Юрий Коротков - Седой
Носатая девица, кокетливо поглядывая на Иванова, быстро заполнила документы, вернула военный билет.
— И все?.. — удивился Иванов.
— А что еще? — засмеялась девица. — За паспортом в милицию. Там с четырех сегодня.
Иванов вышел из маленького желтого здания военкомата на тихую улицу. Глянул на часы и неторопливо двинулся куда глаза глядят. После столпотворения московских улиц Калуга казалась сонной и безлюдной.
Он купил сигареты в киоске, закурил и перешел через дорогу, к старой, красного кирпича школе с белыми колоннами на крыльце. Постоял, глядя на окна своей школы, и побрел вниз, к реке. Сзади внезапно, как выстрел, грянул школьный звонок — Иванов вздрогнул и оглянулся. Тотчас захлопала входная дверь, на улицу хлынула шумная толпа…
…мальчишек и девчонок в одинаковой синей форме.
— А Петух опять к мамочке намылился! — завопил Малек.
— Держи его! Конвой! — чубатый Карабан и рыжий Мотя схватили Олегу, выкрутили руки за спину и торжественно повели по улице. Толстый Слон подталкивал сзади, Малек забежал вперед и закричал:
— Внимание, внимание! Пойман особо опасный преступник!
Девчонки-одноклассницы, хихикая, расступались, пропуская процессию, прохожие неодобрительно оглядывались.
На узкой немощеной улице, зажатой между заборов частных домов, прохожих не было, игра стала скучной, и Олегу отпустили. Малек, забежавший сзади, изо всех сил толкнул его в спину, Олега упал лицом в подмерзшую грязь, поднялся, держа ладонями вверх грязные руки, растерянно глядя на перепачканную форму.
Потом нянечка Наташа ожесточенно отскребала грязь от его брюк. Олега стоял рядом в трусах и ботинках.
— Ни стыда, ни совести. Конечно — не свое, так можно гадить… Ух, так бы и дала! — она замахнулась брюками на Олегу. — Уйди с глаз долой!
Она выгнала Олегу в коридор. Тут его подхватили Слон и Мотя и, давясь от смеха, затолкнули в девчоночью спальню. Девчонки визжали и отворачивались, потом кинулись щипать, лупить его тапочками и подушками. Олега, закрываясь руками, всхлипывая, рвался из комнаты, но Слон и Мотя крепко держали дверь снаружи…
По узкой немощеной улице Иванов медленно подошел к старому двухэтажному зданию детского дома, бросил сигарету в урну и толкнул тяжелую дверь. В обе стороны от вестибюля тянулись длинные коридоры, на второй этаж вела лестница с набитыми на перила деревянными плашками, чтобы не катались верхом, откуда-то доносился топот и многоголосый гомон, по лестнице вприпрыжку сбежал малыш, замер, с настороженным любопытством разглядывая незнакомого солдата:
— Дяденька, вы к кому?
Иванов не ответил, он смотрел в загадочную глубину коридоров, откуда…
…доносился радостный крик: «Новенькие-е!» Вскоре они с Белкой стояли уже посреди галдящей толпы, их спрашивали о чем-то, теснили, задние поднимались на цыпочки. Олега растерянно вертел головой, Белка крепко держала его за руку.
Потом Олега в одних трусах стоял перед врачом.
— Ничего не болит?
— Нет.
— Вот и хорошо, — врач зачем-то осмотрел его волосы и повернулся к бумажкам на столе. — Сестру позови.
Олега вышел в коридор, заправляя рубашку в брюки. С другого края двери, там, где разболтанные петли отошли от косяка, двое старших мальчишек заглядывали в щель.
— Клевая телка, — сказал один.
— Дай я… Пусти…
— Зачем же вы подглядываете? — сказал Олега.
— Отвали, — один из ребят оттолкнул его.
— Акакич! — шепнул другой, и оба отскочили от двери.
Подошел воспитатель в очках, худой и длинный, ободряюще улыбнулся, взял Олегу за руку и повел по коридору. В спальне усадил на кровать. Следом втянулась гомонящая толпа мальчишек, расселась напротив.
— Знакомьтесь, это наш новенький, Олег Петухов. Меня зовут Аркадий Яковлевич. Вот здесь ты будешь спать, вот твоя тумбочка. Туалет и умывальник тебе ребята покажут. Я думаю, вы подружитесь. Все будет хорошо, — он снова улыбнулся и потрепал его по волосам. — Немножко подстричься надо будет.
Акакич ушел, и Олега остался один под любопытными взглядами.
— Эй, как там тебя… Петухов, — белобрысый толстый Слон, развалившийся на кровати у окна, прищурившись, разглядывал его. — Ты как сюда попал? Предки есть?
— У меня мама в командировку уехала.
— Ой, держите меня! — захохотал остроносый вертлявый Малек. — У него мама в командировку уехала! Твоя мамочка тебя сюда сплавила, а сама теперь мужика будет ловить!
— Неправда. Зачем ты так говоришь, — удивился Олега. — Когда она вернется, она меня заберет.
— Ой, не могу! — Малек повалился на кровать и задрыгал ногами. — Наша мама придет, молочка нам принесет, Петухова заберет!
— Малек, не суетись, — скомандовал Слон. — А ты, Петух, принеси воды. Пить что-то хочется… Мотя, покажи.
Мотя вложил в руку Олеге стакан и кивнул:
— Пойдем, умывальник покажу.
Ночью, лежа на узкой скрипучей кровати с лиловым чернильным штампом на наволочке, посреди большой темной комнаты, где стояли впритык еще восемь таких же кроватей, висели на вешалке одинаковые школьные курточки, а под ними выстроились одинаковые черные ботинки, Олега тихо заплакал, уткнувшись в подушку.
— Кто там сырость разводит? — недовольно спросил Слон.
— Это Петух мамочку вспомнил, — тотчас отозвался Малек. Он накрутил на себя простыню, повязал на голову полотенце и, вихляя бедрами, прошелся по спальне. Со всех сторон послышался приглушенный смех, — Олежечка! Сынулик! Это я, твоя мамочка! Я уже вернулась! Где же ты, мой сладенький? — он пошел от кровати к кровати, заглядывая в лица хохочущих ребят. — Не он… И это не он. Фу, какие гадкие рожи! Ах, вот ты где! — он принялся гладить Олегу по голове. — Не плачь, я тебе конфетку принесла. На, покушай! — и Малек стал запихивать Олеге в рот скомканный фантик.
Олега, захлебываясь слезами, зарылся головой под подушку…
Утром в столовой Слон взял его компот.
— Это мой стакан, — растерянно сказал Олега.
— Перебьешься. Тебе мамочка сто тыщ компотов купит, когда вернется, — ответил Слон…
У дверей столовой Олега подождал Белку. Она вышла с девчонками-одноклассницами.
— Ну, как ты, Олежка?
Олега жалко улыбнулся:
— Они говорят, что мама никогда за нами не вернется.
— А ты не слушай. Мы ведь с тобой знаем.
— Это, что ли, брат? — спросила кудрявая красотка Любаня, — Во кадр растет! — она ухватила Олегу двумя пальцами за нос, — Подрастешь — поженимся! Возьмешь меня?
Олега растерянно кивнул. Девчонки засмеялись и пошли дальше.
В спальне, когда одноклассники, уже в форме и с портфелями, устроили кучу-малу у дверей, Слон сказал ему: