Адам Джонсон - Сын повелителя сирот
В самолете повсюду валялись обертки от фаст-фуда и пустые банки из-под пива «Tecate». Два черных мотоцикла загородили проходы в первом классе, и почти на всех сиденьях лежали девять тысяч DVD, которые команда товарища Бука приобрела в Лос-Анджелесе. Сам товарищ Бук выглядел так, будто совсем не спал. Он обосновался в хвостовой части самолета, где его парни смотрели кино на лэптопах.
Доктор Сон сидел один, задумавшись, и не пошевелился, пока они не улетели далеко от Техаса.
– У тебя есть жена? – спросил он Чон До, подойдя к нему.
– Жена?
– Жена Сенатора сказала, что собака – для твоей жены. Это правда, что ты женат?
– Нет, – ответил Чон До. – Я соврал, чтобы объяснить, откуда у меня татуировка на груди.
Доктор Сон кивнул.
– А Сенатор раскусил наш трюк с министром и решил, что может довериться только тебе. Поэтому ты поехал с ним?
– Да, – сознался Чон До. – Хотя Сенатор сказал, что это Ванда обо всем догадалась.
– Ну, конечно, – согласился он. – И о чем же вы говорили?
– Он говорил, что не одобряет наших методов, что американцы и дальше будут проверять наши суда, и что мы никогда больше не увидим нашу драгоценную игрушку. Вот, что я должен передать.
– Кому?
– Великому Руководителю.
– Великому Руководителю – ты? – поразился доктор Сон. – Почему он решил, что Великий Руководитель выслушает тебя?
– Откуда мне знать? – ответил Чон До. – Наверное, подумал, что я кто-то другой.
– Да, да, это эффективная тактика, – заметил доктор Сон. – Мы поощряем это.
– Я ни в чем не виноват, – оправдывался Чон До. – Я даже не знаю, о какой игрушке он говорил.
– Логично, – согласился доктор Сон, дружески пожимая плечо Чон До. – Думаю, теперь уже неважно. Ты знаешь, что такое радиация?
Чон До кивнул.
– Японцы изобрели детектор радиационного фона, чтобы исследовать космос. Когда Великий Руководитель узнал об этом устройстве, он спросил своих ученых, можно ли такой прибор установить на самолете для поисков залежей урана в наших горах. Ученые единогласно подтвердили такую возможность. И он отправил группу специалистов в Обсерваторию Китами на Хоккайдо.
– Они украли его? – удивился Чон До.
Доктор Сон сверкнул на него глазами.
– Эта штуковина размером с «Мерседес», – объяснил он. – Мы отправили рыболовное судно, чтобы забрать его, и тут появились янки. – Доктор Сон рассмеялся. – Может, та же команда, которая скормила тебя акулам.
Доктор Сон разбудил министра, и втроем они состряпали историю, чтобы сгладить свой провал. Он считал, что они должны сказать, будто переговоры шли вполне успешно и уже приближались к заключению соглашения, но вмешалась высшая сила – зазвонил телефон. – Все решат, что звонил американский президент, и гнев Пхеньяна обрушится не на нас, а на этого надоедливого, раздражающего персонажа.
Они вместе выстроили хронологию событий, отрепетировали ключевые моменты и повторили значимые фразы американцев. Телефон был коричневый. Он стоял на высокой тумбочке. Он звонил трижды. Сенатор произнес лишь четыре слова: «Да… конечно… не беспокойтесь».
Обратный путь занял, казалось, в два раза больше времени. Чон До поделился с щенком своим бурито. А потом собака спряталась где-то под сиденьями, и ее невозможно было отыскать. Стемнело, вдали показались красные и зеленые огоньки других самолетов. Когда жизнь в самолете замерла и все заснули, кроме пилотов, куривших при свете своих приборов, к Чон До подсел товарищ Бук.
– Вот твой DVD, – сказал он. – Лучший фильм на свете.
– Спасибо, – поблагодарил Чон До, рассматривая обложку при слабом свете, а затем спросил: – А это история о победе или неудаче?
Товарищ Бук пожал плечами.
– Говорят, о любви, – ответил он. – Но я не смотрю черно-белые фильмы. Потом он пристально посмотрел на Чон До. – Слушай, твоя поездка вовсе не была неудачей, если ты об этом думаешь.
Он показал на темный салон, где спал доктор Сон с щенком на руках.
– Не волнуйся о докторе Соне, – успокоил его товарищ Бук. – Он умеет выживать. Во время войны его усыновили американские танкисты. Он помогал солдатам читать дорожные знаки и общаться с гражданскими. Они давали ему консервы, и всю войну он провел в полной безопасности – под защитой орудийной башни. А тогда ему было всего семь лет.
