Боб Белланка - Однажды, может быть…
Лично я употребляю слово «милый» совершенно в других случаях. Милым можно назвать младенца или щеночка, но при чем тут ужас, что накрыл меня с головой?! Ну уж нет, мое чувство к Софи было каким угодно, но только не «милым». Честно признаться, Люсиль всегда меня раздражала — в основном своей неизменной правотой. На этот раз она по-дружески посоветовала мне не упускать своего счастья. По ее мнению, истинная любовь встречается редко, самое лучшее, что можно сделать в этой жизни, — найти свою вторую половинку. Слушая ее, я представлял, как она обвивается вокруг Алена. Бедняжка, знала бы, что у нее на голове самые большие в мире рога, уж точно не распиналась бы про «любовь всей жизни»! В общем, слушал я Люсиль, и мне казалось, будто я читаю любовный роман из серии «Арлекин», сплошная дешевка и безвкусица, которую читать стыдно, но оторваться невозможно…
И все же Люсиль права. Нельзя упускать счастливый случай! Вот возьму сейчас и… и меня охватили страшные сомнения. А что, если Софи ко мне равнодушна? А что, если на нее напала блажь и ей просто приспичило переспать с первейшим идиотом на всем белом свете? А что, если я для нее всего-навсего минутная сексуальная прихоть? Ничего необычного в том нет — в конце концов, я был прихотью для многих женщин… Но на этот раз меня подобный вариант не устраивал, мириться я с ним не желал — впервые, между прочим, в жизни.
48 39 22 04 — номер я знал наизусть, я даже в лото ставил на эти цифры.
— Алло, Софи? Это Жюльен.
— Привет, как поживаешь?
Мне чудится или в ее голосе действительно звучит самодовольство пополам с высокомерием? А может, это гордость: как-никак, Софи победила?
— Нормально поживаю… послушай, я тут подумал, может, нам…
— Договорились.
— Вот и отлично, тогда я…
— Зайдешь за мной сегодня в восемь!
Я повесил трубку, не зная, что и думать о нашем диалоге. Я был одновременно и счастлив (еще бы: добился свидания с Софи!), и смущен (ее напористость пугала), — надо признать, эта девушка будоражила во мне крайне непривычные чувства. А что, если я влюбился в жестокую мужененавистницу, и она, подобно самке богомола, сожрет меня после спаривания? От этой мысли стало неуютно, и я решил побольше разузнать про Софи. Перед встречей с врагом лицом к лицу надо непременно узнать его как можно лучше, изучить и понять его стратегию. Единственным человеком, который мог хоть что-то знать об этой девушке, был Пьер.
Я ввалился к нему около двух часов дня. Дверь открыл сам, запасными ключами — Пьер дал их мне на тот случай, если, надравшись, потеряет свои. Пьер еще пребывал в постели, от него несло табаком и перегаром. Должно быть, последствие нескольких бутылок шампанского, которые он выдул в «Криптоне», с недавних пор ставшем самым модным заведением Монпарнаса.
Пьер, походя этим на вампиров, оживал только с заходом солнца и до утра успевал пустить на ветер просто бешеные бабки. И ничего поделать с собой он не мог, его притягивал ночной мир, и особенно — населявшие его существа. Кстати, одно из таких существ я и увидел рядом с ним, под одеялом.
— Пьер, проснись, мне надо с тобой поговорить.
— Мммм…
— Пьер, проснись.
— А? Что такое? Что случилось? Где они?
— Пьер, это я, Жюльен. Мне надо с тобой поговорить.
Пока он приходил в себя, я сварил кофе — такой же черный, как девушка, лежавшая в постели моего друга. Я мельком увидел только одну часть ее тела, и, надо сказать, выглядела эта часть великолепно. Как зовут девушку, Пьер не помнил — «она, кажется, из Южной Африки», — зато помнил, что у нее роскошный тыл. Вообще-то для того, чтобы отдаться душой и телом, Пьеру много не требовалось, только не мне его осуждать — сам пару дней назад был точно таким же.
Минут десять Пьер с невероятным тактом пересказывал мне события минувшей ночи, потом наконец-то заинтересовался, с чего это я к нему завалился ни свет ни заря.
— Кто такая Софи?
— Софи?
— Да, Софи. Год назад, на вечеринке по случаю твоего повышения…
— A-а, Софи!.. He-а, не врублюсь, о ком это ты?
— Думай, Пьер, вспоминай. Высокая брюнетка, с которой я проговорил весь вечер.
— A-а, эта! Да я ее и не знаю почти. Ее мать дружит с моей, и моя пригласила ее ко мне, надеясь, что мы подружимся, большое спасибо, мамочка! Она, кажется, стюардесса. И задница у нее потрясающая, правда?
— Оставь в покое ее задницу!
