Дэвид МакГоуан - Лорел каньон
«Он был велик, он был нереален — на самом деле, очень хорош.»[15]
«Он исполнял такую музыку, которую не играл никто. Я думал, что в нём есть действительно что-то сумасшедшее, нечто великое. Он был похож на живого поэта.»[16]
(Первый вопрос сегодняшней викторины: оба вышеприведённых заявления были сделаны в разное время известным музыкантом эпохи 1960-х годов, проживавшим в Лорел каньоне. Обе цитаты являются комплиментом другому музыканту Лорел каньона. Присудите себе пять очков за правильное определение человека, который сделал это заявление, и пять за определение того, к кому эти заявления относятся. Ответы приведены в конце этой главы.)
В первой главе этой саги мы познакомились с примерами некоторых из самых успешных и влиятельных суперзвёзд рок-музыки, которые вышли из Лорел каньона в дни его славы. Но это были больше, чем просто музыканты, певцы и авторы песен, которые собрались вместе в каньоне; они были обречены стать выразителями мыслей и де-факто лидерами поколения недовольной молодёжи (как соавтор автобиографии Дэвида Кросби Карл Готлиб отметил «беспрецедентная массовая притягательность нового явления рок-н-ролла дала певцам голос в общественных делах».) И, конечно, поэтому ещё более любопытно, что эти кумиры были, в подавляющем большинстве, сыновьями и дочерьми военно-разведывательного комплекса и потомками семей, которые обладали огромным богатством и властью в этой стране в течение очень длительного времени.
Когда я недавно представил другу краткое изложение информации, содержащейся в первой части этой серии, упомянутый друг решил сыграть адвоката дьявола, заявив, что не обязательно должно быть что-то подлое в том, что многие из этих икон прошлого поколения были родом из семей военных и разведчиков. Он предположил, что, возможно, они выбрали свою карьеру как форму протеста против ценностей своих родителей. И это, я полагаю, может быть верно в нескольких случаях. Но к какому заключению мы должны прийти из того факта, что такое невероятное количество людей (вместе со своими подругами, женами, менеджерами и т.п.) имеют похожее происхождение? Должны ли мы поверить в то, что единственными детьми той эпохи, имевшими музыкальные способности, были сыновья и дочери адмиралов ВМФ, инженеров по химическому оружию и сотрудников разведки ВВС? Или только с ними подписывались выгодные контракты, и их неустанно продвигали студии грамзаписи и средства массовой информации?
Если эти артисты бунтовали против, а не искусно поддерживали ценности своих родителей, то почему они ни разу не выступили против людей, против которых они якобы восставали? Почему Джим Моррисон никогда не осудил, или даже не упомянул ключевую роль своего отца в эскалации незаконной и одной из самых кровавых американских войн? И почему Фрэнк Заппа никогда не написал песню об ужасах химической войны (хотя он и написал очаровательную маленькую песенку озаглавленную «Ритуальный танец ребёнка-убийцы»)? И какая песня Mamas and Papas разрушала ценности и поступки родителей Джона Филиппса и его родственников? И в каком именно интервью Дэвид Кросби и Стивен Стилз отреклись от семейных ценностей, в которых они были воспитаны?
В ближайшие недели мы внимательнее присмотримся к этим людям, а также ко многим из их современников, так как мы попытаемся определить, как и почему зародилась «контркультура» молодёжи 1960-х годов. По данным практически всех источников, которые я перечитал, это была, по сути, спонтанная, естественная реакция на войну в Юго-Восточной Азии и преобладающие социальные условия того времени. «Теоретики заговора», конечно, часто высказывали мнение, что то, что начиналось как неподдельное движение, было в какой-то момент кооптировано и размыто спецоперацией, такой как КОИНТЕЛПРО.[17] Например, были написаны целые книги в которых изучалось, как предположительно добродетельные музыканты подвергались преследованиям ФБР и/или избивались ЦРУ.
Здесь мы, как вы уже, без сомнений, догадались, предпримем совершенно иной подход. Вопрос, ответ на который мы будем искать, вызывает более глубокое беспокойство: «Что если сами музыканты (и многие другие лидеры и основатели „движения“) были точно такой же частью разведывательного сообщества, как и люди, которые якобы преследовали их?» Что если, другими словами, вся молодёжная культура 1960-х годов была создана не в качестве основополагающего вызова для статус-кво, но как циничное упражнение по дискредитации и маргинализации начинающегося антивоенного движения и создания фальшивой оппозиции, которой можно легко управлять и вводить в заблуждение? А что если преследования, которым подвергались эти люди, были, в основном, разыгранным спектаклем, разработанным для предоставления лидерам антикультуры некоторого количества столь необходимого «уличного кредита доверия»? Что если, на самом деле, они почти все играли в одной команде?
