Самид Агаев - Седьмой Совершенный
— Господин, я теперь похожа на мальчика, не отправляйте меня домой. Отец не может нас всех прокормить.
— По-твоему все, кого не могут прокормить родители, должны идти ко мне в услужение?
Мальчик, опустив бритую голову, молчал. Проходя мимо Хамзы, открывшего ему дверь, Абу-л-Хасан спросил:
— Это ты придумал?
— Что господин? — недоуменно спросил Хамза.
— Ты обрил ей голову?
— Клянусь господин, она сама, не сойти мне с этого места.
— Ладно, — сказал Абу-л-Хасан, — пусть остается.
Среди человеческих пороков существует один, приносящий владельцу особенно много неприятностей — это жадность. Причем она может погубить даже человека, для которого пороки — просто форма существования.
Ахмад Башир носил на мизинце левой руки перстень. Почему на мизинце? Потому что он не налезал на другие пальцы.
Обычный дешевый перстень из черненого серебра с огромным синим камнем непонятного происхождения, какие чуть ли не на вес продают багдадские медники.
Когда одурманенные и спящие крепким сном посетители были ограблены и раздеты, к их ногам привязали тяжелые камни и собирались столкнуть за борт, но один из убийц заметил перстень и принялся снимать его.
— Брось, — сказал ему товарищ, — я уже пробовал, не снимается, руки отекли.
Но тот не унимался, крутил, пока, разозлившись, не рванул, сдирая перстень вместе с кожей.
Когда с человека живьем сдирают кожу, как бы крепко он не спал, все равно проснется. Так и случилось. Ахмад Башир заревел, как раненый бык и одним ударом опрокинул наклонившегося над ним человека.
— Имран, — закричал Ахмад Башир, — где ты Имран, черт тебя побери.
Всего убийц было четверо, двое в этот момент собирались сбросить Имрана за борт. Сквозь сон он слышал, что его зовут, но как ни силился проснуться, разлепить глаз не мог. Очнулся он в тот момент, когда тяжелый камень потянул его на дно. Грабители двинулись на Ахмад Башира, который, к тому времени уже стоял на ногах. В руках головорезов зловеще поблескивали ножи.
В голове у Ахмад Башира был туман, но первый же выпад он парировал с мастерством, достойным начальника полиции. Нож поменял хозяина, а противник, завопив от боли, со сломанной рукой упал на колени. В лодке было тесно и нападать убийцы могли только по очереди. Второму он всадил нож в самое сердце, а в следующий миг располосовал лицо третьему. Увидев что дела приняли такой оборот, оставшиеся в живых, мешая друг другу, бросились прочь и попрыгали в воду, надеясь вплавь добраться до берега. Человек со сломанной рукой молил о пощаде, но Ахмад Башир безжалостно столкнул его в воду со словами: «Потонешь, туда тебе и дорога».
Он обошел лодку. Ни женщин, ни товарища не обнаружил. Лодка стояла на якоре. Озадаченный, он сел на корме. И тут, из воды показалась чья-то голова.
— Что за черт! Это ты? — спросил Ахмад Башир, признав знакомые черты.
— Я, — проговорил Имран, жадно хватая воздух. Он подплыл к лодке и с помощью Ахмад Башира взобрался на нее.
— Как же ты меня напугал! — упрекнул его Ахмад Башир.
— Извини, — тяжело дыша, ответил Имран, — Нечаянно.
Ахмад Башир, услышав ответ, засмеялся. Глядя на него, засмеялся и Имран. Несколько минут они хохотали, глядя друг на друга.
— Как же ты выбрался оттуда? — все еще всхлипывая, спросил Ахмад Башир.
— Выплыл, — ответил Имран, вызвав новый взрыв смеха.
Имран открыл ладонь и показал остро отточенный небольшой клинок без рукоятки. Показал и спрятал в потайное место в подошве обуви.
— После покушения не расстаюсь с ним.
— Молодец, — сказал Ахмад Башир, — хорошо придумал. Надо и мне так же сделать, отличная штука. А эти шлюхи куда делись, хотел бы я знать? Здорово они нас приласкали.
— Повезло нам, — сказал Имран.
— Если б не это, пропали бы, — Ахмад Башир показал кровоточащий палец и перстень на нем, и рассказал, что произошло.
— Хотел бы я знать, где мы находимся, — сказал Имран, — и как будем отсюда выбираться, — его трясло от холода.
— Надо бы тебе одежду сменить, сухую одеть, — сказал Ахмад Башир.
Он обошел лодку, заглядывая во все углы. Имран снял с себя мокрую одежду и принялся ее отжимать. Донесся торжествующий голос Ахмад Башира и он появился, волоча за собой человека.
— Спрятался, негодяй, — сообщил Ахмад Башир.
Человек упал на колени и взмолил о пощаде.
— Благородные господа, не убивайте меня, я только лишь матрос!
— Врешь, собака, — грозно сказал Ахмад Башир, поднося кинжал к горлу бедняги.
— А кто покажет нам дорогу? — спросил Имран.
— Верно, — согласился Ахмад Башир и опустил кинжал.
— Шелудивый пес, — сказал он, — давай рули, вывози нас отсюда.
— Туда, где вас взяли? — спросил обрадованный матрос.
— По-моему, он слишком много болтает, — заметил Ахмад Башир, — не отрезать ли ему язык?
Матрос бросился выполнять приказание.
— Отвези нас поближе к кварталу Аш-Шаммасия, — крикнул Ахмад Башир. Там караван-сарай, — пояснил он Имрану. — Ты где собирался ночевать?
— В мечети, у меня мало денег.
— Ничего, пойдешь со мной, у меня там номер оплачен с прошлого раза.
Имран, раздевшись догола, отжимал одежду. Ахмад Башир, пошарив по углам, сказал ему:
— Не трудись, приятель, вот сухая, — и бросил ему охапку тряпья.
Имран брезгливо взял одежду в руки.
— Ее, наверное, с убитого сняли, — сказал он, поднося кафтан к светильнику.
— Нет, — уверенно ответил Ахмад Башир, — тебя же они в одежде сбросили.
— На мою они просто не позарились, — резонно заметил Имран, — не хочу.
Он решительно бросил одежду в угол и стал натягивать свою.
— Ишь, — усмехнулся Ахмад Башир, — забыл, как у старьевщика одежду покупал?
Имран не ответил, пытаясь согреться, он яростно размахивал руками. Лодка легко скользила по воде, разрезая серый туман.
— Эй ты, где мы плывем? — крикнул Ахмад Башир.
— Канал ал-Му'алли, господин, — кланяясь, ответил матрос, — уже скоро.
— Смотри у меня, — погрозил ему Ахмад Башир.
Через некоторое время лодка пристала к берегу.
— Здесь господин, — сказал матрос, кланяясь.
— Не врешь? — спросил Ахмад Башир, вглядываясь в очертания домов.
— Нет, господин, здесь рукой подать.
— Что с ним будем делать, а Имран?
— Ничего, пусть живет, — отозвался тот.
— Слышишь, недоносок, мой друг дарит тебе жизнь, он добрый. Но свое занятие лучше бросай, попадешься мне еще раз, не пожалею.
Из тумана донесся голос матроса: «Это были аййары, они вам отомстят, будьте осторожны».
Имран, а за ним Ахмад Башир перебрались на берег. Лодка тут же исчезла в тумане, словно ее и не было.
Ворота караван-сарая были заперты. Естественно, ведь была еще ночь. Но Ахмад Башир принялся стучать, переполошив обитателей.
Чей то голос спросил:
— Кто стучит в столь поздний час?
— Путник, — отозвался Ахмад.
— Иди своей дорогой, путник, в это время мы не открываем, утром придешь.
— До утра еще далеко, открывай, кому говорят, я оплатил ночлег.
— Не открою, — упрямился человек.
— Сейчас ворота подожгу, — пообещал Ахмад Башир.
— Может уйдем, — неуверенно сказал Имран.
За воротами послышались новые голоса, и в щелях ворот появились всполохи света. Это на шум вышел разбуженный хозяин караван-сарая. Дверь открылась. Хозяин, выглядывая из-за спины охранника, сказал:
— Эй вы, уходите, свободных мест все равно нет, а не уйдете, пошлю за полицией, и вас арестуют.
— Может быть, ты меня не узнал, подлая скотина? — грозно спросил Ахмад Башир.
Хозяин взял из рук раба факел и поднес поближе. Узнать он никого не узнал, но дурное предчувствие уже охватило его.
— Разве ты не помнишь, как восемь лет назад ты снял две шкуры с одной овцы, и оплаченную мною комнату отдал другим людям, а потом они чуть не убили меня.
Теперь хозяин вспомнил и, отступив назад, приказал закрыть ворота. Но не тут-то было. Ахмад Башир, протянув руку, ухватил его за бороду, и держа ее в руках, оттолкнув охранника, вступил во двор. За ним вошел Имран.
— Господин, — жалобно сказал хозяин, — а ведь я в больницу вас отправил, помните?
— Помню, поэтому ничего тебе не сделаю. Давай комнату, и будем квиты.
Ахмад Башир выпустил из рук бороду и, указывая на колодезный камень, сказал Имрану:
— Это место едва не стало моим надгробием. Как увидел, сразу в голове зуд появился. — И, — обращаясь к хозяину: — Жить мы будем в той же комнате.
— Господин, — заискивающе сказал хозяин, — не сердитесь, эта комната сейчас занята, я дам вам другую.
— Ну, нет, я этого больше не потерплю, оплаченную мною комнату постоянно кто-то занимает. Придется их выселить, пошли.