— А с чего ты вдруг о ней расспрашиваешь? Что тебе надо знать?
— Всё!
— Слушай, насколько мне известно, эта Софи не стремится к серьезным отношениям, она из этих, ну ты их знаешь, самоуверенных, независимых, самостоятельных. Любит путешествовать, и никто ей не нужен. Врубаешься?
Нет, я не врубался, и главное — ничего такого я слышать не желал.
— Зато у нее потрясающая задница.
— У тебя только задницы в башке!
Не дав Пьеру времени всерьез задуматься над моим поведением, я поспешил убраться.
* * *Независимая, любит путешествовать — слова пульсировали у меня в голове, все сильнее убеждая, что для еще не народившихся отношений эти черты вряд ли будут полезны. До какой степени ей нравится путешествовать? И докуда простирается ее независимость? Всю вторую половину дня я бродил по парижским улицам, обдумывая наше свидание. Свет в эти дни такой, что сразу ясно: весна на носу, природа вот-вот пробудится. Каждый год в одни и те же числа террасы кафе заполняются, влюбленные со всего света встречаются там и строят планы… Так, направляясь куда глаза глядят, я забрел на улицу Канет и воспользовался этим, чтобы пошататься по лавкам в надежде добавить себе привлекательности — для Софи. Что в нашем случае лучше — одеться небрежно или, наоборот, элегантно? Элегантно или небрежно? Обдумывать подобные вопросы — сплошное удовольствие. Вообще-то я заказываю костюмы у одного портного с площади Мадлен, мне очень нравится атмосфера его ателье, этакое старомодное кустарное производство. Я там выбираю по образцам ткань, а через месяц получаю готовую вещь. Человеку, никогда не носившему сшитого по мерке костюма, не понять ощущений человека, предпочитающего одежду на заказ. Наслаждение податливостью ткани, удовольствие от ее прикосновений к коже — все это невероятно чувственно. Так элегантность или небрежность? В конце концов я остановился на элегантной небрежности: Levi’s 501, твидовый пиджак, белая рубашка и мокасины Weston. И, поскольку все это у меня уже было, я решил вернуться домой и принять ванну.
В то время я за смешные деньги снимал у отца Алена двухкомнатную квартиру на авеню Моцарта, квартиру эту обожал, мне там было хорошо, и на улице Пасси я чувствовал себя своим. Я всего минут десять успел побултыхаться в ванне, и тут зазвонил телефон: Алену приспичило рассказать мне о своей новой возлюбленной. Жена судьи — его ничем не испугать! Они познакомились не далее как сегодня, у дверей парфюмерной лавки в Нейи, снюхались мгновенно, и, по его словам, повадки у нее кошачьи, натура как у течной суки, а мозги воробьиные. Ну просто не портрет женщины, а телепередача «В мире животных»! Меня всегда восхищала легкость, с которой Ален соблазнял женщин. Ведь далеко не красавец, но чертовски обаятелен. У Алена потрясающее чутье. Соображает он молниеносно, запросто предугадывая чужие реакции, всегда опережая других на один ход, и эта способность помогает ему во всем. Открывая свою страховую контору, он поставил перед собой цель разбогатеть — и цели своей достиг.
Но при всем при том главный талант моего друга — способность охмурять замужних дам, в считанные минуты он умеет вычислить и заманить в свои сети самую уязвимую или несчастную в семейной жизни женщину, бац — и через пару часов она у него в постели. Собственно, сегодня днем именно это он и проделал. А теперь посвящал меня во все подробности. Я уже узнал, что его новая пассия очень громко кричит, что ей нравится, когда ее оскорбляют, и что она обожает, когда пьют нектар ее цветка. Слушая Алена, поэтично и романтично расписывавшего, как именно они развлекались в койке, я думал о ночи, которую сегодня, может быть, проведу с Софи, и мне делалось все тревожнее. Сумею ли я оставаться на высоте, сумею ли произвести на нее впечатление, если уже сейчас чувствую себя побежденным? Сколько я ни продумывал все возможные ситуации, успокоиться мне не удавалось. А вдруг у Софи какие-нибудь невообразимые фантазии? Так и вижу, как она предлагает мне поиграть в водопроводчика или насильника, — кажется, это две самые любимые игры у женщин. А если у меня случится осечка? При этой мысли я вылетел из ванной, прижимая трубку плечом, принял двойную дозу гуронсана и включил кофеварку. Под конец, перед тем как повесить трубку, Ален сообщил мне, что намерен сегодня же вечером заняться любовью с женой, чтобы доказать ей свою неизменную преданность, а в завершение пожелал и мне успешной охоты. Иногда мне хотелось поговорить с другом о чем-нибудь еще, кроме баб. Ну да, да, что правда, то правда, Ален может показаться малость съехавшим на почве секса, но он отличный и давний друг.
