Барбара Пим - Лекарство от любви
— В поисках утешения, что ли?
— Ну, да! Мы ведь вместе работали и были большими друзьями. Вот я и решила…
— Наверное, он посчитал, что прошло еще слишком мало времени после разрыва с женой, чтобы начинать новую романтическую историю.
— Ах, причем здесь это? Я могла бы просто утешить его по-дружески, и ничего больше!
— О да! Женщины, как правило, обожают утешать, не требуя ничего взамен.
— Мне хотелось помочь именно ему, и никому больше. Ради него я готова расшибиться в лепешку.
Далси хотелось спросить о причинах разрыва Форбса с женой, но посчитала подобное любопытство бестактным. Однако у нее возникла странная уверенность, что во всей этой истории он является скорее стороной потерпевшей.
— Наверное, ваш приятель все еще переживает по поводу семейного разлада, — предположила она вслух.
— Да, но это не помешало ему приехать на конференцию.
— Просто для того, чтобы сменить обстановку. Иногда это помогает.
— Да, но он меня избегает. Страшно растерялся, когда мы столкнулись с ним в холле перед ужином, вы же видели. По-моему, ему было даже неловко. Вам так не кажется?
— Знаете, там толкалось столько народу. И всем, скорее всего, было неловко.
— Но и потом, после ужина, когда я сидела в оранжерее. Ведь он же увидел меня через стекло, я точно знаю, но сделал вид, что не заметил.
— А может, он боится сквозняков, потому и не пошел в оранжерею. Или не хотел вас беспокоить. Ложитесь спать! Утро вечера мудренее. Вот увидите, завтра все образуется! — с трудом сдерживая зевок, проговорила Далси. Ей отчаянно хотелось спать. Она чувствовала, что поступает по-свински, выпроваживая соседку. Но ведь ночь на дворе!
Ей бы сейчас стакан горячего молока не помешал, подумала она рассеянно. Удивительно, сколько серьезных проблем можно легко решить с помощью горячего молока, мелькнула у нее последняя мысль, и она отключилась, мгновенно погрузившись в сон.
2
Утром Далси прохватилась от громкого топота десятков ног по коридору. Что это? Пожар? И куда бегут все эти люди? В бомбоубежище? Но тут она окончательно проснулась и поняла, что участники конференции воодушевлены перспективой получения своей чашечки утреннего чая. Вот так! Оказывается, всем этим ученым мужам и дамам, постоянно занятым решением всяких сложных научных проблем, не чужды и обычные человеческие слабости. Далси встала с кровати, накинула на себя халат, расчесала волосы. Пожалуй, надо будет прихватить чашечку и для Виолы. Соседка, скорее всего, спит беспробудным сном после бессонной ночи.
Элвин Форбс, лежа на кровати, прислушивался к веселому позвякиванию чайной посуды на коридоре. Наверное, ему, как одному из докладчиков, подадут чай прямо в комнату. Он даже представил себе аккуратную горничную в наколке и накрахмаленном фартучке. Но вместо нее на пороге появилась мисс Рэндалл в своем неизменном пенсне и уже знакомом ему цветастом халате. В руке она держала чашечку с блюдцем.
— Ох, уж эти мужчины! — шутливо попеняла она своему соседу. — Валяются в постели до последнего, ждут, пока их обслужат женщины!
Пожалуй, ее шутливость была несколько наигранной. Вполне возможно, она даже смутилась, увидев, что Элвин все еще в пижаме и лежит в кровати.
— Сахар я не стала класть в чай. Не знаю, как вы больше любите. Положила на блюдце, — проговорила она, ставя чай на туалетный столик подле кровати, и, тяжело ступая на цыпочках, направилась к двери.
— Большое спасибо! — крикнул ей уже в спину Элвин. — А я не знал, что мы должны сами…
Но женщина уже закрыла за собой дверь, и Элвину стало неловко оттого, что вот его обслужила пожилая дама, а сам он разлегся на постели, как барон.
Он приподнялся на локоть, придвинул к себе чашку, не стал класть в нее два кусочка сахара, лежавшие на блюдце, и сделал первый глоток. Чай оказался на удивление крепким и горьковатым на вкус. Как и наша жизнь, подумал он меланхолично. Вернее, так могут говорить о своей жизни женщины. Его бывшая жена Марджори, к примеру, или Виола Дейс, сидевшая вчера с отрешенным видом в плетеном кресле под кадкой с пальмой. Она даже глаза закрыла, чтобы никого не видеть. Да уж! Какое отношение имеет тема его доклада «Некоторые проблемы редактирования текстов» к жизни всех этих женщин? Нужно будет обязательно перекинуться парой слов с Виолой. Не сейчас, за завтраком, а позднее. Быть может, перед обедом. Тогда и людей вокруг будет поменьше. Все разбредутся гулять по саду, вот и можно будет спокойно побеседовать.
