Евгений Липкович - Девять
История началась пару лет назад. Виктор купил на eBay несколько оригинальных писем археолога Герхарда Ландберга. Герр Ландберг был членом отдельной группы СС, специалистом по тайной религиозной секте, последователей которой методично отлавливал и ссылал в лагеря смерти. Писал своей жене Леонии из Турции («Что бы не говорили — они не арийцы. Но это большая политика»), с Северного Кавказа («Здесь ужасно»), из Венгрии и Румынии («Они — идиоты, хоть и наши союзники»). в письмах утверждал, что занимается поисками, как он выражался «библейского оружия». Последнее письмо было из Белоруссии.
«Мы уже совсем близко. я чувствую это, как никто другой. Завтра Рейх обретёт то, что решительно изменит ход войны в нашу пользу».
Завтра не наступило. Согласно германским архивам, Герхард Ландберг геройски погиб под Минском, подорвавшись на партизанской мине летом 1943 года.
Димка отнесся к этой истории скептически.
— Какое библейское оружие? Что ты несёшь! Если бы у евреев оно было, их бы не сжигали в Освенциме.
Но Виктор не успокоился. Писал запросы в архивы, встречался с исследователями и толкователями религиозных книг, ставил вопросы на сетевых форумах.
— Последний случай применения — тринадцатый век, Нижняя Саксония. Но там что-то не так сделали, и случился побочный эффект. Они испугались и поклялись не трогать до прихода мессии. Достоверно известно, что еще раз пытались использовать в Майнце против погромщиков. Шестнадцатый век. Община не дала, встала на дыбы.
Димка неожиданно стал проявлять язвительный интерес. Из уважения не крутил пальцем у виска.
— И оно до сих пор под Минском?
Виктор полез в стол и вытащил ворох бумаг.
— В 39-том эта часть Польши отошла Беларуси, — начал Виктор, — евреи из Майнца после тех погромов сбежали сюда.
Димка увидел копии протоколов допросов.
— НКВД? Смотреть не буду. у них такие методы были — любой бы признался, что завербован марсианами.
Но Димка все-таки поддался на уговоры Виктора и пошёл к Гасану.
Судя по очереди перед входом в клуб, дела у Гасана шли хорошо. Он откинулся на спинку дивана, разогнал своих назойливых блондинок, закурил сигару и, прикрыв черные глаза, напоминающие два автоматных дула, сказал:
— Инвэстыцыю нэ дам. Когда прынэсёш — купилю.
На большее Димка и не рассчитывал.
Виктор обрадовался и объявил, что объектов будет более тридцати, но увидев перекошенную физиономию Димки, предложил обследовать хотя бы половину. Димка согласился на пять. Предыдущие четыре оказались пустыми, остался последний. Заколоченный дом с еле заметной звездой Давида на фронтоне, на краю почти безлюдной деревни, состоящей из покосившихся деревянных домиков. Облупившиеся когда-то розовые стены в трещинах, из которых пробивался седой мох, пустые оконные проёмы, заделанные металлическим листом, стойкий запах сырости.
Они сорвали дверь с петель, взяли лопаты и принялись разгребать горы мусора, которыми был завален пол. Через два часа наткнулись на каменную плиту с надписью на еврейском. Виктор принёс компьютер и настроил переводчик. «Не восклицайте и не давайте слышать голоса вашего».
После этого работа пошла веселей. Плиту расчистили и подцепили тросом. Димка сел в джип, мотор взревел, колёса бешено вращались, выбрасывая из-под себя грязь, плита завибрировала и встала вертикально. в черной дыре показались каменные ступени, ведущие вниз.
Димка спустился и через минуту вернулся, бережно держа под мышкой тяжелый футляр.
Они вышли из здания, достали последние банки с пивом, сели на капот, закурили. Тогда Виктор и спросил, что он собирается делать со своей долей.
Димка оглянулся на заднее сидение. Гасан отвалит столько, сколько они потребуют. Всю кровь из него выпьют, до последнего лейкоцита.
Он усмехнулся.
Но идея работать самому очень даже хорошая. Он еще раз взглянул на темный футляр. Какое к чёрту банковское хранилище. Даже Форт Нокс не должен устоять…
— Давай попробуем, — он повернулся к партнёру, — на чём-нибудь.
Виктор задумался.
— Дуть надо по-особому, — ответил он.
— Конечно, — согласился Димка, — По-особому, так по-особому.
Слез с капота, открыл футляр. Рог был потемневший от времени. Никаких надписей, знаков.
— Обыкновенный, — он повертел трубу в руке, примериваясь, — ничего необычного.
Виктор с нескрываемым интересом следил за его действиями. Димка стал перед вековым дубом, направил на него раструб и дунул в тонкий конец. Тишина. Он заглянул в трубу, пытаясь увидеть что-то на свет.
