Марат Кабиров - Имя твоего ангела
– Вы, вроде, не из нашего города,- сказала она и тут же, достав все необходимое, добавила,- давайте начнем.
Михаил молча сел в кресло напротив зеркала. Настя положила ему на плечи покрывало и приступила к работе.
– Какую прическу хотите?
Михаил только пожал плечами.
– Вы же не рокер, наверное?
Михаил покачал головой.
– Просто волосы отрастили, – оправдывалась женщина, – по телевизору ведь показывают. Как будем стричь? Подкоротим?
– По-спортивному. Коротко.
– Правильно,- улыбнулась женщина.- Летом нужно носить короткую прическу. Пусть голова тоже чувствует солнце.
Некоторое время спустя волосы клоками стали падать на пол.
– Какими ветрами в наши края?
– Командировка.
– Неужели не было места в гостинице? Здесь же, наверное, дорого?
Михаил только пожал плечами.
– Работа с командировками – хорошая работа, – сказала женщина мечтательно. – Во многих местах бываешь, с новыми людьми встречаешься. Вот я из этого городишка уже 15 лет никуда не выезжала.
Михаил молчал. Женщина пыталась еще что-то говорить, но, поняв, что клиент неразговорчив, тоже замолчала. Только в конце работы спросила:
– Нравится самому-то?- и тут же добавила,- совсем другим человеком стал.
Михаил в ответ кивнул и улыбнулся. Ему нравилось.
– Мулла…- улыбнулась Настя.
– Что?
– Когда еще училась, ездила в гости к сокурснице, в татарскую деревню. Вот у них там был мулла. Увидев тебя, вспомнила его. Если обидела, извини.
Михаил улыбнулся, но в глазах его вдруг появилась тоска.
– В какую деревню? – спросил он неожиданно даже для себя. – В какую деревню ездили?
– Название теперь уже не помню. Это было недалеко от Казани.
Михаил ничего не сказал.
Настя собрала свои вещи и вышла.
Он же остался сидеть на месте, продолжая глядеть в зеркало.
– Мулла, – горько усмехнувшись, произнес он. – Мулла…
Он, действительно, преобразился. Хотя это и радовало, но его волновал вопрос: как к этому отнесется Анна и узнает ли она его.
Представив их встречу, он улыбнулся. Анна, конечно, удивится, увидев человека, похожего на муллу. Сначала не узнает, а потом по привычке громко засмеется и обнимет его. А что будет делать Сергей?
Этот двухгодовалый карапуз какое-то время будет сторониться его. А потом, как мать, громко засмеется. Приятно было Михаилу представлять эти моменты. Воспоминания о них доставляли ему безграничное удовольствие. Даже во время своего «заточения» в глухих застенках церкви, даже во время богослужения он не мог не вспоминать их. В начале, когда он встал на скользкий путь разврата и еще чувствовал неловкость за свои грехи, он уже благодарил судьбу за встречу с Анной. Хорошо еще, что она есть в его жизни. Хорошо, что есть Сергей. Конечно, об их связи в этом городишке знают немногие.
Но скоро, совсем скоро они начнут жить по-человечески, одной семьей. Да и Сергей не будет относиться к нему как к появившемуся откуда-то хорошему дяденьке.
Михаил опять уставился в зеркало. Нет, он не похож на муллу.
Сейчас так выглядят бизнесмены. И еще некоторые…
Он набрал номер Анны.
– Как дела, дорогая?
– Хорошо, – улыбнулась женщина. Михаилу даже показалось, что видит ее улыбку. – Мы готовы. Ты когда приедешь? Тут на твое имя письмо принесли.
– Какое письмо? Как на мое имя?
– Не знаю, Миша. Не вскрывала. Думала, придешь и сам посмотришь.
– Подожди. Как это письмо передали тебе? Подумай сама.
– И я удивилась.
– Кто тебе его дал?
– Я подумала, что это кто-нибудь из твоих близких. Думала, письмо от тебя, а оно адресовано тебе. Адреса нет, написано только имя и фамилия.
– Какой мужчина?
– Обыкновенный. Где-то около сорока лет. Красив. В черных очках, да и одежда, вроде, черного цвета. Да-да, черная куртка, джинсы. Я еще подумала, почему он в летнюю жару в черной куртке.
Среднего роста. У тебя есть такой знакомый?
Михаил на какое-то время замолчал. Как бы ища что-то, пробежался взглядом по комнате. И вдруг резко посмотрел в окно.
Нет, этого не может быть. Но глаза не обманывали его.
– Коротко остриженные волосы зачесаны вперед, черная футболка, черная куртка, голубые джинсы, а на ногах… На ногах…
Сейчас скажу…
– Ты его знаешь что ли?
– Он стоит сейчас перед моим окном. – Михаил поспешил к двери. – Я тебе перезвоню. А сейчас поспешу познакомиться с таинственным гостем. До свидания.
Нацепив на ноги, что попало, он выбежал на улицу. Прошло не более минуты. Но человека на месте не было. Он куда-то скрылся.
Михаил посмотрел вокруг, но его не увидел. Недалеко от подъезда есть арка, ведущая в соседний двор. Он скрылся, скорее всего, там.
Иначе и быть не может. Михаил побежал к арке. Но и там никого не было. Он походил еще какое-то время, пристально осматривая все вокруг. Заглянул во все потаенные уголки, посмотрел все подъезды.
Но мужчины в черной куртке не было. Он исчез за какую-то минуту.
Так не может быть! Не разверзлась же под ним земля?
Стремясь не оставить без внимания ни одно движение, ни один эпизод, он пошел обратно. Тихо вошел в свою квартиру. Ничего подозрительного не увидел. Прошелся взглядом по комнате. Ему показалось, что что-то изменилось. Возвращаясь, он заметил, что забыл закрыть дверь, поэтому, наверное, и засомневался теперь.
Изменений никаких не было. Однако… Михаил осторожно вошел в кухню. Бросил взгляд на шкафы, раковину, посуду. Только после этого заметил на столе конверт. Но взять его он не торопился. Выйдя в зал, еще раз проверил комнату. Посмотрел в окно. Хотел увидеть в нем силуэт мужчины в черной куртке. Но там никого не было. Через некоторое время он вернулся в кухню и взял конверт. Взял и вздрогнул. По спине пробежал холодок.
Это было обыкновенное письмо, в обычном конверте.
Вздрогнуть Михаила заставил адресат. В строчке «кому» стояло постороннее имя. Но письмо это было ему, Михаилу. А имя ему было знакомо, очень знакомо.
*** Хасанбай. Башкортостан.Хамит проснулся, но какое-то время не мог ничего понять.
Осмотрелся. В доме было тихо, слышалось только дружное похрапывание. В падающем из окна лунном свете он увидел спящих на полу детей и, стараясь не наступить на них, подошел к кровати, где спала жена. Мозолистыми пальцами погладил ее волосы, поцеловал в щеку. Женщина, что-то ласково пробормотав, повернулась на другой бок. Не проснулась. Пусть спит. Хамит, боясь даже дышать, какое-то время еще постоял возле нее. Ему показалось, что он слышит сердцебиение ребенка в утробе матери. Улыбнулся. Ему захотелось положить руки на живот жены и «поговорить» с ним, но он сдержал себя. Ребенка в утробе уже не было. Три недели назад у жены случился выкидыш. А Хамит до сих пор не мог примириться с этим.
Ему все еще казалось, что Лена беременна.
Он снял с гвоздя у двери стеганку, калоши взял в руки и, стараясь не скрипеть дверью, вышел из дома. Включил свет, надел стеганку. Достал из кармана папиросы и закурил.
Проснулся он из-за странного сна. Ему приснилась их корова.
Будто бы сильно устав за день, он заснул. Проснулся на скрип двери и, увидев, кто входит, еле сдержался, чтобы не закричать от страха. В двери входила их стельная корова.
– Пошла! Мать твою!
Хамит хотел вскочить и выгнать корову, но она вдруг заговорила человеческим голосом:
– Не гони ты меня. Я ведь пришла к тебе с просьбой.
– Ты?.. – Хамит от удивления даже открыл рот.
– Извини, – сказала корова с таким видом, словно пришла для серьезного разговора. – Я не хотела тебя напугать. Но возникло неотложное дело. Нам необходимо поговорить.
Затем она достала две папиросы, одну протянула Хамиту, другую, взяв с полога печи спички, прикурила сама. И как будто всю жизнь курила, затянувшись, пустила дым в Хамита.
– Здесь поговорим или во дворе?
Хамит посмотрел на кровать, где спала жена. К счастью, она не проснулась. Повернулся к корове:
– Затуши папиросу, не видишь что ли?
– Тогда выйдем, поговорим. – Корова повернулась к двери, – Дома, наверное, нельзя курить.
– Тебе вообще нельзя курить, – сказал Хамит, указывая на ее живот. – Что хочешь лишиться теленка?
Корова громко засмеялась.
– Я как раз пришла поговорить об этом.
При выходе из дома Хамит споткнулся о порог, чуть не упал и, вздрогнув, проснулся. Открыл глаза, но в темноте ничего разобрать не мог и поэтому лежал, думая, во сне все это или наяву. Кроме тихого похрапывания детей и жены ничего не было слышно…
Он не знал, как истолковать этот сон. Хотя, что его толковать: в хлеву лежит его стельная корова. Надо выйти и посмотреть. Отел коровы для сельчанина – это святое дело. Ему приходилось холодной зимой просыпаться среди ночи, услышав: «Ваша корова отелилась».
