Георгий Бурцев - Следствие… Том 1
— Да всем понемногу и даже карате.
— Угу. Может, обезболивающее сделать?
— Не надо. Вытерплю.
— Братья, сёстры есть?
— Сестра малая есть. От другого отца.
— Школьница?
— Да. Заканчивает.
— Ну, вот и мы закончили. Одевайся. Немного превысили лимит времени. Сорок две минуты.
— Сколько с меня? — спросила Чаркина.
— Полторы, — ответил он.
Она достала полторы сотни и протянула ему.
— Полторы тысячи, — улыбнулся он.
— Сколько?
— Вообще-то, три тысячи. Но со скидкой — полторы.
— Ты чо? У меня таких денег нет.
— Ладно. Подождём. Я вижу. Ты порядочная девушка. А что у тебя с собой?
— У меня всего с собой восемьсот.
— Ладно. Давай. Согласись, что это немного за сохранение врачебной и государственной тайны.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты же учишься в секретном военном центре. А ляпаешь языком, где попало. Ты же совершенно не знаешь меня. А вдруг я агент?
— Какой агент? Шпион что ли? Ты? Да, ладно, не чуди.
— Квитанцию получи, — он пощёлкал на клавиатуре компьютера, выхватил из принтера лист бумаги, сложил его вдвое и протянул ей.
Она взяла его, глянула на цифры, смяла, и только тут увидела какое-то изображение. Тотчас расправила лист и оторопела. На цветном фото она увидела своё собственное улыбающееся лицо, голые плечи, дальше просматривался оголённый зад, и всё это на фоне этого улыбающегося золотозубого типа.
— Зачем ты это сделал? — пролепетала она.
— На долгую и добрую память. Сказочная композиция, не правда ли? Ну, да ты не тужи. Если надумаешь всё это вывести — обращайся. Мой папаша вернёт тебе непорочность за полцены.
— За сколько? Тысяч за пятнадцать или двадцать?
— За штуку. Евро. А если будешь нашей клиенткой, то получишь целый пакет скидок. И крупный бонус.
— А зачем мне быть твоей клиенткой?
— Ну, если подошлёшь к нам пару батальонов. Или хотя бы две-три роты. Так… Ладно… Всё. Давай, спеши, а то твои подружки заждались. Держи полтинник на мороженое и сотню рекламок. Там раздашь среди своих.
Чаркина вышла во двор.
— Ты чего так долго. Обещал за полчаса, а прошёл час.
— Да я вместо одной, аж три сделала.
— Покажи! — попросила Кулешова.
— В казарме покажу!
— Покажи! Может, я сейчас тоже пойду, — настаивала Кулешова.
— Ладно. Девки, прикройте.
Девушки окружили Чаркину плотным кольцом. Она задрала юбку и показала расписанный зад.
— Ну как? — спросила она, поправляя форму.
— Круто! — ответила Кулешова.
— Полный отпад! — восхитилась Чеснокова.
— Девчонки, подождите меня здесь. Какая квартира? — спросила Кулешова.
— Седьмой этаж направо. Ну, что может, скинемся на мороженое?
— Эй, малый! Подь сюда! Кстати, а для кого это Кулешова решила приукраситься? Если она тоже на майора Коркина положила глаз — убью сучку! Я первая его забила. Всех предупреждаю. Кто будет ему глазки строить — урою!
Подошёл с мороженым подросток.
— Молодец, хороший мальчик.
Вышла Кулешова.
— Девчонки, кто разменяет мне пятьсот рублей, тому ничего не будет.
Колтунова открыла кошелёк и протянула ей пять сотенных купюр.
— Держи.
— Может, тоже пойдёшь? — спросила её Кулешова.
— Я подумаю. Может, Люба? — Колтунова спросила Звонарёву. Анжела легко толкнула её локтем, и та поправилась. — Люда, ты не хочешь?
— Нет, нет. Спасибо. Я потом. Подожду, когда подорожает, — ответила Люба.
Иван Семёнович вошёл в квартиру и, снимая генеральскую шинель, сказал жене:
— Представляешь, я весь как на ножах, а наш министр подзывает меня сегодня и говорит: успокойся, с твоей Любой всё в порядке. Не понимаю, какой покой и порядок, если она в незапланированном Париже да ещё молчит. Нет, я схожу-таки в ФСБ и выясню у Будина, что это за порядок такой. Где она? Что она там делает?
— Да чего ходить? Позвони, да и всё.
— Ты думаешь? Можно и позвонить.
Он взял телефонный справочник. Полистал его. Придвинул телефон. Снял трубку и набрал номер.