— Может, не работает?
— Тебе же говорили, что надо специальным способом. Евреи на обыкновенном шофаре шесть лет учились играть, а тут…
— «Когда затрубит юбилейный рог, когда услышите звук трубы, тогда весь народ пусть воскликнет громким голосом, и стена города обрушится до своего основания», — процитировал Виктор с пафосом. — Это же оружие!
Неожиданно налетел порыв ветра, трава легла, дуб заколыхался. Показалось, что получилось, но это только показалось.
Димка над чем-то размышлял:
— Хорошо. Ты кричи.
Виктор пожал плечами. Всё ж как-никак развлечение.
Димка надул щеки, покраснел, выпучил глаза и дунул. Виктор сразу понял, что звука не будет, но на всякий случай, чтобы не обидеть партнёра, крикнул.
— ААААА!
Где-то вверху раздался хруст, оба пригнулись и стали озираться. C дуба упала ветка.
— О! — обрадовался Димка, — получилось.
Они наклонились. Ветка была почти сгнившей.
— Так даже банковскую ячейку не вскрыть, — засмеялся Виктор, — теперь я попробую.
Димка передал рог. Виктор втянул как можно больше воздуха в легкие.
— УРА!!!!! — прямо над ухом раздался Димкин рёв.
Опять заколыхалась, затряслась трава.
— Ладно, — сказал Виктор, — побаловались и будет.
Он пошёл к машине, собираясь положить трубу обратно в футляр. Вдруг прямо из под ног что-то выскочило. От неожиданности он чуть не выронил ношу. Что-то побежало в сторону здания.
— Видел? — Виктор повернулся к Димке.
— Крыса, — равнодушно сказал Димка, поднял камень с земли и бросил ей вслед. Виктор открыл заднюю дверь, из машины на него выпрыгнула еще одна крыса. Он еле увернулся.
— Что это было?
Димка напряженно смотрел в сторону дома с розовыми стенами. Травы не было. Вместо неё стояла сплошная серая масса, которая колебалась. а ведь она живая, подумал Виктор. Он повертел головой по сторонам. Крысы не двигались, чего-то ожидали. у Виктора пересохло во рту. Сколько их там? Тысячи? Миллионы?
Димка уже влез на капот и смотрел в бинокль.
— У нас джип, — произнёс он как-то не очень уверенно, показалось Виктору, и сел в водительское кресло.
Заревел двигатель, машина направилась прямо в серую стену. Послышалось чавканье, писк, стекла стали покрываться жидкой грязью с красноватым оттенком. Скорость упала, автомобиль повело в сторону, он начал заваливаться.
— Тормози! — заорал Виктор. — Тормози!
Димка вцепился в руль, пальцы побелели. Он стал мокрым, лоб разделила поперечная складка, глаза бешено засветились, крылья носа расширились. Двигатель чихнул и заглох.
— Вот какой, побочный эффект, — произнес Виктор, но слова не вышли. в горле булькало, сердце выскакивало.
Димка изогнулся и пытался дотянуться до футляра с трубой.
Когда будут подходить ко мне злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то сами они приткнутся и падут, — закрыл глаза и зашептал про себя Виктор, — Если ополчится против меня полк, сердце мое не убоится; если случится против меня война, на это я надеюсь?
Автомобиль мягко покачивался среди живого серого моря, постепенно погружаясь в его пучину. Крысы взбирались одна на другую, вынюхивали, высматривали. в машине стало совсем темно. Было слышно, как тыкаются морды в стекла, как сотни коготков скребутся по днищу, как напирающие нетерпеливо пищат и покусывают хвосты и уши стоящих впереди, как уже попробовали на вкус резину колёс и недовольно отплевываются. На Виктора накатывались волны насекомых, которые бежали по коже от самых кончиков пальцев на ногах до макушки.
— Кричи, — услышал он, — кричи…
Натужно сопел Димка, ворочался, пыхтел, ругался. Скрежет по днищу усилился, стал громким, нестерпимым.
— Кричи, бля!
До Виктора дошло, что это к нему. Он раскрыл рот.
Крика не получилось — из глотки вышло сипение. Виктор зажмурился. Еще одна попытка.
— ААА!
Джип резко дернуло в сторону. Появился тяжелый звук, словно низко летел самолёт, к которому примешался тонкий писк. Бешено засвистел ветер. Крыс начало сдувать. Стало светлее, и мелкие трещины побежали по стеклам. Димку стошнило, он закрыл уши ладонями. Джип постоянно трясло, стойки прогнулись. Посыпались осколки стекла. Вспышка осветила искаженные физиономии. у Виктора шла кровь из носа. Он почувствовал, что обмочился.
