Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 13. Запечатленные тайны
* * *
Там, где раньше были лишь тропы для пешеходов и мулов, сейчас в горы ведет множество разных дорог. Раза три мы видели: вверх тянул с десяток вагонов электровоз. Каким же образом — вверх? И как этот поезд скатится вниз?
Очень просто — у железной дороги три рельса, средний — зубчатый… Много дорог канатных.
С подвесными вагонами и открытыми креслами для туристов, с крюками, на которых высоко над долиной к бетонной дороге проплывает бревно с лесосеки, контейнер с сыром и маслом с горного пастбища, спеленатый стог сена, вязанка дров — канатных дорог в Швейцарии тысячи. Их недешево строить, как, впрочем, любую дорогу в горах, но удобство их тут проверено, и они окупаются очень быстро.
И, конечно, горы стали покорны автомобилю. Пути из бетона пересекают Альпы во всех направлениях. Грузовики, тягачи, автобусы с пассажирами и легковые автомобили с изрядной скоростью мчатся в гору и под гору. Вполне понятно, требования к дороге тут особые, и дорога этим требованиям вполне соответствует. Местами от камнепадов ее берегут массивные козырьки из бетона, местами дорога ныряет в тоннель, иногда она врезана в гору, но бывает, что лепится к склону на прочных сваях. Но вверх и вверх!
Высоту чувствуешь и по смене лесных деревьев. Сначала ехали под покровом дуба и буков, потом пошли сосны, кедры и ели с вкраплением рябин и берез. Вот остались только березы, гнутые ветром. Трава. Огромные камни в траве. И вот уже только камни. А выше глянешь — сверкает снег.
С поворота дороги видим знакомую деревеньку в долине. Видно петли сбегающей к ней дороги. И очень странно видеть с большой высоты идущий на посадку маленький самолет.
Он выглядит голубком, невесть откуда занесенным ветром в долину.
Перевал! Название — Сустан. Высота — 2224 метра. Ветрено. Холодно. Голо. На дороге — большие ворота. В случае непогоды их закрывают. Но сейчас солнце, мягкий — можно бабу лепить — снежок. Заливаем бензин у колонки. Минуем ворота. И вот машина идет уже под уклон. Но недолго. Дорога бежит среди громадных обрывов, то опираясь на сваи, то ныряет в тоннели. Вниз глянешь — гулкая бездна с белыми струйками горных потоков. Справа и слева — обрывы скал. Где-то здесь, судя по карте, и должен быть исторический мост… Из тоннеля на него прямо и попадаем.
Да, это он — на скале у моста изображение черта с копытцами и рогами и почему-то с большими вилами. Ставим машину в сторонку и оглядываемся. Вот тут все и было…
* * *
Переход русской армии через Альпы состоялся осенью 1799 года. Россия в то время в союзе с Австрией воевала против наполеоновской Франции. В ходе войны возникла необходимость передвинуть двадцатитысячную армию Суворова в Швейцарию из Италии на соединение с другой частью русской армии и с армией австрийского генерала Готце. Путь лежал через Альпы.
«В военной истории человечества мало можно найти столь драматических эпизодов…
Все соединилось здесь против русской армии: ледяная стужа; непроходимые горы и стерегущие бездонные пропасти, энергичный, гораздо более многочисленный враг, отсутствие припасов, одежды и патронов; незнание местности и непривычка к горным условиям; наконец, изменническая политика Австрии… И, несмотря на это, отряд Суворова не растаял, не погиб, а вышел из окружения; полководец перенес все тяготы наравне со своими солдатами, а солдаты проявили такую исполинскую мощь духа, такую стойкость, что их героический марш в тесном кольце врагов поразил всю Европу». Это строки из книги «А. В. Суворов».
Нельзя без волнения читать в этой книге подробности перехода. Вспоминая знаменитое полотно Сурикова, понимаешь: в нем нет преувеличения. Солдаты, выросшие на равнинах, без всякого снаряжения в суровое время года прошли там, где ныне проходят лишь альпинисты. Противник Суворова в Альпах — наполеоновский маршал Массена признавался, что отдал бы все свои победы за один швейцарский переход Суворова.
Чертов мост… В альпийском походе Суворова, сплошь драматичном, Чертов мост был всего лишь страницей, но едва ли не самой впечатляющей и выразительной. О штурме моста через пропасть, как видно, легче всего было рассказывать вернувшимся из похода. И в хрестоматиях по истории этот мост вырос едва ль не до главного символа всей эпопеи. В детстве мы, еще толком не ведая, где находятся Альпы, этот мост уже знаем. Помогает делу и само название места.