– Ты этим рассказом хочешь успокоить меня или себя? – усмехнулся Чон До.
Товарищ Бук будто не слышал его. Он покачал головой и улыбнулся.
– Ну и как, скажите на милость, мне стаскивать эти чертовы мотоциклы с самолета?
В темноте они сели для дозаправки на необитаемый остров Kraznatov, в двух тысячах километров до ближайшего материка, где базировалась советская станция техобслуживания противолодочных самолетов. Посадочных огней не было, так что пилоты сажали почти вслепую, а затем выравнивали самолет по сиреневым отсветам лунной дорожки. В ангаре, где хранились аккумуляторы насосов, они нашли банку из-под кофе. Товарищ Бук положил в нее пачку стодолларовых банкнот, а затем помог пилотам с тяжелыми топливными шлангами «Джет А-1».
Пока доктор Сон спал в самолете, Чон До с товарищем Буком курили на пронизывающем ветру. Его шрам блестел в лунном свете. Остров представлял собой лишь полоску земли в окружении скал, побелевших от птичьего помета. Всюду валялись разноцветные обломки пластмассы с выброшенными на берег рыбацкими сетями и стояли три топливные цистерны.
– Никто не может чувствовать себя в безопасности, – произнес товарищ Бук, от жизнерадостного панибратского тона которого не осталось и следа. За ними трещали и скрипели старые крылья «Ила», пока самолет заправляли топливом. – Но если бы я думал, что кому-то на нашем самолете грозит лагерь, – добавил он, оборачиваясь к Чон До, – я бы сам расколол ему череп об эти камни.
Пилоты убрали колодки и развернули самолет носом к ветру. Они запустили двигатели, но, прежде чем подняться над темными изменчивыми водами, они открыли днище и выплеснули все канализационные отходы с самолета прямо на взлетную полосу.
Китай пересекли в темноте, а на рассвете летели над железной дорогой, ведущей на юг от Шэньяна – до самой столицы. Аэропорт был расположен на севере города, так что Чон До не удалось разглядеть легендарный Пхеньян с его Стадионом Первого мая, Мавзолеем Мансудэ и огненно-красной Башней Чучхе. Галстуки поправили, мусор убрали и, наконец, товарищ Бук принес Чон До щенка, за которым его команда гонялась по всему самолету.
Но Чон До не взял собаку.
– Это подарок для Сан Мун, – объяснил он. – Передадите ей от меня?
Чон До видел, что товарищ Бук усомнился, но не сказал ни слова и только кивнул в ответ.
Шасси выпустили, и, когда самолет подлетал, козы на взлетной полосе каким-то образом поняли, что пора убираться отсюда. Когда самолет сел, доктор Сон заметил ожидавшие их машины и обернулся в панике.
– Забудьте все, – крикнул он министру и Чон До. – План нужно полностью изменить.
– В чем дело? – спросил Чон До и посмотрел на министра, глаза которого наполнились ужасом.
– Времени нет, – ответил доктор Сон. – Американцы и не собирались возвращать то, что украли у нас. Поняли? Это новая история.
Они столпились на бортовой кухне, крепко держась, поскольку пилоты налегли на тормоза.
– Вот новая версия, – сказал доктор Сон. – Американцы намеренно унизили нас, заставив нас стричь газон и выпалывать сорняки, да?
– Точно, – согласился Чон До. – Нам пришлось есть во дворе, голыми руками, вместе с собаками.
– Нас не встречал оркестр, не было красной дорожки. И они возили нас на старых развалюхах, – добавил министр.
– Нам показали красивую обувь в магазине, но ничего не подарили, – вспомнил Чон До. – На ужин нас заставили надеть крестьянские рубахи.
– Мне пришлось делить койку с собакой! – сказал министр.
– Хорошо, хорошо, – остановил их доктор Сон. На лице его появилась отчаянная улыбка, а в глазах светилась готовность принять вызов. – Это понравится Великому Руководителю. Может, и спасемся.
* * *На взлетной полосе стояли три советских грузовика. Все «воронки» собирали в Чхонджине, на заводе Сунгри 58, так что Чон До повидал тысячи таких. Их использовали для перевозки солдат и груза, они возили многих сирот. В дождливый сезон грузовик был единственным транспортом, способным передвигаться.
Доктор Сон даже не взглянул на «воронки» и их водителей, куривших на подножках. Он широко улыбнулся и поприветствовал двух мужчин, которые приехали, чтобы выслушать их отчет. Но министр уныло уставился на огромные колеса грузовиков и цилиндрические бензобаки. Чон До внезапно понял, что если кого-то пришлось бы перевезти из Пхеньяна в исправительно-трудовой лагерь, только «воронки» смогли бы проехать по ужасным горным дорогам.
