Яков Арсенов - 76-Т3
— Самое главное в высшей школе — не нужно каждый день учить уроки, рассуждал Решетнев Виктор. Он поднял стакан и посмотрел сквозь него на лампочку. Ходи себе, посещай, а на сессии — сдавай сразу все оптом.
— И какой слово прыдумалы — сэссыя! — удивлялся осетинец Бибилов Мурат. — Засэданые им, что лы?!
Рудик в ответ наполнил стаканы. Мурат отказался от второго тоста, сославшись на то, что водку никогда в жизни не пил, поскольку у них в Гори потребляют питье исключительно домашнего происхождения. Чтобы не быть голословным, он быстро обмяк и начал засыпать.
Его продромальный акцент был настолько убедительным, что никто не стал настаивать на его дальнейшем присутствии за столом. Остальные продолжили нетрезвую беседу. Скоро все узнали, что Решетнев повзрослел очень оперативно, в два приема. Сначала неявно — увидев в зале ожидания свою бывшую одноклассницу, кормившую игрушечной грудью настоящего ребенка. Чуть позже — основательно, прочитав на стенде у паспортного стола о розыске преступника одного с ним года рождения. Он понял, что его сверстники вовсю орудуют в жизни. Он был единственным в комнате, кто учился в группе 76- Д1. Но сейчас вряд ли кто знал, чем турбины отличаются от дизелей.
— Не верится как-то, чтобы в семнадцать лет уже разыскивали, скептически заметил Миша Гриншпон. Он был единственным евреем в комнате, хотя и турбинистом. — Ты не пробовал на филологический факультет?
— Нет, а что?
— Понимаешь… язык у тебя, мне кажется, ты больше тяготеешь к гуманитарному чему-нибудь.
— Это ты загнул! Я дня не могу провести без вымазанной солидолом железки! Нашел гуманитария! Ты же знаешь, как невелик шанс родиться лириком в семье механизатора. Тем более у нас в Почепе!
Артамонов после четвертой тоже вспомнил, как повзрослел. Пошел как-то в лес за грибами, и — прихватило. От тоски он присел на пень, чудом удерживая ведро, на дне которого синел срезанной ножкой единственный подосиновик. Артамонов не понимал, что с ним происходит. Чувствовал только, что кто-то неведомый делает с ним что-то хорошее, и смирно стоял под деревом, как лошадь, которую чистят. Отслуживший в армии Рудик тихонько улыбался в усы. Его несколько занимал этот школьный наив. Усы делали его лицо таким, будто хозяина только что ударили по усам.
Ладно, — сказал он, — уже светает. Поднявшись, он отправил в форточку окурок. Мурат, выбросив вперед руку и колено, спал. Он и во сне оставался кандидатом в мастера спорта по фехтованию.
В ПОНЕДЕЛЬНИК В КОЛХОЗ!
После ознакомительной попойки обитатели 535 комнаты сообща готовили ужины, вместе ходили в «Победу», кучно держались в аудиториях.
Это не ускользнуло от зоркого глаза Татьяны. Заметив, что Артамонов постоянно выступает в компании презентабельных парней, она быстро сориентировалась в изменившейся обстановке. Используя канал дружеской связи с Валерой, она немедленно втерлась в пятерку 535 комнаты и завела перспективные разговоры.
От нее все узнали, что стройную одногруппницу с губами бантиком зовут Людой, а куклу с неморгающими голубыми глазами — Мариной. Вначале Татьяна по честному делила внимание между жильцами 535, относилась ко всем одинаково горячо. Вскоре они заметили, что большую часть себя она предлагает Рудику, который уступает ей в росте каких-то десять сантиметров. К концу второй недели занятий она полностью переключилась на него, бросив остальных на произвол судьбы. Она настолько приблизилась к нему, что за разговоры их удалили с лекции по введению в специальность. Они были вынуждены дожидаться физкультуры на Студенческом бульваре, занимая себя мороженым и газировкой.
Физкультура, как и в прошлую субботу, была отменена ввиду ремонта спортзала. Основные события дня развернулись на практическом занятии по физике.
На группу 76-ТЗ наконец-то завели журнал. Секретарь декана вручила его входившему в кабинет Ярославцеву. Физик поблагодарил девушку, уселся за стол и начал просматривать фамилии.
— Ну-с, пройдемся по материалу. Не будем особо мудрить, к доске пойдет… кто у нас тут первый по списку..? Пожалуйста, Артамонов. Не стесняйтесь, оценок я ставить не буду. За Бибиловым наступила очередь Гриншпона. Физик прочитал его фамилию верно только с четвертого раза. Миша терпеливо не вставал с места.
— Гринштан… Гришпонт… Гриншоп…
Дождавшись, пока его выговорят чисто, Миша вышел к доске. Словно расквитываясь, Ярославцев гонял его по пройденному материалу почем зря.