***
Атмосфера за завтраком была достаточно скованной. Ощущение того, что ты чужой в этой толпе и все вокруг чужие, особенно острым бывает именно с утра, когда люди еще не успели толком проснуться и включиться в общий ритм. Разговор за столом обрывался, не успев завязаться. А отсутствие воскресных газет самым пагубным образом сказывалось на скудности тем для обсуждения. Даже мисс Фой, раскладывая по тарелкам овсянку с сосисками, была на редкость немногословна.
Виола так и не появилась за завтраком, хотя когда Далси принесла ей чай, соседка уже проснулась и даже собиралась вставать. Она увидела ее, когда возвращалась к себе после завтрака. Виола выходила из ванной в своем атласном халате бледно-сиреневого цвета и в купальной шапочке в тон халату.
— Кажется, на завтрак вы уже опоздали, — сказала ей Далси.
— На завтрак? Какой завтрак? — проговорила Виола таким голосом, словно впервые слышит это слово. — Терпеть не могу никаких завтраков! Я никогда не ем по утрам. Чашечка чая — вот все, что мне нужно.
— А нас угощали кашей с сосисками!
Собственный голос показался Далси чересчур сытым.
Виола передернула плечиками, всем своим видом демонстрируя, что даже само слово «сосиски» вызывает у нее лишь омерзение.
— Тем более! Сосиски я вообще терпеть не могу! Что у нас с утра по расписанию?
— Вначале с лекцией выступит Элвин Форбс, — проговорила Далси скороговоркой, вспомнив те душевные муки, которые испытала ее соседка минувшей ночью из-за этого человека, — а затем, — голосок ее зазвенел почти жизнерадостно, — запланирована небольшая служба в местной часовне… для всех желающих.
— Понятно! — рассеянным тоном обронила Виола.
— Тогда до встречи на лекции. Мне еще нужно убраться в комнате.
— До скорого! — ответила Виола, проскальзывая в свою комнату. Ее немного озадачило то, что Далси не предложила зарезервировать место и для нее.
А Далси, перетряхивая матрас и расправляя простынь, размышляла о том, что лично она не имеет ничего против того, чтобы выслушать откровения незнакомого человека по проблемам редактирования текста. Даже несмотря на то, что он собирается рассуждать об этом в такое прекрасное воскресное утро. Да, интересно, что может поведать своим слушателям о редактировании книг мужчина, которого так любят. Или любили когда-то. Впрочем, что ей известно о той близости, которая может возникнуть между двумя учеными, работающими над исследованием одной проблемы? Вполне возможно, у этих двоих была сугубо духовная связь. Так сказать, общность интересов, и ничего более. А что было у нее с Морисом? Да ничего! А уж об общности интересов или духовной связи и говорить не приходится. «Эта твоя работа!» — вспомнила она саркастический тон, которым он комментировал ее вечную занятость, и ей почему-то стало больно.
Лекция должна была пройти не в лекционном зале, а в гостиной. Удобные мягкие стулья, огромный рояль в углу — все настраивало на атмосферу дружеской дискуссии. Собравшиеся курили, причем женщины дымили гораздо энергичнее своих собратьев по науке, и вскоре по комнате поплыли темно-сизые клубы табачного дыма.
Бедняжки, думал Форбс, бегло просматривая свои записки перед началом выступления. Наверняка большинство из них не замужем, вот и пытаются хоть как-то заполнить пустоту своего существования. Однако напрасно устроители разрешили курить во время лекций. Здесь и без того очень душно.
Элвин показался Виоле еще бледнее, чем накануне. Хотя, с другой стороны, вряд ли она смогла бы влюбиться в краснощекого здоровяка. «А разрыв с Марджори на него сильно подействовал, — мелькнуло у нее при беглом взгляде на докладчика. — Уязвленная гордость, задетое самолюбие и все такое. Что ж, самая пора заняться обустройством жизни по новой. Негоже мужчине быть одному. Да, но еще вопрос, один ли он! Можно подумать, что ты в курсе всех его сердечных дел, дорогуша».
Мисс Фой, сидевшая неподалеку, в это время размышляла о том, что, конечно, Элвин Форбс — прекрасный специалист, и журнал, который он издает, выше всяких похвал, но! Разве он понимает весь тот груз проблем редакторской работы так, как понимает и разбирается в них она? Впрочем, она всегда с интересом слушала своих коллег по профессиональному цеху. И выступления Форбса она уже не раз слышала. Его сегодняшняя лекция, хотя, безусловно, и интересная, все же не так впечатляюща, как его былые выступления. Она извлекла очередную сигарету из пачки и раскурила ее от предыдущей. Хоть бы кофе дали после лекции, подумала она с надеждой. Ни на какую службу она, разумеется, не пойдет. Прогулка по окрестностям с лихвой заменит ей молитву, которую она вознесет господу, созерцая сельские пейзажи. Да и потом, кто знает, есть ли он, этот бог, на самом деле?
