Дэвид Лодж - Горькая правда
— По-моему, это идейка хуже некуда, — прерывает его Адриан.
— Да погоди… Помнишь, как мы разыграли того репортера из местной газетенки в 69-м? Во время итальянской забастовки?
Адриан смеется.
— Такое не забывается, — и, подняв кулак, декламирует: "Революционный студенческий комитет требует, чтобы профессоров назначали демократически избранные комитеты, представляющие все секторы университета…"
— "Включая вахтеров, официанток и уборщиц", — подхватывает Сэм. — Не забудь!
— "Чтобы экзамены заменили самоаттестацией".
— "Чтобы для студенческих пар были установлены в общежитии двуспальные кровати".
— "Чтобы на семинарах было разрешено курение марихуаны".
— Он все это старательно записал, отнес в редакцию, и ультиматум напечатали на первой полосе "Пост"!
Они дружно смеются над воспоминанием, пока до Адриана вдруг не доходит:
— Но ты же не думаешь, что я попытаюсь обвести вокруг пальца Фанни Таррант? — спрашивает он.
— А почему бы и нет?
— Прикинуться педофилом-наркоманом, который бьет жену смертным боем, так что ли? В расчете на то, что Таррант окажется достаточно глупа, чтобы напечатать подобное?
— Ну зачем так сгущать краски… — морщится Сэм.
Адриан качает головой.
— Нет, Сэм, это не желторотая провинциальная журналисточка. С ней такое не пройдет.
— Да-а. Пожалуй, ты прав, — огорченно вздыхает Сэм. Он глубоко задумывается, хмурясь и невольно гримасничая. И вдруг восклицает: — Постой! — Лицо его светлеет. — Постой. Эврика! Скажем, ты честь по чести даешь ей интервью, но, пользуясь случаем, пишешь разгромную штуку о ней и посылаешь в какую-нибудь другую газету?
— Как это?
— Ну, помнишь сатирические скетчи о разных человеческих типах, которые ты сочинял для нашего студенческого журнала? "Каналья-капеллан, охочий до клубнички", "Проректор-проныра". Ну, что-нибудь в этом роде.
— Что-то вроде "Интервьюер-интриган"?
— Да, в общем и целом. Если будет понятно, о ком идет речь, пристроить будет проще простого. Немало людей охотно поглядят, как Фанни Таррант приводят в чувство. Я знаю человека в "Кроникл", который это с руками оторвет.
— Не сомневаюсь, Сэм, но…
Сэм вприпрыжку носится по комнате, наслаждаясь блеском своего замысла.
— Отплатить сучке ее же монетой! Ты берешь у нее интервью, пока она думает, что это она его берет! Раскопать всю ее подноготную. Узнать, какого хрена ей надо. Откуда столько зависти. Столько злобы. Все разложить по полочкам. Пусть отведает собственного варева. Разве не здорово?
— А ты не думаешь, что она заподозрит неладное, если я ей позвоню и скажу, что передумал?
— Не-эээ. Ты и представить себе не можешь, до чего они наглые, эти людишки. Они думают, что весь мир умирает от желания дать им интервью.
— Вряд ли я произвел на нее такое впечатление, — сомневается Адриан.
— Ну, тогда мы найдем кого-нибудь другого, кто позвонит от твоего имени, — не сдается Сэм. — Твой агент! Идеальное алиби: ты вскользь упомянул о предложении Таррант, и он уговорил тебя принять его.
— Джеффри был бы в восторге, если бы мое имя снова появилось в газетах, но…
— Вот видишь! — вскрикивает Сэм. — У тебя потрясающе получится. Вверни заодно словцо-другое про культуру перемывания косточек. Получишь удовольствие от работы.
— В твоем плане есть один просчет.
— Какой же? — недоумевает Сэм.
— Я подставлюсь, и Фанни Таррант привлечет меня к суду за клевету.
Сэм ненадолго замолкает, но тут же говорит:
— Совсем необязательно.
— Необязательно?
— Да… Она не всегда ведет себя так стервозно.
— Ты вроде бы не мог вспомнить, читал ли ты раньше ее писанину.
— Мне разок попалась вполне приличная вещица о ком-то. Кто же это был? — Наморщив лоб, он пытается вспомнить.
— Наверное, мать Тереза? — шутливо подсказывает Адриан.
— Бог мой, да нет же, из-за матери Терезы она просто лопалась от злости, — отмахивается Сэм.
— Мать Тереза давала ей интервью?
— Нет, это было в какой-то из ее постоянных колонок… От одной только мысли, что человек может быть по-настоящему добр и не на шутку знаменит, Фанни Таррант на стену лезет.
— Ну, по этой части мне ничего не грозит, — смеется Адриан.
