Роальд Даль - Моя любимая, голубка моя
— Ладно. Оставим фокусы с пальцами. Полагаю, ты их хорошо запомнила. Займёмся лишь объявлением масти и онёрами.
— О, Генри, нужно ли всё это затевать? Я таи устала.
— Абсолютно необходимо, чтобы ты овладела этими приёмами в совершенстве, — ответил он. — Ты же знаешь — на следующей неделе мы играем каждый день. А есть-то нам надо.
— Что происходит? — прошептала моя жена. — Что, чёрт возьми, происходит?
— Тише! — проговорил я. — Слушай!
— Итак, — говорил мужской голос. — Начнём с самого начала. Ты готова?
— О, Генри, прошу тебя! — Судя по голосу, она вот-вот расплачется.
— Ну же, Сэлли. Возьми себя в руки. — Затем совершенно другим голосом, тем, который мы уже слышали в гостиной, Генри Снейп сказал: — Одна трефа.
Я обратил внимание на то, что слово «одна» он произнёс как-то странно, нараспев.
— Туз, дама треф, — устало ответила женщина. — Король, валет пик. Червей нет. Туз, валет бубновой масти.
— А сколько карт каждой масти? Внимательно следи за моими пальцами.
— Ты. сказал, что мы оставим фокусы с пальцами.
— Что ж, если ты вполне уверена, что знаешь их…
— Да, я их знаю.
Он помолчал, а затем произнёс:
— Трефа.
— Король, валет треф, — заговорила женщина. — Туз пик. Дама, валет червей и туз, дама бубён.
Он снова помолчал, потом сказал:
— Одна трефа.
— Туз, король треф…
— Бог ты мой! — вскричал я. — Это ведь закодированное объявление масти. Они сообщают друг другу, какие у них карты на руках!
— Артур, этого не может быть!
— Точно такие же штуки проделывают фокусники, которые спускаются в зал, берут у вас какую-нибудь вещь, а на сцене стоит девушка с завязанными глазами, и по тому, как он строит вопрос, она может определённо назвать предмет, даже если это железнодорожный билет, и на какой станции он куплен.
— Быть этого не может!
— Ничего невероятного тут нет. Но, чтобы научиться этому, нужно здорово потрудиться. Послушай-ка их.
— Я пойду с червей, — говорил мужской голос.
— Король, дама, десятка червей. Туз, валет пик. Бубён нет. Дама, валет треф…
— И обрати внимание, — сказал я, — пальцами он показывает ей, сколько у него карт такой-то масти.
— Каким образом?
— Этого я не знаю. Ты же слышала, что он говорит об этом.
— Боже мой, Артур! Ты уверен, что они весь вечер именно этим и занимались?
— Боюсь, что да.
Она быстро подошла к кровати, на которой лежала пачка сигарет. Закурив, она повернулась ко мне и тоненькой струйкой выпустила дым к потолку. Я понимал, что что-то нам нужно предпринять, но не совсем был уверен что, потому что мы никак не могли обвинить их, не раскрыв источника получения информации. Я ждал решения моей жены.
— Знаешь, Артур, — медленно проговорила она, выпуская облачки дыма. — Знаешь, а ведь это превосходная идея. Как ты думаешь, мы сможем этому научиться?
— Что?!
— Ну конечно, сможем. Почему бы и нет?
— Послушай. Ни за что! Погоди минуту, Памела…
Но она уже быстро пересекла комнату, подошла близко ко мне, опустила голову, посмотрела на меня сверху вниз и при этом улыбнулась хорошо знакомой мне улыбкой, прятавшейся в уголках рта, которая, быть может, была и не улыбкой вовсе; нос её был презрительно вздёрнут, а большие серые глаза с блестящими чёрными точками посередине были испещрены сотнями крошечные красных вен. Когда она пристально и сурово глядела на меня такими глазами, клянусь, у меня возникало такое чувство, будто я тону.
— Да, — сказала она. — Почему бы и нет?
— Но, Памела… Боже праведный… Нет… В конце концов…
— Артур, я бы действительно хотела, чтобы ты не спорил со мной всё время. Именно так мы и поступим. А теперь принеси-ка колоду карт, прямо сейчас и начнём.