И вот он, мост… Подступы к нему стиснуты почти отвесными скалами — узкий коридор в камне, по которому навстречу русским летела стена картечи… Не осталось ли следа на камне?
Нет. Ущелье расширено. По нему пролегает сейчас Сен-Готардтский автомобильный путь.
* * *
Мост через пропасть несколько раз перестраивался, и сейчас тут действуют один над другим два моста. От первоначальной арки осталось
только символическое «плечо камней», помнящих все, что тут было 25 сентября 1799 года.
«Самая смелая фантазия не могла придумать более недоступной позиции…» — пишет историк. Миновав узкий коридор в скалах, солдаты Суворова увидели перед собой пропасть с шумевшей на дне рекой и каменный арочный мост через пропасть. На обрывах по ту сторону — цепи французских стрелков и пушки.
И нет иной дороги, чем эта, суженная на мосту до двух метров… Для нынешних кинематографистов, решись они воссоздать героический переход в Альпах на пленке, эпизод у моста был бы в высшей степени зрелищным. Лобовая атака моста, обход дороги по неприступным поныне скалам, переправа через бушующий горный поток под огнем противника, абсолютно уверенного в неприступности этого места, — через все это прошли суворовские солдаты. Взорванный мост они в конце концов перебежали по бревнам, связанным офицерскими кушаками.
Конечно, многие под мостом, в пропасти и остались… Сохранилась ли тут о них память?
Да!
Вобрав головы в плечи от леденящего ветра, идем тропинкой вдоль скал. Голова кружится от взгляда вниз, и хочется ухватиться рукой за тощий кустарник. Именно тут, под пулями, солдаты катились вниз, чтобы, одолев бешеный горный поток, карабкаться потом вверх. Молчаливые серые камни. Чтобы увидеть небо, надо подымать голову. Вряд ли сколько-нибудь эти скалы переменились с той осени. Река Рейса, наверное, лишь на какой-нибудь сантиметр углубила с тех пор свое ложе. Сейчас воды в ней немного. В тихих местах она отражает синеву неба.
Памятник, сооруженный тут руками людей, возможно, самый долговечный из всех монументов. Он сохранится до тех пор, пока будут стоять тут скалы. На обрыве камней высечен двенадцатиметровый крест с надписью: «Доблестным сподвижникам генералиссимуса, фельдмаршала графа Суворова рымникского, князя италийского, погибшим при переходе через Альпы в 1799 году». На скамейке у монумента лежит веточка ягод рябины. Холодно и пустынно. Не останавливаясь, бегут по мосту и ныряют в ущелье машины.
Памятник Суворову и его чудо-богатырям.
* * *
Но вот на площадке рядом с нашими «Жигулями» появляется бежевый «Ситроен». Чета французов с двумя ребятишками, надевая на ходу капюшоны, боком к ветру, бегут на площадку. С любопытством разглядывают незнакомые буквы на монументе. Кто был Суворов, они не знают. Не знают они и генерала Лекурба, стоявшего с войском вон там, по другую сторону пропасти. «Ехали. Увидели надпись «Памятник» и свернули взглянуть». Снимаемся на прощанье. И, сгибаясь от ветра, уходим с площадки, французы к своему «Ситроену» — согреться кофе, а мы стучимся в маленький домик-таверну, сооруженную для тех, кто пожелает тут задержаться.
Туристский сезон миновал. И хозяйка таверны могла позволить себе поспать среди дня. Мы разбудили ее колокольчиком у двери.
Не слишком приветливый голос сделался мягким, когда старушка узнала, откуда гости.
Она сразу же начала нам рассказывать, какой замечательный был человек граф Суворов. Поскольку энергичная речь была на языке италийском, то понимали мы очень немного.
Все-таки и хозяйка, и гости остались довольны друг другом. Рассказ дополняли развешанные по стенам многочисленные портреты фельдмаршала, старинные и извлеченные из московского «Огонька». Во многих вариантах на гравюрах был представлен штурм моста и ущелья. Те же картины были и на открытках, которые летом продаются тут вместе с пивом, фруктовой водой и сосисками. Но сейчас в ресторане были только открытки. Мы купили их много, чтобы покрыть причиненное беспокойство. Хозяйка это вполне оценила и, погремев у дверей железом, повела нас в комнату, увешанную оружием времен Александра Васильевича.
Палаши, пики, мушкеты, палицы — все подобрано было когда-то в этом ущелье и хранилось у крестьян в близлежащих горных деревнях. Собрал реликвии под свою крышу отец Рикки Лоретан (так зовут хозяйку таверны). Он построил домик в ущелье в надежде, что история будет давать ему кусок хлеба. И не ошибся. Домик стоит уже семьдесят восемь лет. Хозяин умер. Но его одинокая дочь продолжает тут жить.
