, кому я доверила свои заключения. Но если Матильда попросит меня об этом официально, в письменной форме, я незамедлительно передам вам все свои дела, и даже с большим удовольствием.
Последовало длительное молчание. А потом раздался смущенный смех.
— Хорошо. Очень хорошо. Матильда будет счастлива узнать, что «WOPharma» может вам полностью доверять. Я ей уже говорил, что вы человек очень порядочный, но она была в этом не до конца убеждена. Поздравляю вас, Этвуд.
— Вы слишком добры. (Плевать я на тебя хотела one more time[31].)
— До вечера вторника! Встретимся на презентации?
— Во вторник?
— Да, презентацию перенесли на неделю раньше. Вы не знали? Матильда сказала мне, что вас уже предупредила.
По спине пробежал холодок.
— Точно. Я совсем запуталась в числах. До вторника!
Черт! Черт! Черт! Я не звонила Матильде и не проверяла свою почту уже три дня, и все из-за…
— Проблемы? — спросил Карма, протягивая мне чашку кофе.
Я думала, что его это позабавит, но нет. Он выглядел серьезным, даже озабоченным.
— Нет, не совсем. Ненавижу, когда меня считают дурой только потому, что я женщина.
Какой же он идиот и дискриминатор!
— Мммм… Это вопрос пола, вы уверены? Или вопрос власти?
Не знаю, что Карма понял, или подумал, что понял, услышав мой разговор с Галло. Мне не хотелось обсуждать эту тему, поэтому я взяла из его рук чашку и молча сделала глоток. Разумеется, я обожглась. На глаза навернулись слезы, губы резанула боль, но я это всячески старалась скрыть.
— О… о чем вы только что хотели со мной поговорить? — спросила я.
— Я хотел спросить, готовы ли вы подежурить на моем форуме несколько часов в эти выходные.
— Каком форуме?
Он указал на стол консультанта:
— Я покажу.
Он пододвинул стул к столу, и, пока я садилась, он устроился перед компьютером. На экране была открыта главная страница «НАДИЖ» (Национальное альтернативное движение по информированию женщин). Рядом со статьей на главной странице располагалось меню, а в нем многочисленные рубрики: «Законодательство и право», «Образование», «Теории феминизма», «Культура» и другие, прочесть которые мне не хватило времени: Карма уже нажал на слово «Здоровье».
На экране появилась новая страничка с заголовком: «Женское тело». Так я и знала!
— Одни выходные в месяц я и несколько медсестер, — сказал он, — работаем на форуме в режиме реального времени, то есть отвечаем на вопросы пользователей Интернета.
— Вы ведете консультации по Интернету?
Он пожал плечами:
— Вас, однако, сильно форматировали…
— Форматировали?
— Чтобы заставить думать как большая шишка… — Он указал на экран: — Цель вовсе не в том, чтобы «вести консультации» по Интернету, а в том, чтобы делиться знаниями. К несчастью, большая часть времени уходит на то, чтобы справиться с женскими страхами… и порой даже с мужскими. Неоправданными страхами, так часто внушаемыми врачами!
— Разве это не рискованно — ставить диагноз или успокаивать пациента, ничего о нем не зная?
— Разве вы хорошо знаете пациентов, которые приходят к вам на прием?
— Нет, но в Интернете вы их не видите, они могут рассказать бог весть что… и манипулировать человеком, который им будет отвечать.
Он положил ладони на стол и покачал головой, а потом повернулся ко мне:
— Вы не маленькая девочка, и отвечать педофилам вам не придется. — Заметив, что его слова меня возмутили, он положил ладонь мне на руку: — Простите. Я не хотел быть грубым. Просто я хотел сказать, что, если вы будете лечить, вам придется смириться с мыслью, что вами манипулируют. В любых отношениях есть доля манипуляции. Вопрос в том, чтобы знать, до какой степени вы позволяете собой манипулировать и кому. Манипуляции можно избежать, если перейти в режим сотрудничества, взаимопомощи…
Я внимательно на него посмотрела. На его лице не было ни иронии, ни высокомерия. Он говорил очень спокойно.
— Короче, — продолжал он, — одни выходные в месяц интернет-форум работает сорок восемь часов без перерыва. Нас двенадцать человек, каждый дежурит по четыре часа. В эти выходные один из нас не сможет выполнить свою работу. Я хотел предложить вам выйти на замену. Вы можете делать это дома, на своем компьютере. Разумеется, работа выполняется на добровольных началах…