Следующим по списку шел Кравцов. Ярославцев долго тер лоб и всматривался в журнал, не решаясь вызвать. Потом посмотрел на присутствующих, пытаясь угадать, кто же такой этот Кравцов. Ни на чьем лице ничего подозрительного не обнаруживалось.
Как выяснилось потом, в журнале инициалы Кравцова обозначались буквами Щ. и X. Это была опечатка, но Ярославцев, не замечая образовавшейся паузы, ломал себе голову, не в силах вспомнить или придумать имя на Щ. Его это начало раздражать.
— Кравцов! — произнес он с оттенком отчаяния. — Как вас зовут?
— Сергей.
— Садитесь! — крикнул Ярославцев. Физик отбросил журнал и начал вызывать кого попало. Под занавес молча ткнул пальцем в Татьяну.
— Черемисина. Татьяна. Лучше Таня, — пролепетала она и, выйдя вперед, несусветно замялась. Ярославцев, стол, доска — все было до смешного мизерным на фоне Татьяны. Она долго усваивала условие задачи. Не найдя выхода из некомпетентности в этом разделе физики, она опустила руки и стала красной, как стоп-сигнал. Преподаватель, поняв ее тоску, усадил на место. Прозвенел звонок.
В перерыве Татьяна долго не отпускала в буфет компанию из 535, кляня себя за несобранность и растерянность.
— Не волнуйся, он же оценок не ставил, — утешали ее друзья.
— Вам хорошо, а как мне теперь быть, вся группа видела!
В конце занятий в кабинет ворвался незнакомый мужик и назвался Замыкиным Иваном Даниловичем. С позволения Ярославцева он сообщил:
— Я только сегодня узнал, что являюсь куратором вашей группы. Хотел поймать вас на физкультуре, но в зале никого не оказалось. Вынужден сообщить вам, что в понедельник все первокурсники отправляются в колхоз.
Брянская область сдуру пообещала партии и правительству сдать в закрома родины миллион тонн картофеля. Реакция группы была настолько положительной и продолжительной, что Замыкин забеспокоился, как бы область не сдала больше.
— И еще. Старостой в вашей группе деканатом назначается Рудик Сергей. Кандидатура отобрана в результате осмотра анкет и обсуждению не подлежит. На это сообщение бурно среагировала одна Татьяна. А теперь немного техники колхозной безопасности, вернее безопасной колхозной техники… тьфу ты… техники безопасности в колхозе. Во-первых, не входить ни в какие конфликты с местными жителями, во-вторых, вам нужно до отъезда научиться пить. К примеру, вам захочется отметить День учителя, а потом вы выйдете излить улицам накопившееся за столом веселье. В результате стычка с сельчанами неминуема. Или, скажем, в нетрезвом виде попасть под комбайн… Да, да под комбайн. И такое бывало в моей кураторской практике. После сельхозработ некоторых из вас придется исключить из комсомола, а затем автоматически из института. Вот примерно в таком плане, в таком разрезе…
После официальности, как только куратор и физик вышли, Татьяна подбежала к Рудику и горячо поздравила с повышением, возложив на него надежды, которые были по плечу только ей самой.
Когда из красного уголка послышалась сюита «Время, вперед!», на полу 535 комнаты стояло пять готовых в любое путешествие рюкзаков.
За окном отживал очередной сентябрьский вечер. Он не спеша опускался на студгородок, стирая углы отношений между зданиями и выравнивая возможности силикатного кирпича и алюминия со стеклом.
ЗОЛОТОЕ МЕЛОВОЕ
В понедельник с утра первокурсники стали заметно проще. Походная форма делала многих неузнаваемыми. Вместе со строгими костюмами дома было оставлено все наносное, вычурное, несвойственное, что мешало знакомиться во время занятий. Повели себя так, будто одновременно делали шаг навстречу друг другу. В ожидании электрички первокурсники потока банковались вокруг старост. Рудик в армейском берете и затертой кожанке был заметен из любого конца перрона. Его черные вихры оттеняла разметанная ветром рыжая шевелюра Татьяны, так что лик Сергея постоянно находился как бы в ее ореоле.
Имея столь завидные ориентиры, 76-ТЗ быстро собралась вместе. Посчитались, как в детском саду. Троих не хватало.
— Во времена господства статистики это не потеря, резюмировал Замыкин, но отсутствующих пометил в своем хитром блокнотике.
До места добирались целый день.
— Известное дело, в хороший колхоз не пошлют. Передовое хозяйство и само справится, — разъяснял куратор незадачливым первокурсникам причины столь несоседских шефских связей. — За нашим институтом, не знаю, почему, но догадаться можно, закреплена самая глушь.