— Послушай, — серьезно заявляет Сэм. — Эти люди не могут писать одни только пасквили, иначе никто не согласится разговаривать с ними. Время от времени им нужно печатать что-нибудь человеческое, иначе придется закрывать лавочку. Держу пари, что она выбрала тебя в качестве следующего доброго малого.
— А ты надеялся, что вакансия достанется тебе?
Судя по выражению лица Сэма, Адриан попал в точку.
— Брось, Адриан. Я же твой старый товарищ. Сделай это для меня. Ну пожалуйста! — и Сэм театрально бухается перед Адрианом на колени.
Элинор, переодевшаяся в просторный ситцевый балахон, появляется в комнате.
— Что тут происходит? — спрашивает она со смехом.
— Он хочет заказать мне Фанни Таррант, чтобы я с ней поквитался, — объясняет Адриан.
Сэм поспешно и неуклюже подымается с колен и мямлит:
— Ну, когда Адриан сказал мне, что она сгорает от желания взять у него интервью…
Элинор переводит взгляд на Адриана.
— Фанни Таррант хочет проинтервьюировать тебя?
— Она обмолвилась об этом, когда звонила по поводу Сэма.
— Идея заключается в том… — пытается прорваться Сэм.
— С какой стати? — все внимание Элинор сосредоточено на Адриане.
— Не знаю. Наверное, пыталась меня умаслить.
— Идея, понимаешь, состоит в том, — не сдается Сэм.
— Идея Сэма состоит в…
— Моя идея состоит в том, что Адриан соглашается на интервью с Фанни Таррант ради того, чтобы написать о ней разгромную статейку… не говоря ей ни слова, конечно… — Сэм тарахтит, потирая руки, а Элинор по-прежнему не сводит глаз с Адриана. — С каждой минутой мне это все больше нравится. В результате может родиться совершенно новый жанр. Всякому терпенью есть предел! Художники дают сдачи. Черт возьми, самое время. Эти молодые говнюки слишком долго творили, что хотели. Сколько можно скрипеть зубами и делать вид, что ничего не происходит? Почему бы нам для разнообразия не сорваться с цепи и не врезать этим гадам по полной? Художники всех стран, объединяйтесь! Нам нечего терять, кроме своей честной игры. — И он тычет кулаком в воздух.
— Не глупи, Сэм, — по-матерински одергивает его Элинор, словно перевозбудившегося ребенка. Адриан сует под мышку "Сентинел ревью" и бочком пробирается к двери. — Куда это ты собрался? — останавливает она его.
— В туалет, прошу прощения.
Сэм показывает на газету.
— С этим?
— Надо же что-то почитать, — с этими словами Адриан покидает комнату.
— Подотрись ею! — кричит Сэм ему вслед.
— Зачем так волноваться? — обращается к нему Элинор. — Это всего лишь ничтожная статейка, написанная ничтожной журналисточкой.
— Да, но ее прочтут все мои знакомые, — нервно меряя шагами комнату, возражает Сэм. — В эту самую минуту по всему Лондону и всем соседним графствам за тысячей столов воздух дрожит от смеха, как от дыма жертвенника. — Он берет в руки керамическую вазу. — Красиво. Твоя?
— Да.
— Очень изящно… Ты продаешь свои вещи?
— Не тебе. Если нравится, возьми в подарок.
— Не может быть и речи. Сотни достаточно?
— Слишком много.
— Я дам тебе семьдесят пять. — Он достает чековую книжку.
— Чересчур щедро. У меня остались только разрозненные предметы… Семидесяти пяти более чем достаточно.
— У тебя настоящий дар. — Сэм садится за стол и выписывает чек. — Элли, скажи, я на самом деле такой кусок дерьма, как пишет эта сучка?
Элинор делает вид, что ей нужно подумать, прежде чем ответить. Она переводит взгляд на потолок, потирает подбородок.
— Ну ладно, я немножко тщеславен, — признается Сэм, — но у меня есть все основания гордиться собой. Три награды БАФТА, две — от Национального общества телевидения, одна — "Эмми", одна — "Серебряная нимфа"…?
— "Серебряная нимфа"?
— Да. С телефестиваля в Монте-Карло, там вручают "Серебряную нимфу". Еще золотая коровья лепешка из Люксембурга — по крайней мере так она выглядит. Пожалуйста, — он протягивает ей чек.
— Спасибо.
— А теперь, когда я взялся за настоящий игровой фильм, может, я и "Оскара" получу.
— О чем фильм?
— О Флоренс Найтингейл.
— Да что ты о ней знаешь?
— Побольше, чем продюсеры, а это главное. Сценарий на самом деле уже имеется. Они хотят, чтобы я его переделал.
— Полагаю, сцена с голой Флоренс Найтингейл там предусмотрена?
— Смейся, смейся. Мне, Элли, предложили триста тысяч долларов за месяц работы. И дом с бассейном на Беверли-хиллз на это время.