— Это ФСБ? Дежурный? Ага. Здравствуйте! Это генерал Колокольцев. С кем бы мне поговорить о моей дочери? Да, в Париже она. Двадцать три года ей. Поехала в Дубровник. Оттуда вылетела в Париж с каким-то французом. И застряла. Я имел сегодня разговор с нашим министром обороны по этому поводу. Так он сказал мне буквально следующее: успокойся, с твоей дочерью всё в порядке. Но это как-то меня не очень успокоило. Вот поэтому я и звоню вам. Судя по всему, у вас о ней многое известно. Кто мог бы мне прояснить ситуацию? Мне? Вечером. Хорошо. — Он аккуратно опустил трубку на аппарат. — Ну вот, видишь, позвонил. Сказали ждать.
А в учебном центре шло очередное занятие.
— Сегодняшнее занятие мы посвятим очень важной теме. Двадцать три с половиной века назад древнегреческий философ Сократ сказал: познай себя. Без попытки и способности это сделать вряд ли возможно узнать и другого человека, создать его психологический портрет. Не познав себя глубоко, невозможно оценить себя адекватно, объективно, в полной мере. Вне адекватной самооценки слабо Супер-Эго. Доминируют Ид и Эго. В этих условиях наше сознание заужено. А без всего этого вы не сможете сделать полноценную карьеру. Редко встретите человека, удовлетворённого своими достижениями и своим положением. Чаще же всего, кажется, что нас недооценили. Счастлив по жизни тот, кто оценивает себя адекватно. У него самые адекватные претензии. У него есть семья и дети, любимая работа.
— Вопрос можно?
— Можно.
— А как это сделать? То есть, как познать себя?
— Вот именно к этому мы и подойдём сейчас. Самый простой и доступный метод познания самой себя — взять большой лист бумаги, поделить его пополам. Над левой частью написать плюс, а над правой — минус. Соответственно, в левую часть внести все свои положительные качества, а в правую — отрицательные, то есть недостатки.
В квартире генерала раздался звонок.
— Колокольцев. Так точно. Согласен. Не телефонный. Наверно. Да, конечно, можно. Сегодня? Можно. Отчего же нельзя. А вам это удобно? Суббота. Конечно, нужно.
— Спроси, а мне можно присутствовать?
— Тут вот жена тоже спрашивает, можно ли ей присутствовать. Скажите ей, что нельзя. А? Можно? Ага, ну, хорошо, передам, что можно, а то сами понимаете, мы тут извелись… Единственный ребёнок… И такое… Через час? Полтора? Хорошо. Доберёмся. Успеем. До встречи, — он положил трубку. Хлопнул в ладоши. Потёр ими. — Есть. Договорился о встрече. Собираемся.
Виговская, прохаживалась от пюпитра к столу и обратно.
— К своим недостаткам добавьте незнание психологии, даже если вы и что-то знаете. Туда же впишите незнание гендерно-демографической ситуации в городе, в стране, в мире. Вспомните все свои недостатки: кривые, тонкие и короткие ноги, узкие бёдра. Желание иметь мужа красавца. И сразу майора или полковника.
— А если я красивая могу я этого не писать? — спросила Чаркина.
— Можете. Если уверены, что ваша собственная красота — это ваша личная заслуга.
— А чья же это заслуга? Это же моя красота. Я же ни у кого не брала её взаймы.
— Это заслуга Бога. Или природы. В крайнем случае, ваших родителей. Как награда за их любовь и старания. Так как красивые дети рождаются и у некрасивых людей. В то же время уроды бывают у вполне красивых родителей. Примеров тьма. Возьмите хотя бы царя Павла первого. Мать его, Екатерина, была видной дамой. Вполне достойными ей были и муж, и фавориты. Однако сын, Павел, был страшненьким.
— А почему? — спросила опять Чаркина.
— Точно не знает никто. Поэтому осмелюсь предположить, что или он был зачат без любви, а просто в похоти. Либо его рождение было несвоевременным и нежеланным. Не исключено, что царица Екатерина предпринимала какие-то усилия, чтобы избавиться от нежелательной беременности. Так что ваша красота по-любому не ваша заслуга.
— Что же тогда может быть моей заслугой? — не унималась Валя Чаркина.
— Крепкие знания, честная служба, усердие, открытия, достижения и победы, добытые кровью и потом, а не благодаря красоте.
— Ну, хорошо. Я согласна, что физические недостатки, мы пишем в минус. Это естественно и понятно. Но почему я должна и красоту вписывать туда же?
— Девушки, скажу вам по секрету, многие мужики ищут женщину умную в ущерб красоте, но приемлемой внешности. У многих из мужиков в ходу пословица жена пусть будет скромной, а с красоткой лучше переспать в командировке. А многие мужчины красивых женщин считают глупенькими, а красоту приравнивают к дури. А куда мы запишем дурь?
— В минус.
— Ну, вот вы сами и ответили на этот сложный вопрос. Но если у вас есть хоть капелька несогласия с этой точкой зрения, то лучше не упоминайте о красоте совсем.