Вероятно, мне следует упомянуть, что, вопреки распространённому мнению, движение «хиппи/детей цветов» не было синонимом антивоенного движения. Конечно, с течением времени, произошо значительное наложение этих двух «движений». И средства массовой информации, по обыкновению, во всю старались изобразить поколение «власти цветов» в качестве факелоносцев антивоенного движения — потому что, в конце концов, разношёрстную группу немытых, обколотых длинноволосиков, носящих цветы и символы мира, было гораздо легче маргинализировать, чем, скажем, группу уважаемых профессоров колледжа и их обеспокоенных студентов. Реальность, однако, такова, что антивоенное движение уже шло полным ходом, до того как первые начинающие «хиппи» прибыли в Лорел каньон. Первый диспут-семинар о войне во Вьетнаме состоялся в кампусе Мичиганского университета в марте 1965 года. Первый организованный марш на Вашингтон произошёл всего лишь несколько недель спустя. Разумеется, «хиппи» не принимали участие ни в одном из этих мероприятий. Эта «проблема» вскорости будет исправлена. И антивоенные массы, во всяком случае, те, кто серьёзно относился к прекращению кровопролития во Вьетнаме, будут не очень довольны.
Как писал Барри Майлз в подарочном издании книги «Хиппи», некоторые хиппи участвовали в антивоенных протестах, «особенно после бесчинств пoлиции Чикаго в 1968 году, когда многие люди получили ранения, но в целом активисты движения смотрели на хиппи с презрением». Питер Койот, озвучивая документальный фильм «Хиппи» на канале «История», добавил, что «некоторые левые даже предположили, что хиппи были результатом заговора ЦРУ с целью нейтрализовать антивоенное движение с помощью ЛСД, превращая потенциальных протестующих в эгоцентричных самолюбователей». Однажды раздражённый Эбби Хоффман[18] описал сцену, какой он её запомнил: «Все эти активисты, ну вы понимаете, радикалы из Беркли, Белые Пантеры ... все пытаются остановить войну и изменить ситуацию к лучшему. И затем нас затопили все эти „дети цветов“, которых тянуло на наркотики и секс. Откуда, чёрт возьми, взялись хиппи?!»
Прачечная Лорел каньона
Как выяснилось, они пришли, по крайней мере изначально, из довольно уединённого, изолированного, в значительной степени замкнутого района Лос-Анджелеса, известного как Лорел каньон (в отличие от других каньонов, рассекающих холмы Голливуда, в Лорел каньоне имеется свой продовольственный магазин, почти знаменитый сельский магазин Лорел каньона; свой гастроном и собственная начальная школа, школа Уандерленд, собственные бутики и салоны, и, в последние годы, свой собственный перепрограммирующий реабилитационный центр знаменитостей, названный, как вы уже, наверное, догадались, Уандерленд центр. Во время своего расцвета в каньоне даже была своя управляющая компания «Лукаут менаджмент» для управления талантом. В одно время здесь даже была своя газета.)
Школа Уандерленд авеню
Прежде чем углубиться в дальнейшее повествование, я должен сказать, что проведение этого исследования не было для меня лёгким делом, прежде всего потому, что с тех пор как я себя помню, я был горячим поклонником музыки и культуры 1960-х годов. Хотя я родился в 1960 году и поэтому не достиг, так сказать, зрелости до 70-х, я всегда чувствовал, что был ограблен, будучи лишён возможности воочию наблюдать эпоху, в которую я, безусловно, был предназначен жить. Во время моего обучения в средней школе и колледже, в то время как мои сверстники были в основном увлечены корпоративным безликим роком (такими группами как Journey, Форинэр, Канзас, Бостон и т.д.) и, что возможно ещё хуже, двойным ужасом Новой Волны и музыки Диско, я преданно крутил мои альбомы Хендрикса, Джоплин и Дорз (которые я до сих пор храню в оригинальной виниловой версии, или, скорее, их хранит моя старшая дочь), а моя цветомузыкальная приставка (помните такие?) конкурировала с ультрафиолетовым светом и со стробоскопом. Я отращивал длинные волосы много дольше того возраста, когда их следует обрезать. Возможно даже, что я нанизал бусины в дверной проём моей комнаты, но не исключено, что я путаю мою жизнь с жизнью Грега Брейди,[19] который, как мы все помним, однажды переоборудовал домашний офис своего отца в клёвое холостяцкое обиталище.
